Между небом и тобой

Она носит маски, на самом деле она жестока и бездушна, и, хотя он выполнит обещание, данное умирающему Пабло, это не принесет ему никакого удовольствия. Наоборот, скорее бы отделаться…

На рассвете Гоблину доложили, что тело Пилар Эстевес — после надлежащих и необходимых манипуляций с ним — погрузилось на дно океана, остальное доделают рыбы. Гоблин кивнул и продолжил расхаживать взад и вперед по роскошному номеру отеля «Амбассадор».

В маленькой и лысой голове кипела напряженная работа мысли. Сэм Снежок, он же Гоблин, дожил в своем нелегком бизнесе до шестидесяти трех лет только благодаря тому, что почти не совершал ошибок. Если и совершал — то всегда успевал свалить вину за них на ближайших соратников. На этот раз дело пахло керосином.

Первая половина клише уже покинула сейф департамента полиции и перекочевала в другое место, как и планировалось. Но вот местоположение второй половины оставалось загадкой, и разгадать ее могла помочь только Джессика Паркер, чтоб ее разорвало и треснуло по башке! Гоблин в ярости смел разложенные на столе вещи Джессики Паркер, доставленные к нему в номер прямиком из пункта таможенного досмотра.

Этой шлюхе в Нью-Йорке стоило бы оторвать голову — впрочем, скорее всего, это уже сделано. Доверить такую важную вещь дилетанту… Или Джессика Паркер все же не дилетант, а сообщница?

На полу сиротливо валялись сумочка, документы, губная помада в золотом тюбике, платок, ключи с ярким брелоком, записная книжка, пачка влажных салфеток, яркая и аляповатая пудреница, украшенная громадными «драгоценными» камнями…

Через полчаса бесшумная прислуга убрала валявшиеся на полу вещи. От Гоблина поступил четкий и недвусмысленный приказ: все уничтожить без следа, лучше сжечь. Все и было сожжено — кроме шикарной пудреницы, чья красота сразила наповал восемнадцатилетнюю Хадижу аль-Хаили, горничную отеля «Амбассадор». Она справедливо рассудила, что металл все равно не сгорит, а вот портить такую прекрасную вещь грех. Блестящая коробочка перекочевала в карман фартука горничной, а потом на долгие годы заняла почетное место на туалетном столике Хадижи. Ею почти не пользовались, только любовались, и потому так и осталось тайной то, что было нацарапано на ее обратной стороне микроскопическими буквами и цифрами.

«Почта ул. Хасана Второго аб.1471497»…

Карен Молтанеску была застрелена неизвестным среди бела дня на одной из улиц Нью-Йорка. Вторую половинку клише так и не нашли. Через положенные десять месяцев невостребованная посылка, так и не дождавшаяся абонента 1471497, была отослана из почтового отделения на улице Хасана Второго в Касабланке на адрес отправителя. Поскольку Карен Молтанеску больше не проживала по этому адресу — как и ни по какому другому, — то посылку отправили в отдел невостребованных отправлений на Центральный почтамт, где она и затерялась со временем…

Гоблин со своими людьми продолжал искать по всей Касабланке блондинку с голубыми глазами. Облегчало поиски то обстоятельство, что у блондинки не было ни единого документа, осложняло — что блондинка была типичной законопослушной американкой. Если ей взбредет в голову обратиться в родное посольство и попросить помощи — пиши пропало. Поэтому Гоблин торопился. Очень торопился. Пока девица напугана и растеряна — шанс есть. Когда она придет в себя…

Часам к четырем дня люди Гоблина прочесали практически все подпольные гостиницы, приюты и дешевые кофейни Старого города. Блондинка нигде не появлялась. Около пяти, когда солнце выжгло все живое на улицах и даже пляжах Касабланки, один из изнывающих от зноя парней Гоблина заскочил в случившееся рядом фотоателье Хорька Ахмеда — в свободное от фотографии время Хорек приторговывал дешевой дурью. Затягиваясь вонючей сигареткой, гоблиновский подручный лениво осведомился, не слыхал ли Хорек насчет блондинки с голубыми глазами…

Нет, отвечал Хорек, извиваясь от желания угодить. Белых женщин сегодня не было вовсе, сказал Хорек. Бизнес совсем плохой, заныл Хорек. Если кто и приходит, так только малахольные наркоманки вроде Черной Невесты, признался Хорек.

