Любовное прозрение

Дженнифер смыла с себя отрицательные эмоции под горячей струей душа, затем подзавила волосы, наложила макияж и надушилась.

Платье для коктейлей из черного крепа с глубоким V-образным вырезом достаточно плотно облегало ее, чтобы выглядеть соблазнительно. Натянув чулки и надев черные лакированные туфли на высоких каблуках, Дженнифер обозрела себя в зеркале.

Ее голубые глаза ярко блестели, а щеки и нос чуть порозовели от дневной прогулки. Платье подчеркивало округлость груди и стройные, длинные ноги.

Вот тебе, Клаудиа! — подумала Дженнифер, вышла из комнаты и стала царственно спускаться с лестницы.

Ричард, очевидно, воспользовался второй ванной для собственного преображения. Он сидел перед камином в норвежском лыжном свитере светло-зеленом с черно-белым узором на груди и песочного цвета вельветовых брюках. От кувшина на столе исходил чудесный запах горячего глинтвейна с корицей.

— Как здорово! — Дженнифер присела на диван рядом с ним и налила себе в кружку горячего напитка. Почему-то при этом ее сердце заколотилось, а руки вспотели.

— Ты выглядишь прямо-таки убойно! — Ричард положил ладонь на ее талию. — Эта ткань производит такое впечатление, что под ней скрывается нечто невероятно соблазнительное.

— Похоже на Европу? — Она метнула на него прищуренный взгляд, отбросив голову назад, так что золотистые волосы окутали облаком ее плечи.

— Лучше... — Он отхлебнул глинтвейна, не отрывая глаз от ее лица.

— Ты... ты, должно быть, знал много по-настоящему красивых женщин?..

Зачем ей надо об этом спрашивать? Но Дженнифер действительно очень хотелось это знать. Была ли она для него просто развлечением? И сравнивал ли он ее мысленно с какой-нибудь элегантной европейской шлюхой?

— О да, я знаком со многими актрисами и фотомоделями, — возмутительно хладнокровно ответил он.

— Я не это имела в виду!

— Тебе интересно, спал ли я с ними? — Его голос прозвучал слегка удивленно, и Дженнифер вспыхнула.

— Да, конечно, я об этом и спрашиваю!

— Ну, а если я тебя спрошу о том же? — с вызовом сказал он. — Ты, должно быть, встречала немало красивых парней за эти годы?

— О, десятки... Например, Кетча Блейкли.

— Ну, я уверен, что ты предпочла что-нибудь получше.

— Почему бы тебе не расспросить мою мать? Не сомневаюсь, она тебе с удовольствием все расскажет! — Чего это я такая агрессивная? — удивилась Дженнифер и продолжила: — Но ты так и не ответил на мой вопрос!

— Насчет женщин, с которыми я встречался за эти годы? — переспросил Ричард. — Почему же, я тебе ответил.

— Не строй из себя идиота! Ты мне ничего не сказал!

— Правильно. — Он долил себе еще вина и добавил: — Потому что мне нечего сказать.

— Ну конечно!.. — Жар от камина обжигал ей щеки и туманил глаза, когда она смотрела на него. — Семь лет, Ричард! Целых семь лет! Ты же полноценный, здоровый...

— Здоровый самец? — Он насмешливо оглядел ее. — Ты так думаешь обо мне? Или обо всех мужчинах? Что ж, искушения были, не отрицаю. Но проблема в том, Дженнифер, что я не могу заниматься любовью с другой женщиной, пока мы с тобой женаты, и, если бы даже я не думал об этом, в глубине души все равно хотел бы быть женатым только на тебе.

— И у тебя ушло долгих семь лет на то, чтобы это осознать?

Ей трудно было сразу справиться с нахлынувшими от его слов чувствами. Потому что под этим таилось опасное осознание того, что она тоже все это время любила его.

— Вспомни, ведь это ты бросила меня, а не наоборот! — произнес он. — Я долго сердился, Дженнифер, очень долго. А потом с головой окунулся в журналистику. Это было не лучшее время, чтобы искать тебя; я не оставался на одном месте больше нескольких месяцев.

— А затем?

— А затем в одно прекрасное утро я проснулся и обнаружил, что той цели, которую поставил перед собой, я уже достиг и мне больше не надо испытывать себя. Мне было... то есть мне и сейчас тридцать один год, и немалый отрезок моей жизни уже прошел.

Она ждала, не осмеливаясь перебивать.

