Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ)

Спасибо, за внимание)

========== Часть 65 ==========

***

– Ты сейчас бесполезен, Нильс. Мыслишь не разумно, споришь, противишься всему, что говорю я и твои друзья. Что ты будешь делать, если тебе надо будет сейчас вылететь? Ты, стоя на ногах, уже шатаешься, у тебя нет сил, – указывает Хольгер на меня, покачав головой. Я отворачиваюсь, прикрывая лицо руками и глубже дыша.

– Я не могу отдыхать, пока она там. Как только я закрываю глаза, то вижу ее, слышу, чувствую… Я подвел Роуз, я клялся ей, а затем бросил…– отчаянно проглатываю слова, вспоминая, как эгоистично споил ее снотворным и оставил в Англии.

– Нильс, присядь, – просит отец, и я сажусь на место. Мне тяжело с ним делиться душевными терзаниями, с таким человеком не делят ничего общего. Но за эти пять дней, он доказал мне обратное.

Все мои друзья были в безопасности. Гарри с миссис Прайс в госпитале, с охранной. К Лиаму приходит доктор, и Пейн уже в силах подниматься и спускаться с третьего этажа, правда, это пока очень плохо получается – рана и швы еще свежие. Зейн, Луи, Алекса с Найлом находятся в этом же доме с достатком еды, теплоты и в полной безопасности под усиленной охраной Хольгера.

Розали единственная без поддержки, сама, да и еще в преисподней с тварями семьи Хоффманов. Как же я ненавижу их. Как же я ненавижу себя!

– Я с тобой уже много говорил. И повторю вновь: ты не виноват. Нильс, ты не мог предугадать все шаги Филигана и его сына, ты не мог знать ничего. Всякий бы так поступил…

– Нет. Никто не бросает девушек без защиты в такое опасное время, а я – бросил. Кто я после этого? – прорычал я, разъяренно смотря на отца, который обреченно опускает плечи. Хольгер может говорить все, что придет ему в голову, но я не одолею это гнилое чувство.

Если бы я прислушался к ней. Она ведь говорила, что нигде не безопасно. Она была права, а я просто заткнул уши, собрал сумки и бросил ее. Так поступают только последние поддонки. Я и есть поддонок.

– Ты самый обычный человек. Мой сын, и только, – утвердительно процедил мужчина, схватив меня за плече. С меня выбился смешок.

– Видимо, у нас судьба такая, Веркоохенов, подводить всех, кого любим.

– Мы вытащим твою девушку, как только будет что-то известно о них. Ты прижмешь каждого, я обещаю тебе.

– Никогда не давай обещаний, все равно не выполнишь…

– Да что б тебя… Нильс! Очнись! Ты нужен нам не для того, чтобы терзать себя, а действовать!

– Ты обещал найти ее – вот и ищи! Какого хрена ты докопался до меня? – рявкнул я, встав с места. Он поднялся за мной.

– Я ищу, а что этим временем делаешь ты? Ты хоть раз спустился в холл, когда все твои друзья сидели и думали, где искать девушку? Ты хоть раз прекратил жалеть себя и ее, вместо того, чтобы хоть что-то сделать?

– Заткнись, – беспомощно откликнулся я, сжав кулаки.

– Тебе никто не поможет! Распустил тут сопли, как первоклассник! Хочешь, чтобы тебя все жалели? Смотри, как бы статус твой не опустился ниже плинтуса…

Я разворачиваюсь к отцу, хватая его за пиджак и наступая, толкаю его в книжный шкаф, который пошатнулся, а несколько книг свалились к ногам.

– Я, черт возьми, не знаю где она, – прорычал я в ответ. – Я без понятия, как ее найти! – повысил я голос. – А ты мне никто, чтобы говорить, какое я ничтожество, после того, как ты убил мою мать! – горласто закричал я, сильнее вталкивая постаревшего мужчину к полкам книг.

– Она умерла не из-за меня, – прорычал он, попытавшись оттолкнуть меня, но я не отошел, все сильнее применяя свою силу. Теперь он ответит за все свои слова, действия, совершенные когда-либо.

– Ты просто отвратительный, гнилой, черствый ублюдок, который зажал деньги для нее. Ты убил женщину, ты оставил меня без матери, а она, черт возьми, любила тебя, пока ты шлялся по бабам! – я кричал так сильно, насколько мне позволял мой голос, так, чтобы он был наравне со мной, так, чтобы он запомнил ту, которую бросил вместе с еще не родившемся ребенком.

