Любовь в мегабайтах

Я увидела его сразу, он вышел из школы, разминая в пальцах сигарету и что-то громко обсуждая с товарищем. Закурили. Подойти к младшему брату сама, я не решилась. Подозвав ученицу младших классов с большими белыми бантами на голове, спросила:

— Знаешь Ромку Королёва?

— Зна-аю, — протянула девица.

— Скажи ему, что его ждут на углу Березовой и Паши Ангелиной.

— У нас переменка пять мину-ут, — возразила девица.

— Так беги быстрей! — попросила я.

— Всё равно не успе-ет… — тянула девица.

Я вынула из сумки кошелек и вытащила десяти рублевую купюру. Девица оживилась. Я сунула купюру в карман ее платьица, и она сорвалась с места, колыхнув бантами.

— Молодежь… — пробормотала я, и двинулась к пересечению поселковых улиц, Березовой и имени трактористки-стахановки Паши Ангелиной. Ромка появился через три минуты. С заинтересованным выражением лица он оглядывался по сторонам. Я вышла из-за старого тополя.

— Здравствуй, Роман.

Ромка прищурился, всматриваясь в мое лицо.

— Шурка! — вскрикнул, узнавая он. — Привет! Вот мать обрадуется! А я не сразу этой пигалице поверил, думаю, кто меня может ждать?

— Ромка, я здесь инкогнито. Матери ни слова.

Ромка нахмурил лоб, вспоминая, что означает «инкогнито». Что-то связанное с Хлестаковым или «Горе от ума»? Наконец он спросил:

— А что случилось-то Шурка?

— Слушай внимательно, — сказала ему я, и, прихватив его за грудки, придвинула свое лицо к Ромкиному. — Во-первых, никому ни слова, особенно тем, кто будет спрашивать. Отвечай так, будто и в самом деле меня сегодня не видел. Во-вторых, мне нужна старая «Волга», что стоит в гараже на улице Животноводов, заправь бензином, выезжай на трассу около Доронинского Луга, жди меня. В- третьих, если понадобиться твоя помощь, подойду к школе, как сегодня, радости от встречи со мной не выражай, ты меня не знаешь.

— Я и в самом деле тебя не узнал, что с собой сделала-то! Шур, а что за шпионские страсти? Украла миллион?

— Чужого мужа увела, вот от жены и прячемся, — с ходу придумала я.

— И чего? Жена к нам придет своего козла искать?

— Может. Поэтому я и страхуюсь.

— Шур, а тебе что, этот ее козел очень нужен?

— Нужен Ромка…

— Ну, раз нужен, хорошо,…всё сделаю, вот только школу придется прогулять, — хитро сверкнул глазом Роман.

— Благое дело, — подтвердила я, давая свое благословение. — Дуй.

И Ромка дунул вдоль Паши Ангелиной. Я, не спеша, побрела к магазину.

Как во многих магазинах сельской местности, в нашем торговля была смешанной. Тут можно было купить всё, продукты, предметы домашнего быта, одежду и даже запчасти для автомобилей и сельскохозяйственных машин. Магазин был открыт, и так как всё население, кроме малых детей и их мамаш, находилось на работе или учебе, покупателей было немного. Я выбрала практичную для деревенской жизни одежду для себя и Станисласа, джинсы, куртки на случай похолодания, кофточки и тенниски.

Отдельным пунктом стояла обувь для Станисласа, я купила ее, выбрав на глазок, с походом, размера на два больше. Выбрала большую и крепкую туристическую сумку на колесиках, покидала внутрь всякую снедь, банки с тушенкой, рыбные консервы, фляжки с растительным маслом и банку консервированных ананасов для избалованного Станисласа. У старушек приторговывающих около магазина я купила картошки, овощей и зелени, не избежав расспросов. Старушки живо заинтересовались моей персоной и огромной сумкой гремящей колесиками по асфальтовому пятачку у магазина.

— Издалека, дочка? — спросила одна старушка, остальные же навострили ушки, прикрытые платками.

— Проездом, бабуль, из Озерецка. Подарков племянникам прикупила, — я тряхнула сумкой, и в ней, металлически брякнули консервные банки, — да поесть в дороге.

— Это у нас подарки-то? В городе брала бы, у них там капитализм, чего хочешь купить можно.

— Не была я в городе, говорю же проездом. Да и цены у них, — пожаловалась я бабке, — в вашем дешевле, а вещи такие же, как и везде.