— Итак, я запланировал построить собственный дом — теперь я мог себе это позволить.

— Должна ли я отсюда сделать вывод, что для полноты счастья ты подыскиваешь подходящую особу женского пола, готовую напялить фартук и встать к плите? — осведомилась она.

— Подходящую особу женского пола... — Ричард печально покачал головой. — Ты стала настоящим адвокатом, не так ли?

— Продолжай. Я хочу знать, как тот кролик очутился в зале суда.

— Ну, я потерял тебя, потерял на долгих семь лет. Так вот, вернувшись в Штаты, я позвонил твоей матери. И обнаружил, что, по невероятному совпадению, ты работаешь не где-нибудь, а именно в фирме «Бойтано, Бойтано и Грейсон», которая разыскивает меня.

— И что я не вышла снова замуж, и у меня нет дружка, но есть гостевая спальня...

— Нет, с этим мне просто повезло, — признался он, обняв ее одной рукой. — Иначе пришлось бы спать на полу. Ну, конечно, еще можно было надеяться, что ты скажешь — кто старое помянет, тому глаз вон.

— Ох, все было бы иначе, если бы ты не был так чертовски сексуален! — простонала Дженнифер.

— Что? — Его глаза расширились от удивления. — Ну-ка, повтори!

— Ты и так все знаешь, лицемер проклятый! — Ее рука скользнула по его щеке и сползла на шею. — Ты же натуральный самец! Когда я увидела тебя в переполненном зале...

— В университетской кофейне? — Он снял ее руку со своей шеи и поцеловал в запястье.

— ...я тут же подцепила тебя и сразу позволила затащить себя в твою квартиру... — Дженнифер задрожала от возбуждения, когда его руки легли на ее талию.

— Где пылал камин, — хрипло пробормотал он.

— А потом ты... ты... — Она вцепилась в его плечо, ища поддержки, и он осторожно опустил ее на диван.

— ...С бешеной страстью занимался с тобой любовью.

Они поцеловались: их губы соприкоснулись вначале робко, нерешительно, потом Дженнифер игриво куснула его за нижнюю губу, помня, что Ричарду это всегда нравилось. Ей было приятно услышать в ответ его учащенное дыхание.

Он прижимался к ней лицом, и Дженнифер наслаждалась прикосновением его слегка шершавой кожи к своей нежной щеке, этой удивительной близостью, которой так долго была лишена.

Его требовательные губы снова нашли ее рот, а ладони нежно гладили ее спину, находя чувствительные впадинки под лопатками и на пояснице.

Затем его пальцы коснулись ее груди, нежно теребя через тонкую материю платья набухающие соски.

— Да, — прошептала она вожделенно.

Все было так удивительно хорошо, что ей не верилось — неужели они семь лет жили врозь? И в то же время почему-то казалось, что они вдвоем впервые.

— Знаешь, — прошептал он, — вот так я любил тебя во сне, много-много раз...

Дженнифер только крепче обняла его за шею, целуя в макушку. Она ведь тоже, просыпаясь по утрам, забывала или старалась не вспоминать, кто всю ночь прижимался к ней в ее снах.

Его руки гладили изгибы ее тела, и она уже думала, что не вынесет такого долгого ожидания.

Ричард, однако, вовсе не торопился. Он ласкал ее соски до тех пор, пока Дженнифер не ощутила жгучее желание сейчас же сорвать с себя одежду и, бесстыдно обнажившись, полностью отдаться ему.

— Ричард, — пробормотала она. — Я так долго была без тебя. Я тебя хочу!

Он в одно мгновение стащил с себя свитер, и колеблющийся свет упал на скульптурные линии мускулистой груди и плеч, на узкие бедра. Желание туманило ей глаза, но он нарочно продвигался вперед очень медленно.

— Как ты могла подумать, что я когда-нибудь захочу другую женщину, а не тебя? — шепотом спросил он, зарывшись лицом в ее распущенные волосы. — Однажды или дважды, подумывая заняться любовью с кем-то еще, я обнаруживал, что невольно выбираю женщину, очень похожую на тебя...

Не дожидаясь ответа, он привлек ее к себе. Сквозь тонкий креп платья Дженнифер ощущала исходящее от него тепло и твердость его мышц.

Она отстранилась от него и быстро стала снимать платье, как будто оно жгло ей кожу, и вот уже Ричард бережно уложил ее на диван, а сам снял брюки, затем трусы.