– Я был молод и глуп…

– Ты был трусом! – зарычал я, но позже я почувствовал сильный удар в живот, от чего руки расслабились, а мужчина выкарабкался с мой хватки. Я с гневом в глазах смотрю на Хольгера, который заносит руку и ощутимый удар приходится по правой щеке, которая скоро отворачивается.

– Твоя мать была глупой. Она сама ушла от меня, я никогда ее не бросал! – прогремел отец, пнув меня назад, а я, будучи слабым, падаю на пол.

– Вранье!

– Нет, сын, не вранье! Она сама ушла от меня, когда я завладел фирмами. Она не хотела большего, а я хотел. Как только она сбежала, взяв свои заначки, то поселилась на краю Бруклина, – он присел около меня, не сводя своих глаз с моих. Я, не верил в то, что слышал. – Я хотел забрать ее, и забрал вскоре силой, но твоя мать слишком упряма, оттого сбежала вновь. Я предлагал ей деньги, я купил ей дом, я следил за ней и ее безопасностью, пока она все не отвергла. Как только ты родился, выписавшись с больницы, она исчезла. Так что не вини меня о дурости своей матери.

– Я тебе не верю.

– Вы жили у бабушки, за городом, пока тебе не исполнилось шесть лет. Тогда вы переехали, и она отдала тебя в школу. И даже тогда твоя мать не отозвалась на мою помощь. Она не брала ни одного доллара на своем счету, а когда заболела… Я не знал, что она больна. Она предпочла умереть, но не взяла у меня денег. И ты весь в свою мать, такой же глупец, – прорычал отец, смотря в мои глаза. Но я все равно не верил, этого не могло быть. Она все время работала, пыталась заработать деньги, а они были перед ней! Так люди не поступают!

– Ты оскверняешь ее, она умерла из-за тебя! Ты лгун! – заворошился я, хватая своего отца, который пытается встать. Потянув его за рукав, мужчина падает, а я не жалея сил и самого отца – бью его. Хольгер так же не отстает, когда замахивается на меня. Но я не потерплю, чтобы меня избивал собственный отец, и когда я набираюсь сил, то пихаю его в сторону, и Хольгер ударяется спиной о стеклянный столик, который тут же рассыпался на осколки, а деревянные ножки сломались под весом мужчины. Я встаю, подходя к нему, и не тая своего агрессивного состояния, как можно сильнее и больше наношу удары по мужчине, который отворачивается и тянет меня на пол, заставляя вновь упасть. Наша немыслимая и не здравая драка превращается в катание по полу с кулаками.

– Нильс! – кричит Луи, появившийся тут с ребятами совсем неожиданно. Хольгер и я отрываемся друг от друга, вставая с пола, словно ничего и не было. С моего носа стекает кровь, а лицо печет от ударов. У отца треснуты губы с не проигрышными красными пятнами у глаз. Рядом с Луи стоит Алекса, и она хмуро оглядывает гостевую комнату и нас. Поправляя растрепанную рубашку, смотрю, как моем примеру следует Хольгер, поправив галстук и порванный на плече пиджак.

– Мистер Веркоохен, вы в порядке? – недовольно бурчит Луи, не спуская с меня своего грозного взгляда.

– О, спасибо, Луи, я в порядке, мы всего лишь немного поспорили, – улыбнувшись, проговорил старик, поглядев на меня.

– Нильс, нужно поговорить, – прервала наш зрительный контакт с отцом Алекса, позвав за собой. Я, немо проклиная отца в своих мыслях, поплелся за девушкой, явно ощущая, как слышны удары на ребрах. Чертов Хольгер!

Пройдя в ванную, я наклоняюсь над умывальником, включая холодную воду и умываясь, пока девушка стоит и наблюдает за мной.

– Тебе не кажется, что это перебор?

– Тебе не кажется, что это не твое дело? – равнодушно проговорил я, взяв полотенце, вытирая лицо и оставляя алые разводы. Скомкав его, я бросаю на пол испорченную тряпку, поворачиваясь к блондинке.

– Ты ведешь себя как один из мерзких ублюдков, Нильс. Отец пришел тебе на помощь, а ты игнорируешь все его слова, не уважаешь его труда, и накидываешься с кулаками на старого, беззащитного старика!

– Алекс, уйди с дороги, – игнорируя все ее слова, я смотрю на выход, где она встала, не пуская меня пройти.

– Ты хоть представляешь, что мы бы сейчас сидели за решеткой, если бы не он? К твоей дурной голове может дойти та мысль, что нас могли убить? Причем из-за одной девчонки страдают, как бы то странно ни было – все. Мы твои друзья, и готовы помочь, так и ты, будь добр, не затрудняй все обстоятельства и положение, в котором мы сейчас находимся.