Зверь (СИ)

— Убери руки, — рванулась я, отталкивая Каспера, и оправила куртку. — Где Филатов?

Спросив это, я подозрительно покосилась на чуть приоткрытую дверь кухни, откуда, собственно, и веяло приторностью. Мелькнувшая тень, вынудила меня метнуться туда и, с силой и невозможной злостью толкнув дверь, я влетела в плохо освещенное помещение.

Боже… лучше бы я этого не видела. Лучше бы мне умереть на месте. Сука. Куда я попала? Что они делают?

Фил сидел на стуле в полубессознательном состоянии. Разбитым носом сочилась кровь, по немного счесанному подбородку была размазана то ли сажа, то ли… черт поймешь, но мне показалось, что Вадима в чем-то выкачали, словно тащили по грязи. Наверное, на улице напали и сюда приволокли.

Он выглядел ужасающе плохо, но все же немного осознавал происходящее, потому что, скользнув по мне взглядом из-под полуопущенных век, вдруг зашевелился и попытался оттолкнуть от себя одного из двоих присутствующих на кухне ублюдков. Третьим был Каспер.

Увы, случилось то, чего я никак не могла ожидать, вернее, почти случилось. Если бы неожиданно из комнаты не высунулся припухший спросонья Мишка Туров, Каспер, ударив Фила по дых, всадил бы тому иглу в локтевой сгиб, и без этого побагровевший от следов укола.

Схватившись за куртку на груди, я отчаянно стиснула ее пальцами, чувствуя как немеют конечности, как ноги наливаются свинцом, и мне уже было нереально сдвинуться с этого места.

Каспер расхохотался, запрокинув голову, и отошел от Филатова, похоже, уже накачанного наркотиками, а те двое, что держали Вадима, швырнули его на пол так, что он упал мне под ноги.

— Вы… — я сглотнула подкатывающие рыдания. — Что вы творите… это же… вы изверги….

— Ой, сука, заткнись! Меня и так заебали эти «торчки»! Еще тебя, правильной и тупой, не хватало.

Мне казалось, пока я держу Филатова за руку, стискивая запястье, его сердце будет стучать. Я верила, что мы выберемся. Главное, нельзя отпускать Фила. Нельзя. Он должен жить.

Внимательно наблюдая за ублюдками, переговаривающимися и не скрывающими своего враждебного настроя, я сморгнула пелену и решила, что шанса у нас нет, а потому нужно идти на самый отчаянный поступок. Может тогда хотя бы мучить не будут…

— Лучше бы вам это убрать, — процедила и указала на шприц, что валялся на полу. Дрожа всем телом, я ощутила во рту привкус горечи. Мои пальцы, такие же холодные как и у Фила, все еще цеплялись за его руку, пытаясь показать, насколько сильно мое желание вытащить его отсюда. — Я милицию вызвала…

Каспер замер, потом резко обернулся ко мне и, клянусь, он готов был убить меня на месте. Потому я совсем не удивилась, когда этот упырь ухватил меня за волосы, отрывая от Вадима — тот заерзал на полу, — и удержал так, что я буквально повисла на его руке.

— Если это правда, тебе пиздец! Я найду тебя, поверь!

Сквозь стиснутые зубы я, почти не моргая от боли и остекленело глядя Касперу в глаза, прохрипела:

— Знаю. Я говорю правду…

Макс рванул меня вниз, и внезапная волна болевого шока, накрыла с головой. Даже не заметила как оказалась на полу рядом с Вадимом. Спрятав лицо в ладонях, почувствовала теплую влагу, сочащуюся сквозь пальцы, и расплакалась. Кажется, Каспер меня о колено ударил… не знаю…

Я ничего не смогла понять, просто не успела…

— Она и вправду вызвала ментов, — совершенно неожиданно сквозь звон в ушах раздался голос Михи.

Господи! Господи! Мишка! Ты решился?!

Я поверить не могла в то, что услышала, но Туров добавил уже отчаяннее и громче, вроде бы подбегая к Касперу:

— Валим! Быстрее! Твой братуха прислал мне сообщение, чтоб мы выметались с этой хаты!

— Блять, ты долбоеб, что ли? — проревел в ответ Макс, а я отметила горечь реальности. Брат Каспера служит в милиции? Сукины дети! — Он позвонил бы мне!

— Ни хера не позвонил бы! — продолжал носиться по кухне Мишка. — Он сказал, что облава на нас готовится! Блять, Каспер, валим-валим, скорее!

