Богатство или счастье?

Эшли облегченно вздохнула. Нет, эта красивая шатенка – не любовница Родриго. Хорошо, что так, а то такой конкуренции явно не выдержать.

За стеной горничная что-то говорила мужу.

– Эшли? – вдруг обратился он к ней. – Горничные утверждают, что собрали все твои вещи, но здесь только два каких-то убогих платьица. Твой гардероб действительно пуст. Где твоя одежда?

Вопрос был настолько неожиданным, что Эшли в испуге замерла. Ну и что ему отвечать? Конечно, по всем законам логики у нее должно быть огромное количество одежды. Жены богатых людей просто-таки помешаны на дорогих тряпках. И ее гардероб должен ломиться от изобилия всякой всячины. А все, что у нее есть, – это «два убогих платьица», как выразился Родриго.

Отчаявшись придумать хоть сколько-нибудь разумное объяснение, Эшли пожала плечами и сказала первое, что пришло в голову:

– Я недавно провела ревизию и кое-что выбросила…

– Кое-что? Но, если верить тому, что я услышал от прислуги, ты выбросила все!

Эшли совершенно смешалась и потупила взгляд.

– Ну да, я, наверное, немножко перестаралась… – Он выжидающе смотрел на нее. Естественно, он не поверил, подумала она. Ну а что еще тут можно сказать? В голове, как назло, ни одной подходящей мысли. – Надо будет пройтись по магазинам в ближайшее время, – пробормотала бедолага, чтобы хоть что-то сказать.

– Если бы я сам не видел нашего свидетельства о браке, я бы подумал, что ты жила где-то в другом месте, – заметил Родриго.

– Да что ты такое говоришь?! – воскликнула Эшли.

– Тогда объясни мне, какого черта у меня, миллионера, жена одета как девочка в интернате?

И вот, когда нервы были так напряжены, что готовы были лопнуть, на нее снизошло озарение:

– Мы с тобой несколько раз ругались, потому что тебе совершенно не нравится мой вкус. И тогда, в приступе раздражения, я выбросила все содержимое своего гардероба…

Родриго усмехнулся и одобрительно кивнул.

– Да, это я могу легко себе представить. С твоим-то характером!

Только тут Эшли поняла, из-за чего начался весь сыр-бор.

– А почему они собирают мои вещи? – спросила она. – Мы куда-то едем?

– В Каса дель Хорхес…

У Родриго слова не расходились с делами. Не прошло и трех дней, как Эшли могла уже воочию лицезреть необычайные красоты огромного поместья, построенного в средние века и расположенного в нескольких десятках километров от испанского города Валенсия, родины Родриго.

Фасад здания смотрел на Средиземное море. Побережье было изрезано причудливой формы скалами и утесами, но поместье находилось в искусственной бухте со своим песчаным пляжем. Чуть поодаль располагался лес. Вообще, место было удивительно красивым и тихим. Идеальный приют для писателя. Здесь предки Родриго, среди которых было немало писателей, поэтов и музыкантов, по вечерам сидели на террасе со стаканчиком вина или сока, смотрели, как солнце опускается за горизонт, наполняя небо и море причудливыми красками, и в их головах зарождались новые замыслы, которые они спешили воплощать, скрипя пером или тихо перебирая струны в тишине испанской ночи, нарушаемой только ласковым шумом волн.

У Эшли перехватило дыхание от такой красоты. Она понимала Родриго. Ради того, чтобы сохранить эту красоту, можно было жениться и на самом черте.

Они прилетели из Нью-Йорка, с несколькими посадками и дозаправками, на личном самолете мужа и приземлились на специальном аэродроме, расположенном относительно недалеко от цели их путешествия. Хозяин спустился по подставленному трапу первым и подал жене руку. Эшли вдруг заметила следы плохого самочувствия на загорелом лице своего любимого.

– С тобой все в порядке? – заботливо спросила она, когда они шли к поданному на край поля автомобилю.

– В полном, только устал немного. – Он поморщился. В его движениях чувствовалась небольшая раздраженность человека, привыкшего работать в полную силу, но чувствующего, что он не в состоянии делать свои обычные дела из-за глупого недомогания. – Я, видимо, перетрудился вчера, когда ездил в редакцию…

Эшли остановилась как вкопанная.

