Мадам Президент (ЛП)

Дэвлин серьезно покачала головой.

– Нет. Это последнее, чего бы я хотела. Чего я хочу – так это, чтобы тебе было хорошо и удобно здесь.

Лаура кивнула. Она не знала, возможно ли это теперь. Но она определенно собиралась попробовать. Лаура подняла подбородок.

– Я не совершенство, Дэвлин. – Она сморгнула, и оставшиеся слезы упали на ее щеки.

Дэв осторожно протянула руку, двигая ее настолько медленно, что Лаура видела слабую дрожь.

– Я знаю. – Дэвлин мягко хихикнула. – Как думаешь, почему я выбрала тебя?

Лаура улыбнулась, когда кончики пальцев коснулись ее щеки, мягко вытирая слезы. Она нервно засмеялась, подсознательно наклоняясь в сторону контакта с Дэв.

– Хочешь поспорить со мной?

Она мотнула головой.

– Хорошо. Потому что я обнаружила, что мне крайне неприятно с тобой спорить. – Дэв улыбнулась, у нее даже голова закружилась от облегчения. Они стояли так долгое неловкое мгновение, после чего Дэв опустила руку от щеки Лауры. – Иногда после объяснения с другом, объятие помогает почувствовать себя действительно хорошо, – осторожно предложила она, все еще не уверенная в ответе биографа.

Лаура не нуждалась в дополнительном приглашении. Она наклонилась вперед, обвив руками твердую стройную талию Дэв, и вздохнула от облегчения, когда та, в свою очередь, обняла ее мягко, но прочно.

Лицо Лауры было напротив рубашки Марлоу, и она ощущала биение сердца Дэв. Биограф глубоко вдохнула, ловя слабый запах духов Президента.

"О, Боже". Дэв спрятала лицо в мягких волнистых волосах Лауры, молясь, чтобы та не почувствовала, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Она усилила объятье, но затем поняла, что через две-три секунды должна будет освободить Лауру. Дэв собиралась заговорить, когда дверь в комнату распахнулась, и в проеме появились Крис и Аарон, и уставились на них.

Лаура повернулась к двери и, сфокусировав взгляд на наблюдающих за ними мальчиках, забыла о напряженности обстановки в комнате.

– Собака, – шепнула Дэв на ухо Лауре, ее теплое дыхание заставило биографа трепетать. – Они здесь ради него.

Лаура внезапно свистнула, и Гремлин показал голову из своего укрытия под кроватью. Он заметил Дэвлин и немедленно зарычал, обнажив крошечные зубы.

– Гремлин, – счастливо закричали мальчики.

Собака выскочила на середину комнаты, до этого остановившись перед Марлоу и снова зарычав. После этого пес подбежал к детям, которые принялись играть с ним, немедленно забыв о том факте, что Лаура и их мать все еще стоят обнявшись.

Биограф мгновение смотрела на них.

– Удивительно, как Гремлин их гипнотизирует.

– Это точно. Мои дети – рабы культа Гремлина.

Обе женщины рассмеялись и неохотно разорвали объятье.

Дэв заметила сломанный кофейный столик.

– В следующий раз, когда будешь сходить с ума, лучше стукни меня. Я сомневаюсь, что стою столько же, сколько и этот стол.

– Милостивый Иисус, – Лаура растягивала слова, ее южный акцент заработал в полную силу. Она исследовала кусочки древесины, раскиданные по ковру, и сглотнула. – Сколько это стоило? – "Не то, чтобы я действительно хочу узнать. Уверена, что Майкл Оакс выставит мне счет, так что я все равно узнаю об этом".

Дэв скрестила руки на груди.

– Это было сделано для Джэксона Эндрю. Это – часть истории. Полностью незаменимая. – "Я не засмеюсь. Нет".

Глаза Лауры расширились, и голос стал слабым.

– Ох, – произнесла она хмуро. "Мне следовало остаться в постели этим утром. Если бы не это объятие. Ради него я вылезла бы из постели в любой из этих дней".

– Да уж, – посочувствовала Дэв. – Я слышала, они оценивали его в прошлом году и в Christie's, и в Lloyds of London. Он был слишком дорогим, чтобы его страховать.

