На третий раз повезет

Я метала молнии. Мне уже казалось, что шоколад отложился в бедрах и ползет к моим ягодицам.

Все вышло из-под контроля.

Я шла в офис, а надо мной висело персональное дождевое облако. Элайн не было, и это неудивительно, учитывая вчерашнюю бурную ночь. К тому же было еще достаточно рано. Я бросила ключи на рабочий стол и включила кофеварку, ведь Элайн понадобится кофе. Затем я посмотрела на эскизы, что лежали на моем столе. Не успокаивали даже ровные грядки на чертежах участка миссис Хатауэй. Я постаралась представить, как будут смотреться белые бегонии в тени дома, но вместо этого видела перед собой удивленное лицо Ника.

Гнев чуть поутих, и в душе зародилось сомнение. С чего бы ему появляться в моей жизни ради глупого розыгрыша? Не много ли чести?

Я ведь так и не дала ему шанс объясниться. Впрочем, какое мне дело до его объяснений? Он либо хотел подшутить, либо я действительно была ему полезна. Как предмет кухонной утвари.

Я зарычала и засунула карандаш в автоматическую точилку, позволив ей сгрызть его до основания.

Затем я пожертвовала еще одним карандашом, потому что от сладостного разрушения на душе стало легче.

Словно в подтверждение истины оптимиста, что может быть и хуже, на столе зазвонил телефон. Я засомневалась, стоит ли брать трубку, ведь с утра хороших новостей не бывает.

Еще один подрядчик пропал без вести. Да нет, пока слишком рано, чтобы быть уверенным в этом наверняка. Элайн не станет звонить в офис, потому что уверена, что меня здесь нет. На самом деле никто не станет звонить по той же причине.

Кроме одного человека.

Я позволила себе тяжело вздохнуть и ответила на звонок:

– Коксуэлл и Поуп. Привет, мам.

– Филиппа? Это ты?

Я поморщилась. Совсем немного. Затем села и приготовилась к худшему. В некоторые дни лучше не вылезать из постели.

Ник, мама и дурацкий розыгрыш в один день – это уже перебор. Мне нужен отдых. Я постучала по деревянной столешнице, чтобы не сглазить.

– Что случилось?

– То же самое я хотела спросить у тебя, милая. Вчера вечером ты не позвонила.

– Я поздно пришла домой.

– Могла бы позвонить утром.

– Не было времени.

– Мы давно не разговаривали. Как на работе?

Это было недобрым знаком. Не жди ничего хорошего, если семья начинает спрашивать тебя о твоих делах. Любопытство – предвестник неприятностей.

– Отлично. – Я гордилась собой, мой голос прозвучал совершенно нейтрально. – С чего вдруг спрашиваешь?

– Я не знала, что у тебя клиенты за пределами Бостона. – Голос мамы стал жестче, и я поняла, что сейчас начнутся те самые неприятности. – Ивлин Доннели видела тебя у дверей Люсии Салливан этим утром.

Я не стала высказывать свое мнение по поводу этой сплетницы.

– Неужели? Не знала, что вы поддерживаете отношения. – Мама фыркнула:

– Она же не нашего круга, деточка, ты не представляешь, как я оскорбилась, когда она позвонила мне в такую рань. Она же из простых. Ну да ладно, Бог с ней. Что хорошего ждать от шальных денег в дурных руках?

К счастью, вопрос был риторический и мне не пришлось отвечать.

– Тем не менее я обеспокоена. Доннели сказала, что ты выглядела взволнованной, когда выходила. У тебя что-то стряслось? Неприятности на работе?

О, ей, видимо, нравится измываться надо мной! Очередной мой провал даст клану Коксуэллов повод для пересудов на долгие годы. Будет о чем посплетничать в семейном кругу на Рождество, День благодарения или Пасху. Как будто им мало моих прежних ошибок.

– Все хорошо, мам. Не далее как вчера мы подписали контракт, который может тебя заинтересовать…

– Филиппа, меня интересует только твое будущее. Ты с кем-нибудь встречаешься?

В офис зашла Элайн. Она была, как всегда, неотразима. Роскошная женщина, одним словом. Она не сразу поняла, что я здесь, посмотрела на часы и покачала головой.

– Помереть мне на месте, – прошептала она.

