Лучшие друзья (СИ)

И всё же, когда в очередной, наверное, пятый раз по счёту девушка почувствовала себя в реальном мире, который скрывался по ту сторону закрытых век, она почувствовала, как в глаза слепит яркое солнышко, мягкое и пригревающее, а, значит, уже наступило утро. Как бы тяжело ни было, хотя девушка и не ощущала слабости в теле, наоборот, могла с лёгкостью пошевелить всеми конечностями, ей всё же пришлось сделать над собой небольшое усилие и открыть такие тяжёлые, словно слитки золота, веки, которые явили карие, как тёмный, горький шоколад, глаза.

И всё же для пребывания на том свете, как думала девушка, у неё сильно болит горло. Хотя после этой же мысли она поймала себя на том факте, что духи ничего не чувствуют, а это значит, что она ещё жива, но вот только тогда вопрос был в том, где она.

Чувствуя, как веки пытаются закрыться обратно, Юи прищуренным взглядом, прежде всего, заметила белый потолок, который напоминал облака в поднебесной. Может быть, она всё же в мире духов? “Нет”, – быстро отогнала эту мысль шатенка, почувствовав просто ужасную режущую боль в горле. Она повернула голову вправо, всё также лёжа на кровати, и увидела знакомый ей интерьер комнаты, которую она уже успела полюбить. Большой шкаф, хранящий в себе старо-новые вещи, сделанные золотыми руками её подруги, большое зеркало, висящее над тумбочкой, которая хранила на себе фотографию двух лучших друзей, и рядом с кроватью стоит ещё одна тумбочка, которая держит на себе лампу, освещающую эту комнату поздними вечерами перед сном.

Но то, что приковало её внимание, было отнюдь не интерьер комнаты, а всего лишь скромно сидящий на полу около неё парень, который настолько сильно контролировал свой сон, что даже, когда проиграл ему, всё равно спал с напряжённым до предела выражением лица.

Его иссиня-тёмные волосы тонким шёлком, блестящим из-за попадающих лучей солнца, свисали, как водопад, вызывая непреодолимое желание прикоснуться и заправить за ухо локоны, чтобы они не щекотали кончик его носа.

Тёмные и густые, как ночь, ресницы подрагивали то ли всё от той же щекотки, то ли от постоянного напряжения. Но, так или иначе, даже самая крепкая усталость, которая шла в сопровождении со сном, не смогла сдержать рьяного стука сердца, которое почувствовало и предупредило разум о том, что девушка, которая даже во сне сопровождала его мысли, проснулась. Значит, пора бы и самому парню открыть глаза, наконец, увидев её стабильное состояние и никакой опасности жизни.

Клюнув воздух носом, Рен резко заморгал ресницами, пару секунд мечась взглядом по комнате, как будто не понимая, где он, и потирая заспанные, но ещё не отказавшиеся от сна, глаза.

– Рен, – раздался хриплый, подобный ангине, голос девушки, заставивший Тао резко и немедля повернуть к ней голову, встретившись с её улыбающимся взглядом, который был до безумия счастлив его видеть. Ответного счастья в глазах парня не наблюдалось – напротив, Юи видела в нём такую боль, словно он уже успел её похоронить и сейчас пытался с трудом поверить, что всё это не сон.

Он не мог спокойно смотреть ей в глаза, понимая, что не сдержал обещания, которое с уверенностью ей дал о том, что до неё и пальцем никто не дотронется, и из-за этого ему становилось невыносимо душно от терзающих адских мук.

– Ты спас меня, – принимая положение сидя и хрипя, как пожилой человек на смертном одре, Юи произнесла это так, словно говорила о своём незнании, как отблагодарить друга, однако это и удручало отвернувшего от неё взгляд Рена, что теперь смотрел себе на колени, прижатые к торсу.

– Нет, – не поднимая головы, но прекрасно чувствуя, как шатенка выжидающе смотрит на него сверху, решил не врать Тао, зная, что правда всё равно когда-нибудь раскроется.

После его слов послышался надрывный кашель, который шатенка выдавливала из себя, чтобы он вышел наружу и дал ей спокойно и внятно говорить без хрипения, однако этого не произошло.

– Прости, что? – не понимала ответа девушка, которая потирала глотку, стимулируя её к работе. – То есть, как не ты? А кто?

