Свидание на Елисейских полях

Но когда Джорджия разделась, наспех умылась и свернулась клубком под одеялом, она, как ни старалась, не почувствовала облегчения. Напротив, ей казалось, что невидимая небесная рука вырвала у нее сердце и разорвала его в клочья.

— И куда же вы? Могу я узнать?

— Я ухожу. Найду дешевую гостиницу или что-нибудь в этом роде. Думаю, в данных обстоятельствах это наилучший выход.

Было около семи утра, и она стояла в холле, бледная, в зеленом шерстяном костюме, и держала в руке упакованную сумку. Другая, черная кожаная сумка, которую она недавно взяла у двери, висела на плече.

Джорджия молча проклинала все на свете. Уйти незаметно не удалось. Она чувствовала себя выжатой и совершенно обессиленной после бессонной ночи, и ей меньше всего хотелось встречи с Жан-Клодом.

Кроме того, один лишь вид Лассаля творил с Джорджией нечто ужасное. Она понимала, что сошла с ума — ведь Жан-Клод для нее ничего не значит и ей нет никакого дела до того, что все обернулось подобной неприятностью, — но сердце девушки внезапно часто забилось, а горло сдавили слезы боли и страдания.

Лассаль стоял в конце коридора у своей спальни в коротком шелковом халате в красную и голубую полоску. Он, наверное, услышал, что она вышла, и решил посмотреть.

— Итак, вы задумали уйти, не сказав мне? — Жан-Клод окинул Джорджию мрачным взглядом. — Прекрасно. Решили сбежать, не обмолвившись ни единым словом?

— Я оставила записку. Вот она, на столе. — Девушка кивнула в сторону подвесного столика с мраморным верхом, находившегося за спиной у Жан-Клода. — И я действительно не вижу никакой нужды в личном прощании.

Лассаль взглянул на записку, но даже не потрудился взять ее. Затем обернулся и, слегка нахмурившись, посмотрел на Джорджию. И внезапно, немного помолчав, улыбнулся, чем немало ее удивил.

— Вы выглядите ужасно, — изрек он. — Никогда бы не подумал, что придется говорить вам такое. Взглянув на вас, я понял, что не только я плохо спал ночью. И прежде, чем мы что-нибудь предпримем, нам обоим необходим завтрак.

Интересно, это уже нечто новое. Джорджия не ожидала подобного! Ложь и извинения — да. Выпад насчет внешности и предложение позавтракать — определенно нет.

Но ей было все равно, какую тактику он избрал. Она больше не собиралась попадаться ему на крючок. С каменным лицом девушка посмотрела на Жан-Клода.

— Большое спасибо, но не утруждайте себя. Как я уже говорила, я ухожу.

— О'кей. Уходите, если вам так угодно. Но сначала мы позавтракаем. Затем, если вы будете готовы выслушать меня пять минут, я все же расскажу то, что хотел сообщить прошлой ночью.

Вот это самообладание! Джорджия еле сдержалась, чтобы не ударить его. Ни капли раскаяния!

— Боюсь, я еще не готова выслушать вас. — Глаза девушки вызывающе вспыхнули. — Мне нисколько не интересно слушать ваши сказки!

И в подтверждение своих слов она взялась за дверную ручку.

Прошла буквально доля секунды, и Жан-Клод изрек с оттенком пренебрежения в голосе:

— Не важно, интересно вам это или нет, но я вынужден настаивать, чтобы вы меня выслушали. — В его голосе слышались угрожающие нотки.

— Это что, угроза?

Джорджия повернулась к Лассалю лицом, чувствуя, как ее охватывает ярость. Пусть только до нее пальцем дотронется, она закричит на весь дом.

— Нет, не угроза. Просто констатация намерений. — Лицо Жан-Клода посветлело. Он внезапно опять улыбнулся. — Послушайте, почему бы вам добровольно не пойти со мной позавтракать?

— А почему бы вам не дать мне уйти? — Девушка снова ухватилась за ручку двери. Интересно, успеет она выскочить за дверь? — Я не желаю слушать ваши извинения.

— Тем не менее, боюсь, вам придется выслушать меня.

Мгновение спустя Джорджия поняла это. Стоило ей лишь повернуть ручку, как Жан-Клод с быстротой молнии очутился рядом и сжал ее запястье, вынудив пальцы девушки отпустить ручку. И не успела она и рта открыть, чтобы возмутиться, как он вырвал у нее из руки сумку и в нетерпении швырнул ее в угол.