Я вымолвила одними губами: «Мама». Элайн поморщилась и свела глаза к переносице, демонстрируя наше вчерашнее состояние.

Я сдержала смешок и указала на кофеварку. Элайн притворилась, что от благодарности готова упасть на колени. Тут я сообразила, что пора сказать что-нибудь в трубку.

– Нет, мам.

– Так вот почему ты выглядела такой несчастной сегодня у Люсии Салливан. – Удивительные умозаключения делает моя мама. А с каким триумфом она все это произносит! – Самое страшное для женщины, доченька, это одиночество.

– Да нет, мам. Все гораздо проще. Я расстроилась, потому что пришла в уговоренное время, а меня никто не ждал.

Я поняла свою ошибку и замерла в ожидании реакции матери.

– Уговоренное время? О чем это ты договаривалась с Люсией Салливан?

Я решила придерживаться заранее придуманной легенды.

– Я же занимаюсь ландшафтным дизайном, мам.

– Что ж, ничего удивительного, что она зря потратила твое время. Разве можно от Салливанов ожидать чего-то другого? У тебя так плохо идут дела, что ты соглашаешься работать с подобными людьми?

Я опустила карандаш, начиная проявлять признаки нетерпения.

– Мам, не думаю, что стоит отвергать какие бы то ни было предложения.

– Эксцентричные люди опасны, Филиппа. Я запрещаю тебе работать на Люсию Салливан. Ты не представляешь себе, чем это может обернуться.

– Отчего же, я засажу цветами ее палисадник и поставлю табличку с названием дома на газоне. Она мне заплатит, и мы будем жить дальше долго и счастливо.

– Ох, сомневаюсь! Она злой, очень злой человек, Филиппа, и если ты себе не враг, то держись от нее как можно дальше.

– Злой человек? – Мне это слово показалось чересчур сильным.

Мама тяжело вздохнула:

– Ты ничего не знаешь о Люсии, потому что ты у меня хорошая девочка, но Люсия… – она долго подбирала правильное слово, – Люсия делает кое-что.

– Кое-что? – Я была заинтригована.

– Нуда, кое-что! Кое-что нежелательное. – Мама ждала, но я по-прежнему ничего не понимала. – Люсия помогает девочкам, у которых возникают определенные трудности.

– Так она аборты делает?

– Она не доктор. Она делает приворотные зелья и занимается ворожбой.

Я рассмеялась:

– Так ты хочешь сказать, что Люсия – розмаунтская ведьма? Это история с бородой.

– Все знают об этом! Они поругались с Ивлин в муниципалитете, когда мэр встал на сторону Ивлин в разбирательстве. – Мама понизила голос: – Она тогда сглазила Ивлин, и одна из ее кошек померла.

Я отнеслась к новости скептически.

– У миссис Доннели кошки старые.

– Не все.

– Кошка могла заболеть.

– Ты ее оправдываешь, Филиппа. Кошка была совершенно здорова до заседания муниципалитета.

– Откуда ты знаешь?

– Почему ты на ее стороне? – Я сменила тему разговора:

– А в чем была суть разбирательства?

– Люсия хотела расширить оранжерею. По проекту здание должно было подойти к границе владения, плюс она хотела надстроить второй этаж. А это закрыло бы Ивлин солнечный свет. А все ради чего? Она небось марихуану там разводит.

Годы общения с моим отцом убедили маму, что марихуана есть величайшее зло на земле. Судья Коксуэлл всегда считал марихуану адской травой. Ирония в том, что ни тот ни другой даже не знают, как она пахнет. Как-то Зак пришел из колледжа обкуренный до такой степени, что от него тянуло за версту, так они велели ему не жечь ладан в комнате.

А посему я решила не обращать на это внимания.

– Надеюсь, она не травку тебя просила засеять! – И почему весь город с ума сходит, придумывает небылицы о проектах Люсии? Уж не потому ли, что ей на все это плевать?

– Ты первая, от кого я это слышу, мам.

– Правда?

– Честное слово.

Мама даже на вдох не взяла паузу и сразу перешла к линии обвинения:

– Знаешь, милая, могла и заехать в родительский дом, раз уж тебя занесло в Розмаунт попутным ветром. Ведь коль встреча все равно не состоялась, значит, у тебя было свободное время и ты могла позавтракать с нами. Мы ведь тебя так давно не видели…