Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

Выходные после суток дежурства Жаклин называла «отсыпными» и поэтому немудрено, что они вдвоём: она и её выключенный телефон, спали часов до трёх.

Проснувшись сама и «пробудив» аппарат, девушка обнаружила в нём шесть пропущенных вызовов. Четыре из них от МакЛарена. Четыре цифра серьёзная, так сказать «с претензией», поэтому доктор Рочестер тут же набрала своего любимого пациента. Тот, ответив на звонок после второго гудка, поведал ей, что «он порвал орков» его выписали. Но окончательно не отстали «суки медицинские», а прописали противовоспалительный гелевый массаж «с какойто гадостью с идиотским названием» и инфракрасные лучи. Взяв разгон с описаний своих непростых взаимоотношений с медициной, парень попытался было на этом же дыхании прощупать почву на предмет настроения Жак и поболтать с ней по телефону, но та, узнав всё, что хотела, тут же быстро, и даже излишне поспешно, свернула разговор, опять попросив её не беспокоить. Скрип шотландских зубов в динамике её телефона услышала, наверное, даже фараонова собака, лежавшая в этот момент у ног хозяйки.

Потом Жаклин позвонила Эшли. Девушка чувствовала, что ей уже давно следовало это сделать и узнать: как дела у Маркаса, как провели отпуск Марго с Итаном ну и, конечно же, не замечает ли мачеха каких-либо проявлений болей в сердце у дядюшки. Не хватается ли он за это место ненароком, на каком боку больше спит и не наблюдается ли за ним повышенная боязнь переживаний и лишних эмоций?

Узнав, что с Маркасом уже давно всё в порядке, Марго вернулась с Барбадоса с обгоревшими плечами, а Итан с заложенным ухом после ныряния, Жаклин долго проболтала с Эшли о дядюшке Ламе, поскольку женщина тоже начала многое замечать и даже сама уже записалась на приём к кардиологу мистера Фортескью. Падчерица очень просила обязательно ей позвонить после этого и рассказать о результатах.

Во вторник, доктор Рочестер принимала больных у себя в кабинете, поэтому не спеша, в обеденный перерыв, отправилась в физиокабинет и проинформировала работающую там свою хорошую знакомую Трэйси, с которой постоянно приходилось общаться по делам больницы, о том, что пациенту по имени Александр МакЛарен продлили процедуры. Парень получил хороший удар в живот и воспаление, поэтому даже после выписки ему сменили гальванотерапию на инфракрасные лучи. Его мать очень волнуется: не станет ли её отпрыск прогуливать процедуры и отлынивать от долечивания. Девушка попросила коллегу, если только больной хоть один день здесь не появится и пропустит хотя бы один сеанс, звонить ей сразу же. Вот так! Никакого доверия. Только строжайший контроль и полная отчётность.

И всё-таки ей было приятно, что он не выдержал. СМС от юноши пришла в этот же день где-то часов в одиннадцать вечера. «Я понял! Они все хотят моей смерти!» поделился догадкой студент. Жаклин заулыбалась. «Я отомщу за тебя» набрала она в ответ, отправила, и тут же отключив аппарат, улеглась спать.

Насколько понимала Жаклин, Александр сейчас предстоит плотная занятость на долечивании и в колледже, поэтому очень надеялась, что ему будет не до неё, и она сможет спокойно побыть одна.

Чарльза девушка уже почти не принимала во внимание и к своему несказанному облегчению пользовалась у мужа полной взаимностью. Он предпочёл ей свои статьи, которые готовил к повторному предложению французским журналам и на днях собирался в Париж опять. Поэтому в очередной выходной, выпавший на среду, пятнадцатого января, она принялась вспоминать и «перевязывать» свою историю с Алексом заново.

Перемещаясь по квартире и занимаясь чем-то типа уборки, перебирала в памяти всё, что, так сказать, попадалось под руку, начиная с той самой их первой встречи в кафе у Алисы и Эшли и её такой внезапной и ненормальной тяги к этому прекрасному мальчику.

Потом она тут же переключилась на следующий день, когда он подвозил её к дядюшке. Жаклин с иронией и самодовольством думала о своей готовности утешиться самым малым, мысленно вернувшись к тому моменту, когда замышляла свою встречу с новоиспечённым студентом Оксфорда на медосмотре. И сколько было в ней надежды на его день рождения в «№ 5». Девушка вспомнила Анну и Кэмерона и потом сразу же их с Алексом танец на вечеринке в честь Чарльза.

