Лекарство для доктора

— Отец, ты говоришь, что не хочешь стареть, а я вижу, что у тебя уже все признаки старости.

— И какие же?

— Ты стал очень сварливым и капризным. Чего ты упрямишься? Если бы Рэй не позвонил мне, я бы ждал тебя дома и волновался, куда ты пропал. А Брайен хочет поухаживать за тобой, она же медсестра.

Эл вздохнул, а Джед решил больше не ругать отца — вдруг поднимется давление? Но почему отец не хочет признаться, что сейчас ему плохо?

— Ладно, не будем больше говорить об этом.

Сейчас я разберусь, что с тобой, и станет ясно, что нам делать.

Джед отправился к ортопеду-травматологу, который осматривал отца и делал ему рентген, и с удовлетворением узнал, что у отца ничего не сломано. Тем не менее травматолог решил еще раз посмотреть старика. Они вошли в палату и многозначительно переглянулись: Эл и Брайен весело смеялись, но, увидев врачей, замолчали.

— Доктор, скажите мне правду, — потребовал старик.

— Правда только одна: вы вывихнули колено, придется недельку полежать в гипсе — так, на всякий случай, очень уж вы шустрый. А потом недельки две походить с костылем.

Эл внимательно слушал доктора, лишь изредка задавая вопросы и что-то уточняя. Рэй тоже внимательно все выслушал, потом поднялся:

— Пожалуй, я могу уходить. Держись, старина, при такой заботе ты скоро будешь дома. Завтра утром я приду и принесу тебе что-нибудь вкусненькое. Я не бог весть какой кулинар, но сэндвичи у меня лучшие в городе.

— Спасибо тебе, Рэй, — благодарно сказал Джед. Только у тебя и дома полно забот.

— Мы же друзья.

Брайен ласково улыбнулась Рэю и пожала ему руку. Они еще немного посидели с отцом и отправились домой.

— Спасибо, что ты зашла к отцу. И слава богу, что ему не нужна сиделка, я думал, что все гораздо хуже. Но одно твое появление повлияло на отца лучше лекарства. Это много значит.

— Не буду спорить, видимо, тебе, как врачу, виднее, что нужно больному. Твой отец сказал мне, что у них с Рэем давняя дружба и их многое связывает.

Джед кивал головой, показывая, что слушает, а сам думал о том, какую оплошность он совершил, послав Брайен за деньгами. Как ему не пришло в голову, что она увидит фотографию дочери? Ну не может он пока говорить об этой трагедии. А Брайен обязательно спросит его о том, что произошло.

Он уже не раз обращал внимание, как проста и естественна Брайен. Что это? Природное качество или результат воспитания? И эта искренность очень подкупает всех, кто общается с ней.

— У тебя прирожденный талант общения с людьми, — сказал он задумчиво. — Я очень хотел бы иметь его, врачу необходимо уметь подойти к больному. Но я лишен этого дара.

— Ты слишком скромен и недооцениваешь себя, — не согласилась Брайен. — Ты очень добрый, а пациенты это, несомненно, чувствуют. Сейчас слишком много врачей, у которых на уме только деньги. Не могу забыть о той женщине с больными детьми, которой ты оказал помощь совершенно бескорыстно, а ведь она прямо сказала, что у нее нет денег. — Она помолчала и добавила:

— Знаешь, Джед, мне кажется с родными всегда трудно иметь дело, особенно врачу. Родные не признают в тебе врача и не доверяют советам, вот и все. Ты думаешь, отец обрадовался мне? Ему стало легче, что ты пришел! Ты недооцениваешь вашу привязанность друг к другу.

Джед поразился такому выводу. Какая же она умница!

— Только не говори об этом отцу, он ни за что не признается в этом.

— Джед, он гордится тобой, верь мне. Может, со временем один из вас сделает шаг навстречу, и ты поймешь, как отец тебя любит.

— Брайен, а тебе не кажется, что ты смотришь на наши отношения с отцом сквозь розовые очки, упорствовал Джед, не желая признавать, что эта девушка, которую он считал неопытной и наивной, так разбирается в людях.

Брайен вдруг так пытливо посмотрела на него, что он сразу же догадался, какой будет следующий вопрос, и приготовился отбиваться.

— Джед, расскажи мне о твоей дочери. Я же не специально рылась в твоих вещах. Ты сам меня послал за деньгами, а фотография была на виду.