Но Рен не спешил давать ответы на эту череду вопросов, ведь признать то, что пусть и в нужный момент, пусть он и сам этого хотел в ту секунду, но всё же спас шатенку никто иной, как Лайсерг, для Тао было невыносимо тяжело, а, тем более, осознавать и говорить об этом, понижая себя же в глазах подруги, питавшей к малахитовому принцу слабость.

– Это сейчас не главное, – попытался сменить тему Тао, но Юи просто так не сдалась, хоть и хрипящим, как старый граммофон, голосом спросив:

– Подожди, что это значит? – недоумевала шатенка, пытаясь понять, что же произошло за то время, которое она провела в забвении. – Рен, кто меня спас? – уже более требовательным взглядом, но никак не голосом, задала тот же вопрос Вэй, однако видя, как тяжело Рену сказать это, она начала догадываться о том, кто это мог быть. – Лайсерг?

– Да, но… – попытался Тао сразу же списать все заслуги Дитела.

– Что «но», Рен? – перебила его подруга, не понимая, почему всё так запутано и напряжено. Почему её друг сидит на полу и не то, чтобы не поднимается к ней, но даже и не смотрит в глаза? Всё это было так непонятно для неё, заставляя теряться в догадках.

– Сейчас важнее другое, – сглотнув неприятный ком подошедшей гордости и коротко откашлявшись, перевёл тему разговора парень. – Как ты себя чувствуешь?

– Кости целы, руками и ногами шевелить могу, – пожав плечами, ответила девушка, видя, что с каждым её ответом Тао становится всё мрачнее и мрачнее. – Горло только болит, – озвучила Юи неприятную, но такую очевидную, судя по её хрипениям, вещь.

– Неудивительно, – совершенно погрузившись в озлобленное на себя отчаяние, произнёс Рен, зная, что на шее шатенки демонстрируются во всей красе два больших синяка – явное свидетельство причинённой ей боли, из-за которой она теперь так говорит.

Замерев на месте, Вэй увидела, как у него в глазах горят адским пламенем огоньки боли, и только после этого шатенка поняла, что же происходит с её другом. Додуматься до этого не составило труда, ведь произошедший вчера инцидент мало кого оставит равнодушным, однако всё равно Юи испытывала странное чувство, когда видела, как Тао сокрушается из-за неё, а точнее из-за того, что не смог её уберечь.

Медленно прошуршав одеялом, которое она накинула на себя, Вэй спустилась на пол, сев на колени перед Реном, который смотрел куда-то в бок, ощущая на себе жалобно прищуренный взгляд подруги.

– Ты ни в чём не виноват, – попыталась Юи облегчить его терзания вины, которые стали от этих слов ещё жёстче и ещё сильнее. – Я знала, что мне не спастись, поэтому…

– Поэтому заставила нас поверить в то, что мы победим?! – резко и очень озлобленно посмотрел ей прямо в глаза Тао, тем самым испугав шатенку. – Если бы я знал, что ты сама ему сдашься, – уже более спокойно, но это с какой стороны посмотреть, ведь в этом голосе явно прослеживался укор самому себе, начал говорить Рен, сужая взгляд всё сильнее и немного покачивая головой из стороны в сторону, – ни я, ни Трей и никто бы из нас не разрешил тебе сражаться.

– Но тогда бы мы проиграли, Рен, – тихим и успокаивающим голосом, который всё равно имел хрипотцу, сказала Вэй, – а я тебе уже говорила, что несу ответственность не только за свои цели, но и за Трея, – короткая пауза, – и за твои.

– У меня одна цель – это ты, – снова резкий выпад, заставивший Рена схватить подругу за плечи и заставить её посмотреть ему в глаза, чтобы она поняла, что он испытал, когда видел, чувствовал и думал, что она уже больше не вернётся к жизни, – я участвую в этом турнире ради тебя, и ты это знаешь, – после этих слов Тао тяжело выдохнул, убрав руки и отведя взгляд снова в сторону, недовольно тихим голосом добавив: – Когда же ты начнёшь думать о себе, а не о других?

Этот вопрос, который в какой-то части являлся риторическим, заставил теперь и взгляд Вэй стать мрачным и печальным, скосив его в симметричную сторону Рену.

– Наверное, никогда, – пожала плечами Вэй, озвучив надуманный ответ, на который Тао в очередной раз обречённо выдохнул, так и не подняв взгляда. – Ты злишься? – пытаясь заглянуть своим милым до удушья взглядом в глаза Рена, которые он прятал от неё, спросила Вэй, получив мгновенный ответ.