Будь моей, малышка

– Пресвятая Богородица! Должна тебе доложить, ты выглядишь просто потрясающе!

Ощущая некоторую неловкость, Джульетта застенчиво улыбнулась.

– Значит, мне не зря понравился этот оттенок.

Она хотела еще что-то сказать, но тут раздался стук в дверь, и сразу вслед за тем на пороге появилась Селеста. Она церемонно склонила аккуратно причесанную голову в знак приветствия, и только получив приглашение войти, сделала несколько шажков и уселась на краешек стула, держа спину неестественно прямо.

– Как вам уже известно, милочка, сегодня Историческое общество устраивает прием, – торжественно изрекла она. – Прием состоится на противоположном берегу реки, но туда ходит паром. Если вы соблаговолите присоединиться к нам, это будет чудесно. Лимузин ждет у входа.

Джульетта быстро встала из-за стола

– Ох, Селеста, простите, ради Бога я должна была предупредить вас заранее. Вы поезжайте, а меня отвезет сержант Дюпре. – «Если только не сдрейфит после вчерашнего», – подумала она.

– Сержант Дюпре? – Селеста чуть не задохнулась от изумления.

– Да, вы его видели вчера.

– Невоспитанный тип, который так бесцеремонно увел вас? Он что, в самом деле работает в полиции?

– Разумеется. И даже является гордостью полицейского управления Нового Орлеана, мэм, – провозгласил с порога Бью.

При появлении сержанта Джульетту словно окатило горячей волной. Она почувствовала, как вспыхнуло ее лицо при одном лишь воспоминании о вчерашнем.

На этот раз щеки Бью были так чисто выбриты, что даже чуточку блестели, да и одет он был поприличнее: теперь на нем были широкие черные брюки, светло-коричневая шелковая рубашка с короткими рукавами, а выступающий кадык подпирал узел черного галстука.

Огибая кресло Селесты, Бью словно специально выставил напоказ висевшую на боку кобуру и зловеще торчащую из нее внушительных размеров рукоятку пистолета.

– Неужели нельзя как-нибудь… без этого? – Джульетта кивнула на кобуру.

– Никоим образом, Бутончик. Меня ведь и приставили охранять вас, верно? Возможно, это не так уж и глупо, если учесть, что какой-то чудак прислал вашему папочке письмо с угрозами: ему, видите ли, не нравится, что вы собираетесь переустраивать под отель чудовищную развалину. – Бью широким жестом обвел помещение кабинета, чем вызвал презрительную гримасу на лице Селесты. – Как знать, что может случиться в Историческом обществе.

Подойдя к Джульетте, детектив остановился.

– И вы, как я вижу, получаете от всего этого удовольствие, не правда ли?

– О, конечно! Особую радость мне доставляет удавка – галстук, по-вашему. – Взгляд Бью переместился на губы Джульетты, и только начавшая появляться улыбка мгновенно сползла с его лица. – Откуда у вас эта помада? Отвечайте! Я ведь велел вам никуда без меня не отлучаться из отеля! Вы можете считать мое задание нелепым фарсом, но лично я вполне ответственно отношусь к своей работе…

Ошеломленная такой реакцией, Джульетта не могла вымолвить ни слова.

– Она не покидала отеля, детектив, – ответила вместо нее Роксанна. – Помаду я заказала в «Диллардсе», а сюда ее доставил шофер.

– Ну, это еще куда ни шло…

– А каким образом вы узнали, что у Джульетты новая помада? Хотя что я задаю глупый вопрос – ведь вам платят деньги именно за проницательность, верно?

Глаза Бью начали медленно наливаться кровью, но тут, к счастью, в дело вмешалась Селеста.

– Если мы не хотим опоздать, нам надо поторопиться, – сухо произнесла она. – Вот список наиболее именитых гостей, на которых стоит обратить внимание: возле каждого имени я написала краткую биографию, чтобы дать пояснения по дороге, но раз вы едете не с нами, – Селеста протянула Джульетте листок бумаги, – то вам придется ознакомиться с этим самой.

– Большое спасибо, Селеста. – Джульетта взяла листок. – И пожалуйста, не думайте, что я не ценю ваше усердие, вы мне очень помогли.

Когда они уже шли через холл, Бью шепнул на ухо Джульетте.