«Значит, когда я встретила Алекса там, в кафе, он только полгода как прекратил отношения с Кирком. А потом, когда уехала из Глазго, он летал к нему в Лондон. И даже Анну ему Кирк подогнал, чтобы отшить такую влюблённую дурочку как я».

Сейчас девушку немного покоробило от мысли, что она разъезжала в машине, купленной на деньги Кирка и два дня жила в Лондоне в его доме. Теперь уже сцена в джакузи не казалась ей столь волшебной и интимной.

«Он как ржавчина — всё портит, разрушает. Ай, да пошёл он!»

Глава 41 В ожидании неожиданностей

Глава 41

В ожидании неожиданностей

Поняв, что она на пороге ещё одного дня тяжёлых раздумий и общения с тенью мистера Бикстера, очередного блюда, или даже нескольких и их верного спутника выноса мозга, Жаклин решила напроситься в гости. Без разницы к кому, лишь бы побыстрее.

Сесилия давно звала её к себе на чай после каникул, но, набрав номер подруги, девушка наткнулась на отключенный аппарат. Жаклин тут же хотела было набрать номер Кайры, но задумалась. Вспомнив, что Олдансоны всё-таки больше общаются с Чарльзом, чем с ней, она открыла для себя такой простой факт, что, наверное, когда уйдёт от мужа — а в этом Жак уже практически не сомневалась эта семья может принять сторону именно Чарльза, а не её. Потому как его-то они понять смогут, а вот её — вряд ли: для них Чарльз хороший человек, порядочный муж, перспективный учёный.

«Ну, что же, очень жаль! Хотя, может, они и не отвернуться от меня. Подумаешь, развод. С кем не бывает?»

Полная надежд и оптимизма девушка продолжила листать список своих контактов.

ТанитаТикарани ответила сразу же после второго гудка и очень обрадовалась.

Жаклин, давай к нам! Мы с Гвидо только что вернулись из колледжа, но у нас гостит свекровь. Она два дня назад приехала из Препеццано, привезла лимончелло и наготовила паэльи. Приходи прямо сейчас!

Жаклин жутко обрадовалась — семья итальянцев и испанская паэлья это как раз то, что ей сейчас нужно.

Отлично, Танита, я иду.

Прихватив с собой грубое деревенское печенье с сушёной вишней и семенами подсолнуха, которое сделала на скорую руку ещё в прошлый выходной, Жаклин направилась в гости.

Даже если в комнате собирается всего трое итальянцев, то всё равно у вас сложится ощущение, что их как минимум в два раза больше. Перед Жак всплыли образы её бывших знакомых жителей Апеннинского полуострова по экспедициям. Она уже далеко не всех помнила по фамилиям и даже именам, но их говорливость, громкоголосость и гостеприимство ей не забыть никогда.

На двух электрических конфорках стояла огромная, но не глубокая сковорода с горкой паэльи, а на столе в гостиной лежали куски чиабатты с луком, сбрызнутые оливковым маслом и посыпанные какими-то травами, скорее всего, орегано. По центру стоял графин с не очень аппетитной на вид не то эмульсией, не то суспензией мутного бледно-жёлтого цвета.

Маму Гвидо звали Мэнди. Это была ещё не совсем возрастная женщина с оливкового цвета кожей, тонкими полукруглыми бровями, огромными черными глазами и довольно крупным носом. Только лишь сев за стол Гвидо, выпив пару глотков лимончелло и отведав бесподобной маминой паэльи, (за которую та всё время извинялась, сетуя, что в доме её приготовить по-настоящему невозможно, то ли дело во дворе на дровах), засобирался с Мэнди уезжать — проведать каких-то их родственников в Лондоне.

Танита, даже будучи очень занятой разговором и общением почувствовала, что её гостье нужно отвлечься.

Почему ты никогда не красишься? У тебя есть косметика? — спросила она, кладя вымытую тарелку на стол дном вверх: они с Жак мыли посуду.

Нет. У меня нет косметики, отрицательно покачала головой гостья, вытирая полотенцем чайную чашку. — В экспедициях с дядюшкой было не до этого, а в Университете я пробовала, но попав пару раз под дождь, оставила эту идею. Так что, положила она чашку на решетчатую полочку в шкаф, не срослось у меня с косметикой.