— Тяжело тащить-то, чай одна едешь?

— С мужем, бабуль, он машину заправляет.

— С мужем хорошо, — одобрила бабка. — Ну, будь здорова, дочка.

Старушки были удовлетворены и моими покупками и беседою.

Я потащилась по улице в направлении Доронинского Луга. Далеко, но ради конспирации попотеть можно. Издалека я заметила старую отцовскую «Волгу», и прибавила ходу, колесики тяжелой сумки поднимали пыль на дороге, она забивалась в ноздри, оседала мельчайшей пудрой в порах и на накрашенных красной помадой губах. Ромка, пожалев меня, дал задний ход, и через минуту я уже забросила сумку в багажник и села в салон.

— Машина зверь! — констатировал Ромка. — Кормить хорошим бензином, век служить будет!

— Она и так век служит, — сказала я, вспомнив отца сидящего за рулем и щурящегося на яркое солнце. Откидывая козырек от солнца, в виниловом кармашке которого хранилась иконка божьей матери, он шутил, что я похожа на солнышко, потому, что у меня веснушки, и имя у меня солнечное — Саня, от английского sun.

Не уберегла иконка. Правда, разбились они не на отцовской «Волге», а на служебной машине, по вине нерадивого водителя, поплатившегося за свою небрежность и своей жизнью тоже. После аварии, Анастасия, взявшая меня на воспитание, загнала машину в кооперативный гараж, и, строго настрого запретив всем чадам подходить к автомобилю, забыла о ней. Но старшие братья, подростками, периодически гоняли мотор, тренируясь на бедняжке, менять запчасти, обучаясь вождению трактора и автомобиля. После, приобретя собственные средства передвижения, передали заботу о «старушке» Филиппу, а затем и Ромке. Анастасия в мальчишечьи забавы не совалась, и вряд ли знала, что «Волга» на ходу.

— Давай, подвезу, — предложил Ромка, включая зажигание.

— Нет, Ромка, возвращайся в школу. И наш уговор помни, если ты мне понадобишься, найду в школе.

— А если выходные? — спросил дотошный Ромка.

«И вправду, как я не продумала?». Я щелкнула Ромку по носу и похвалила:

— Молодец. Разведчиком будешь. Я тебе записочку положу в скворечник, на старой березе, за школой.

— Ты бы еще НЭП вспомнила! Нет скворечника, уж лет сто. Под дверь гаража подсунешь, а я каждый день проверять буду. Тем более Животноводы прямо на Доронинский Луг и трассу выходят. На машине удобно.

— Спасибо, брат! — расчувствовалась я.

— Ну ладно, Шурка, садись к рулю. — Ромка вышел из машины и смотрел, как я устраиваюсь на водительском месте, убираю ручной тормоз и трогаюсь с места. В зеркале заднего вида я видела, как, махнув мне на прощанье рукой, Ромка пошел назад в поселок.

От Коровинского до деревни Житино, где ждал меня Станислас, два километра по трассе. Съехав с нагретого полуденным солнцем асфальта, я, подпрыгивая на ухабах, въехала на житинскую территорию. Колесные колеи зарастающей проселочной дороги, были размыты весенними дождями и высушены жарким летним солнцем. «Старушка» жаловалась всеми внутренними органами, но тянула, тяжело въезжая на пригорки и переваливаясь через них, резво съезжала до ближайшей колдобины. В багажнике угрожающе бились о жесть набитая консервами сумка и запасная канистра с бензином.

Я загнала «старушку» на боковую дорогу, за сарай, и, вытащив сумку и канистру, направилась к калитке. Стук топора раздавался по притихшей округе. Станислас колол дрова. Увидев меня с тяжелой ношей, по-хозяйски воткнул топор в плаху и, прихрамывая, направился ко мне. Взял сумку из моей руки и присвистнул:

— Ого!

— Зато я купила всё необходимое, — затрещала я, — а, главное, тебе удобную обувь!

И еще тушенку, картошку и всё, всё, всё!

— Как же ты дотащила этот магазин на колесах? — спросил Станислас.

— Пришлось попотеть, но вообще-то я за рулем! — весело сообщила я.

— И где это чудо техники? Почему не загнала во двор? — спросил рачительный хозяин, поставив сумку и канистру в сенях.

— Оставила на боковой дороге, за сараем, — торопилась доложить я, — с трассы ее не видно. Сюда загнать ее сложно, кругом одни рытвины, нормального подъезда нет.