– Можешь называть меня параноиком, Бутончик, но, мне кажется, я так и не сумел понравиться этой дамочке.

Прием состоялся на одной из местных плантаций. Как объяснили Джульетте, дом, в котором обитал ее владелец, был выстроен еще до Гражданской войны. Селеста вела себя здесь как государственный деятель крупного масштаба на собрании своих почитателем она улыбалась, переходила от одной группы приехавших к другой, поддерживала светские беседы и знакомила Джульетту, когда та оказывалась в пределах досягаемости, с теми гостями, с которыми считала нужным.

Однако на самом деле Селесту душил страх. Да и что еще она могла чувствовать, если этот грубый молодой человек с кошмарными манерами, ни на шаг не отходивший от Джульетты Астор Лоуэлл, оказался полицейским? Катастрофа, полная катастрофа! Нельзя было посылать то письмо в корпорацию «Отели Краун», ох, нельзя! Она совершила ужасную ошибку, когда, узнав, что ее старинное поместье выкуплено какими-то там янки, взялась за перо! Запечатывая конверт, Селеста отлично понимала, что дом ей все равно не вернуть, но она уже просто не могла остановиться. И вот к чему привела ее глупая выдумка.

Обменявшись не очень искренними комплиментами с Мэй Эллен Бьюдри, до сих пор не простившей ей того котильона на балу в пятьдесят шестом, когда она увела у нее из-под носа лихого лейтенанта Грэйсона, Селеста огляделась по сторонам. Ну да, вот он, сержант Дюпре, – ест бутерброд и при этом еще нагло ухмыляется ей в лицо.

Безобразие! Разве можно допускать, чтобы под ногами постоянно вертелся этот неотесанный полицейский, который совершенно не умеет себя вести и не знает, где его место.

Резко отвернувшись, Селеста остановила глаза на муже Эдуард стоял рядом с Маркусом Лэндри, и они о чем-то оживленно беседовали. Она улыбнулась.

Их брак поистине можно было назвать образцовым. В нынешние времена молодежь уже не способна на такие отношения. С первого взгляда Селеста поняла, что этот мужчина создан для нее. Единственная проблема, которая возникла сразу после свадьбы, – так называемый «супружеский долг», исполнение которого она считала не очень приятной обязанностью, своего рода издержкой брака, а Эдуард, напротив, готов был заниматься этим не только ночью, но и днем. Такое вытворял – прямо стыдно вспомнить! Но все давно пришло в норму, и жизнь вошла в нормальное русло. Беспокоило Селесту только одно совсем недавно она обнаружила тайное увлечение супруга, который, как оказалось, собирал и записывал нецензурную брань. Разумеется, Селеста никому ни словом не обмолвилась о своем открытии, в том числе и самому Эдуарду, так что он до сих пор не знал, что уличен.

Она снова перевела взгляд на детектива Дюпре Ей определенно не нравилось его вторжение в их жизнь, если не сказать больше, но только что она могла предпринять теперь, когда последствия их с Эдуардом неосторожного поступка уже нельзя было исправить?

И тут ее плечи распрямились, а в глазах загорелся хищный огонь. Почему бы ей не попробовать ту же уловку, к которой она прибегла, когда ей исполнилось шестнадцать и она безрассудно увлеклась шофером своего отца? Правда, это было очень давно, но Селеста прекрасно все помнила. Она ведь и теперь Батлер, а значит, задуманное непременно должна довести до конца.

Мило улыбнувшись Мэй Эллен, Селеста, извинившись, отошла в сторону, чтобы получше обдумать свой план.

– Послушайте, Джульетта, неужели здесь нельзя найти чего-нибудь посытнее: мне этой ерунды хватает ровно на один укус, – недовольно проворчал Бью.

– Будете хорошо себя вести, сержант, после окончания приема остановимся возле кафе, и я угощу вас самым большим сандвичем, какой только вы сумеете для себя выбрать.

Бью просунул указательный палец под воротник рубашки, чтобы чуть ослабить узел галстука, и вдруг оскалил зубы в подобии улыбки. Проследив за его взглядом, Джульетта сразу поняла, в чем была причина такой перемены настроения ее спутника – к ним направлялась сама Селеста Хэйнес. К счастью, в последний момент она передумала и свернула к группе нарядно одетых дам, одна из которых перед этим приветливо помахала ей рукой.