— Разве? — саркастически спросил он, хотя понимал, что не прав.

— Что? Ты хочешь сказать, что я рылась в твоем бумажнике? Да что особенного в том, что ты расскажешь мне о дочери? Что с ней случилось? — горячилась Брайен. — Джед, как ты не понимаешь, ты же смотришь на маленьких пациентов с такой тоской, что мне самой временами хочется заплакать.

Расскажи, и тебе станет легче.

Джед умом понимал, что она права, что она не сделала ничего предосудительного, но внутри весь кипел от раздражения.

— Я не могу сейчас говорить об этом, пойми меня. Ведь тебе не стало легче, когда ты рассказала о смерти родителей? Разве ты стала меньше тосковать о них? Не думаю. А когда умирает ребенок… он махнул рукой, не закончив фразы.

.. Брайен дотронулась до его плеча, но он отскочил от нее, как будто боялся обжечься. Прочь от нее, прочь от ее невинности и обаяния, от ее непосредственности и нежности, от ее красоты и юности. Как он мог говорить с этой девушкой, которой он так страстно хотел обладать, о своей погибшей дочери? Ему казалось это кощунством.

Они молча шли рядом, и напряжение, отчаяние, боль витали между ними.

— Что ж, тогда до свидания, — нарушила молчание Брайен.

— Я провожу тебя до машины, хочу убедиться, что с тобой ничего не случится по дороге, — холодно ответил Джед.

Когда Брайен села в машину и помахала ему рукой, он повернулся и побрел назад. Незаживающая рана на его сердце кровоточила с новой силой. В его сердце нет места для любви, оно существует теперь только для боли, подумал Джед. И никто ему не нужен, в этом он твердо уверен.

Январский день клонился к закату, когда Джед с отцом и Рэем возвратились с прогулки. Отец чувствовал себя неплохо, только ходил не очень уверенно, и Джед с Рэем взяли его из больницы прогуляться. Едва они перекусили, как позвонил Роб и пригласил Джеда поиграть в футбол на льду. Джед с радостью согласился, хотя погода не особенно располагала к таким играм. Прошлая неделя была теплой, и снег растаял, но ночью опять был снегопад, и довольно сильный.

Они встретились на берегу озера и дружески обнялись. Озеро Джеду не понравилось: кое-где рыбаками были пробиты лунки, в том числе на южном берегу, где катались на коньках и санках ребята. Выбрав площадку получше, они с Робом погоняли около часа мяч и, довольные и раскрасневшиеся, уже собирались разойтись по домам, когда Джеду показалось, что одна из припаркованных неподалеку машин похожа на машину Лили. Он решил проверить это и быстро распрощался с Робом:

— Ну, старик, пока. Ты иди к своим бумагам, а я еще поброжу здесь.

Роб, махнув рукой на прощанье и подхватив футбольный мяч, отправился домой. А из машины, подтверждая догадку Джеда, вышли Лили, Меган и Брайен, неся в руках санки.

Совершенно не отдавая себе отчета, зачем он это делает, Джед подошел к ним и раскланялся.

— О, доктор Джед! — завопила Меган. — Вы будете с нами кататься?

— Если вы не против, я с удовольствием.

— Как ты здесь оказался, Джед? — улыбнулась Лили.

— Играл с приятелем в футбол и уже собирался уходить, когда увидел вас. К сожалению, у меня нет санок даже дома.

— Ну, это не беда. Я оставлю вам свои санки, а мы с дочкой покатаемся на ее. Мы с Меган пойдем к южному склону, там горка не такая крутая, а вы оставайтесь здесь.

— Горка здесь действительно крутая.

— Боитесь? — стала подначивать его Брайен.

— Ну, если кто и боится, так это некая особа с сине-зелеными глазами, — весело парировал он.

Лили улыбнулась и, взяв Меган за руку, пошла на другую сторону.

— Значит, я, по-твоему, трус? — наседал Джед на Брайен.

— Джед, сколько можно придираться к моим словам и вообще злоупотреблять моим хорошим отношением к тебе.

Ему вдруг стало так весело и так хорошо на душе, что захотелось подхватить Брайен на руки и закружить ее в объятиях. Вместо этого он слепил снежок и бросил в нее. Брайен не осталась в долгу, и они стали швыряться снежками, как маленькие дети, вкладывая в игру всю ту страсть, которая накопилась в них за это время.