У гоблиновского парня напрочь отсутствовали извилины в мозгах, но были хорошо развиты инстинкты. Сложить два и два он мог с трудом, однако догадывался, что ежели Черную Невесту, она же Пилар Эстевес, сегодня на утренней зорьке он собственноручно утопил в дальней бухточке, то она ну никак не могла прийти фотографироваться у Хорька в середине дня! Парень счел за благо перезвонить боссу — пусть босс сам думает над этой сложной загадкой.

Гоблин применил старый испытанный метод, а именно — едва войдя, съездил несчастному Хорьку по зубам. Обливаясь слезами, кровью и соплями, Хорек пал на колени и поведал, что Черная Невеста была свежа и хороша, вела себя как обычно, то есть плохо, обещала расписать Хорьку физиономию и вообще грубила. Фотографировалась она на документы — паспорт и права, а дружок ейный — только на права, карточка на паспорт у него была с собой. Хорек только подрисовал ему печать…

Гоблин проревел:

— Имя! Как ее зовут?!

— Дык… Пилар…

— Идиот! Как ее теперь зовут?!

Хорек приник к земле и устало закрыл глаза. Многолетняя работа на ниве создания фальшивых документов приучила его к мгновенной амнезии по окончании заказа. Хорек руководствовался древним и мудрым утверждением: многая знания — многая печали, оно же: меньше знаешь — крепче спишь. К тому же Гоблин напугал его до полусмерти, и потому Хорек действительно забыл, какое имя теперь носит Пилар Черная Невеста…

Однако время шло, и в руках у Гоблина подрагивал черный, как совесть Хорька, автомагический «люгер», который и в более крупных телах проделывает дырки с кулак, а уж Хорька вообще способен разнести в клочья. Именно поэтому Хорек принял соломоново решение.

— Ох… ик!.. Сэм, поверь… ик!..

— Имя!

— Эсамар Перейра! А дружок…

— К черту дружка! Эсамар Перейра! Значит, никакая не дилетантка, твою мать! Профессионалка! И еще неизвестно, чью маслину словила Пилар! Пошли! Живо-живо-живо! Если эта курва сделала ксиву, значит, она собирается удрать из города. Если она сделала ксиву у Хорька — значит, она не полетит на самолете, потому что там эту туфту раскусят сразу же… Погнали, парни! Въезды, выезды, гостиницы — и порт! Самое главное — порт!

Через секунду фотоателье Хорька Ахмеда опустело. Сам Хорек лежал тихонечко, словно мышь под метлой, и беззвучно благословлял неизвестную проститутку по имени Эсамар Перейра, которая на прошлой неделе делала у него паспорт с шенгенской визой. Паспорт был ее собственный, поэтому Хорек и запомнил имя…

Если ему повезло, то Эсамар Перейра уже давно в Европе, и Гоблин поедет туда же, а Хорек Ахмед за это время соберет вещички и махнет в Маракеш или в Танжер… Ну ее, эту фотографию!

Попасть на круизный лайнер «Королева Виктория» оказалось не просто, а очень просто.

Пилар ждала в машине, а Джонни, ради такого случая приодевшийся в белые льняные портки и рубаху за триста баков, лениво прогулялся к сходням и попросил вахтенного матроса позвать старпома.

Старпом слегка окаменел лицом при упоминании Пабло Морячка, однако быстро овладел собой, а при появлении Пилар — в кремовом воздушном платье, туфельках на каблуке и с изящной сумочкой на золотой цепочке — и вовсе растаял, как мороженое на солнце. Их отвели в каюты на второй палубе, разместили со всеми удобствами, записали в обеденный список за стол самого старпома и ушли, пожелав приятного путешествия.

Джонни Огилви сидел посреди маленькой, но уютной каюты и обалдело хлопал глазами. Интересно, сколько же заплатил Пабло за такую «дружескую услугу»? Или этот старпом случайно укокошил свою тетю на глазах у Пабло и тот помог избавиться от трупа?

Помотав головой, Джонни решительно встал и отправился к Пилар, то бишь Элисон. Продолжая думать о старпоме, вошел без стука, открыл рот, чтобы задать какой-то вопрос, — да так и замер на пороге, забыв закрыть.