— И не надо кричать, — предупредил Лассаль, — иначе вы разбудите Николь. Она спит на диване в моем кабинете, и думаю, не стоит вовлекать ее в наши проблемы. — С этими словами он потащил девушку к кухне.

Джорджия не понимала, что случилось с ее голосом. Он пропал в тот момент, когда Жан-Клод схватил ее. Самое большее, на что она была способна, — это пробормотать бессвязно: «К… как вы смеете?» — когда обнаружила, что ее, словно мешок, волокут вдоль коридора.

— Вы свинья! — ухитрилась с чувством произнести Джорджия, когда Лассаль протащил ее через порог кухни, захлопнул дверь и толкнул девушку в кресло. Затем, окончательно обретя дар речи, сообщила ему: — Вы самый отвратительный тип, которого я когда-либо видела!

Но этот довольно грубый выпад, похоже, совсем не взволновал Жан-Клода, который стоял и изучающе смотрел на девушку.

— Bien, — согласился он. — Уверен, вам стало легче, когда вы извергли весь свой гнев и негодование. Тем не менее, прежде чем я все объясню и докажу, как сильно вы ошибаетесь, давайте все же позавтракаем. Ненавижу споры на пустой желудок.

— Хорошо. Но в любом случае вы попусту потратите свое красноречие. Вам не удастся убедить меня, что бы вы ни сказали.

— Вполне возможно. Но позвольте мне потерпеть подобную неудачу после завтрака. — К неистовой ярости Джорджии, Жан-Клод улыбнулся. — Итак, что вы желаете на завтрак?

— Хочу видеть, как вас поджарят в аду. Вот мое желание.

— В таком случае могу вас обрадовать. Скорее всего, подобная участь мне предназначена свыше. Но боюсь, это произойдет не сегодня. Так что, пока я готовлю кофе, придумайте что-нибудь попроще.

Джорджия ничего не ответила. Она негодующе уставилась в спину Жан-Клода, когда он, отвернувшись к столу, на котором стояла кофеварка, насыпал в нее кофе и включил ее. Каковы у нее шансы сбежать, пока он не видит? Более чем ничтожны, мрачно решила девушка. Ей не удалось бы проделать и половины пути к двери. И поскольку Джорджия не горела желанием быть вновь протащенной по коридору, она поняла, что будет разумнее остаться на месте. Пока.

— К сожалению, не смогу предложить вам английский завтрак. Яиц у меня достаточно, но бекона нет. — Жан-Клод выдал эту информацию, словно девушке было не все равно, и, несмотря на ее враждебное молчание, продолжил: — Зато в холодильнике есть круассаны и хлеб, если вы захотите тосты. Могу даже предложить мармелад. Это, кстати, еще одно, что мне нравится у англичан, — их мармелад, — добавил Лассаль.

Джорджия смотрела на Жан-Клода, сжав губы и еле сдерживаясь, чтобы не заявить, что ей в данный момент в нем абсолютно ничего не нравится. Хотя это было не совсем верно. Потому что нечто притягивающее взгляд было в позе Лассаля — в том, как он стоял рядом в своем красно-голубом шелковом халате.

От близости этого едва прикрытого мужественного тела девушку начинало знобить.

Какой позор, Джорджия Ди! Возьми себя в руки! Ведь именно из-за этого крайне бесстыдного сексуального влечения она угодила в такое положение. И не будь она готова прыгнуть к нему в постель, тот факт, что Лассаль имеет семью, нисколько бы ее не возмутил.

Джорджия свирепо уставилась Лассалю прямо в спину.

— Может, в таком случае ваша дочь присоединится к нам? Ваша несуществующая дочь. Или она не завтракает? А может, ваша несуществующая жена тоже составит нам компанию?

— Думаю, Николь сядет за стол около полудня — у нее это вошло в привычку. — Абсолютно не задетый атакой Джорджии, полностью игнорируя ее издевки, Жан-Клод с улыбкой взглянул на девушку. — А сейчас, вместо того чтобы бездельничать, почему бы вам не помочь и не достать тарелки и другие приборы, пока я разогрею круассаны?

Вместо ответа Джорджия смерила его уничтожающим взглядом, который Лассаль проигнорировал, направляясь к холодильнику. Девушка хотела было напомнить Жан-Клоду, что вообще не желала завтракать, но, поскольку он не слышал ее, решила не тратить усилий, тем более что вид кофе и круассанов неожиданно начал ее привлекать. Поэтому, с неохотой поднявшись, Джорджия выполнила пожелание гостеприимного хозяина.