Я затаила дыхание, глядя Вадиму в глаза, взгляд которого вроде бы немного прояснился. Правда лицо его, все в ссадинах и подтеках, эмоций не выказывало. Но это неважно, вот совсем неважно, потому что он был жив.

«Непонятная свобода обручем сдавила грудь…»: это точно обо мне в момент, когда мы с Филом, перемазанные собственной кровью, лежали на полу и ждали своей участи. Но вдруг над самым ухом:

— У вас пять минут до того, как парни все поймут, — это был Миша. — Фил, сваливайте по «пожарке» через чердак. Живо-живо-живо!

Я вскочила, словно на меня чайник с кипятком опрокинули, следом потянула и Вадима. Туров уже умчался вниз. Времени действительно мало до того, как откроется наше вранье.

— Мишка! — вдруг сообразив, что Каспер убьет моего друга, выкрикнула я, но Вадим, покачиваясь, вытолкал меня на лестничную площадку.

Я вовремя спохватилась, заметив, что исчез мой мобильник.

— Эй! Стой! Надо вернуться, — затормозила я уже этажом выше.

— Он у меня, — хрипло и еле ворочая языком, ответил Филатов и снова подтолкнул меня наверх.

Спускаться по страшной, шатающейся пожарной лестнице, оказалось смертельно жутко. Однако в этот вечер выброс адреналина стал нашим с Вадимом обезболивающим. Нет, насчет Фила не уверена. Морфин очень уж подавляет чувство страха. Но нам нужно было выжить…

Уже в самом низу, когда до земли оставалось всего ничего я, вскинув голову, заметила как странно притих Филатов. Быстро спрыгнула и, упав, едва успела откатиться в сторону — рядом рухнул Вадим. Застонав он приподнялся и его тут же вырвало. Я знала, что это последствия приема той дряни, потому, не давая парню очнуться, вскочила, игнорируя боль в области копчика, и попыталась поднять Фила.

— Бежим, Вадим, скорее!

Он, скрипя зубами и прижимая левую руку к животу, поднялся и поплелся со мной в темноту дворов. Мимо пронеслась большая собака, следом — бегун. В арке, соединяющей между собой дворы высоких многоэтажек, Фил остановился и привалился плечом к стене.

— Ну ты чего? — возмутилась я, злясь на Филатова за его долбанную медлительность. Понятно, что это все из-за ложного умиротворяющего действия наркотического вещества, но как же мне хотелось унести отсюда ноги.

Решив воспользоваться заминкой, я сама нашла в кармане куртки Филатова свой мобильник и, все так же колотясь от нервного возбуждения, набрала номер брата. Не знаю, почему я решила, что он может мне помочь, но все же…

— Да? — отозвался Саня.

— Саша! Саша! — я запнулась и больше не смогла вымолвить ни словечка, захлебнувшись черным отчаянием и страхом.

— Маша? Ты чего? Что стряслось? Ты где?

Очень сбивчиво и постоянно икая от холода и ужаса, я рассказала Сашке о случившемся, но он едва ли разобрался, кто такие Вадим, Каспер и Миха. Но общая картина ему была вполне ясна.

— Так, успокойся, — скомандовал он довольно резко, и я, поскуливая, притихла, по-детски веря в то, что брат поможет. Он ведь всегда помогал. — Сейчас ты продиктуешь мне адрес, а я сообщу своим знакомым ребятам, куда нужно подъехать. Слышишь, Маша, они не должны вас видеть. Увози своего Вадима подальше оттуда. Эти парни наркоманов не приветствуют. Но я попрошу вытащить твоего Мишку. Все. Отключаюсь. Перезвоню, когда все будет сделано.

И даже мысли не возникло спросить, откуда у Сашки «такие» знакомые в Минске.

Сунув телефон в карман, обернулась и вздрогнула. Прямо передо мной стоял Филатов и смотрел на меня, как на врага народа.

— Кому ты звонила? — процедил он.

— Это мой брат. А вообще, — прищурилась. — Иди в жопу, Фил. Из-за тебя я окунулась в гребаные девяностые. Что за беспредел, а? Вы серьезно, что ли? Наркотики, пьянки, разборки на хатах? Что вообще происходит? Я… не понимаю… Вадим…

Он вздохнул, и я заметила как его колбасит. Вадим дрожал всем телом, пока рылся в карманах и выуживал оттуда смятые денежные купюры. Затем кивнул мне, типа, пойдем, и я поплелась за ним. Тут же оказались в соседнем дворе. Там срезали немного и вышли на более освещенную улицу, но все равно избегали фонарей. Видок наш доверия людям не внушил бы.