– Тебе же врач не велел пока работать! Я думала, ты отсутствовал вчера почти весь день из-за каких-нибудь личных нужд…

– Но моя работа и есть мои личные нужды. Я же глава огромного издательского комплекса. Помимо «Светской жизни» мы издаем еще несколько газет и журналов, сотрудничаем с теле- и радиокомпаниями, имеем свой звукозаписывающий лейбл… и все это держится на мне. Я должен быть в курсе всего, что происходит, иначе это грозит крахом. Я ознакомился с тем, что сейчас делается в компании, взял все номера всех журналов за последние пять лет, в общем, постарался вкратце ознакомиться со всем, чего пока не помню. А это потребовало немало времени и усилий. К тому же теперешний длительный перелет…

Они сели в машину, и водитель повез их по направлению к главному зданию поместья. В салоне автомобиля Эшли продолжила начатый разговор.

– Не могу поверить, – сказала она, – что всего лишь через пару дней с того момента, как доктор прописал тебе покой, ты уже срываешься в свой офис и начинаешь работать, не делая скидку на свое состояние!

– Я сделал то, что было необходимо.

Эшли внимательно посмотрела на него. Родриго выглядел упрямым и непреклонным, хотя по его лицу было видно, что он изрядно вымотался.

– Ты пренебрегаешь собственным здоровьем. – Она была искренне обеспокоена.

– А что мне оставалось делать? Если бы без всякой видимой причины я вдруг перестал появляться на работе, это вызвало бы у сотрудников недоумение, породило бы слухи, переполох и неминуемо отразилось на качестве изданий. Так что мне нужно было лично предупредить всех о моем временном отсутствии.

– И чем же ты это объяснил? – поинтересовалась Эшли, глядя на сдвинутые от головной боли брови мужа.

– Я сказал, что из-за аварии у меня возникли некоторые проблемы со зрением, и я намерен подлечить глаза у одного отличного окулиста у себя на родине. Таким образом, я убил еще и второго зайца. Ссылаясь на то, что плохо вижу, я просил подчиненных объяснить мне смысл кое-каких документов, которые не мог понять.

– Хитрый ход. Сразу видно – профессиональный пиарщик! – восхитилась Эшли.

– А еще я добавил, что, пользуясь, случаем, проведу несколько дней со своей женой, – закончил Родриго.

– Боже… – У нее похолодело на душе. – И что же, люди удивились?

Ей сразу вспомнилось изумление, которое не смог скрыть вечно спокойный Карлос. Судя по всему, тетя Хуанита – единственная из окружения Родриго, кто знал о наличии у него супруги. Для остальных же это было страшной тайной. И потому известие из уст известного плейбоя и холостяка, что он решил провести выходные с женой, должно было вызвать большое недоумение у всех его приближенных.

– Их удивление вполне понятно. Я редко позволяю себе отпуск.

Они подъехали к главному дому поместья, и вышедший первым наружу шофер открыл перед ними дверцу машины. Поднявшись на крыльцо, Родриго по-испански поприветствовал встретившего их слугу.

– Добрый день, сеньор, – ответил ему тот тоже по-испански. Потом повернулся к даме. – Добрый день, сень…

– Здравствуй. – Эшли поспешила его прервать, чтобы он не назвал ее сеньоритой. Когда они вошли в дом, она сказала, обратившись к нему и сделав интонационное ударение: – Послушай, принеси нам с мужем чего-нибудь холодного попить. Вода в самолете была какой-то теплой.

Слуга с интересом посмотрел на нее, но через секунду на его лице уже была обычная непроницаемая маска.

– Сейчас будет исполнено, – сказал он и быстрым шагом направился куда-то в глубь дома.

Родриго осматривал просторный холл в поисках того, что здесь изменилось за пять лет. Он удовлетворенно хмыкнул.

– За что я люблю все эти средневековые родовые поместья, так это за то, что тут столетиями ничего не меняется. Все точно так же, как и в пору моего детства. Вот только нескольких картин не хватает. Но это как раз те, что теперь висят у меня дома.