Лаура услышала улыбку в словах Дэв, и отвернулась от останков столика, чтобы посмотреть в мерцающие глаза.

– Lloyds of London, да? – Ее тон был скептическим.

Дэв засмеялась.

– Ладно, если тебе от этого будет легче, то я купила его на распродаже в колледже, заплатив за него четыре доллара, и самостоятельно отполировала. Он приехал со мной из Огайо.

– Ах, ты! – Лаура сделала сердитое лицо, но все же уточнила. – Это значит, мне не придется продавать свою почку?

– Никаких почек. – Дэв выгнула бровь. – Но ты должна мне четыре доллара.

* * *

– Заходи. – Лаура открыла дверь своей квартиры, и мягкий желтый свет от оставленной включенной лампы полился в прихожую. – Тебе понравится это фото. Я сделала его после завтрака. Она выступала перед Конгрессом.

Брови Дэв приподнялись.

– Эшли? – "Пожалуйста, скажи, что она не была республиканцем".

Женщины остановились перед столом Лауры, и та вручила Дэв фото.

– О, хех. – Дэв хихикнула и подняла фото на уровень глаз. – Так вот почему она была в моей куртке. – Военного вида жакет висел почти до пола на семилетнем ребенке, из-за его широких плеч голова девочки казалась крошечной. – Она такая милая.

– Она выглядит так же, как и ты.

Дэв почувствовала дыхание Лауры на своей шее.

– Пожалуй, это так, – застенчиво признала она, хотя Лаура и чувствовала гордость в ее голосе. – Саманта всегда говорила мне то же самое. – Дэв внезапно остановилась, как будто сказала что-то неправильное. Она почувствовала боль вины, горло перехватило. Она не думала о Саманте все эти дни… Не произносила ее имя неделями. Слезы заполнили ее глаза, пребывая так быстро, что она не могла их остановить.

Лаура положила руку на плечо Дэв.

– Ты сильно тоскуешь без нее. – Она сочувственно улыбнулась за неимением слов.

Ко времени развода Лауры с ее бывшим мужем для нее это не имело значения, не то, что в начале. Она была больше расстроена своей неудачей в браке, чем его уходом. И к концу она была более чем готова покончить с этим и отпустить его. Глядя на Дэвлин, Лаура даже почувствовала стыд за то, что для нее это не было такой потерей, которая была очевидна в лице Дэв. Марлоу слабо кивнула.

– Она была очень особенным человеком. Но мир продолжает стоять. – "Даже если мне потребуется много времени, чтобы действительно поверить в это". Ее глаза остановились на лице Лауры. – Я не думаю, что хочу прожить жизнь в одиночестве. – Задумчивая улыбка коснулась ее лица. – Это намного интереснее, чем что-либо еще.

– Зависит от того, кто рядом. – Серьезно сказала Лаура.

Голос Дэв был так же серьезен:

– Полагаю, это так.

Ровный женский голос разорвал тишину комнаты, и Лаура оторвала взгляд от синих глаз.

– Входящий запрос от (865) 555-9537. Звонок поступил на ваш телефон. Статус: критическое положение.

Лаура глубоко вдохнула. Запросы, обозначенные как критическое положение, не приходили ей до сих пор. Автоматизированная голосовая система отклоняла их. И ее телефон был отключен весь день. До сих пор она звонила домой раз в месяц, и никогда не получала телефонных звонков на такие расстояния от родителей. Не обращая внимания на то, что Дэвлин все еще в комнате, она ответила:

– Принять запрос.

– Лаура? – Глубокий мужской голос с акцентом гораздо большим, чем у биографа.

– Что не так, папа? Что-то с мамой?

Дэв обняла Лауру за талию, подбадривая ее на случай плохих новостей. "Только бы никто не умер", торопливо думала Дэв.

После длинной паузы последовал вздох.

– Она лежит в постели всю неделю. Ты ее знаешь.

Лаура выглядела обеспокоенной и Дэвлин хотела спросить, что это значит, но отец Лауры заговорил раньше.

– Адская дыра, девочка! Я пытался дозвониться до тебя с самого утра. Ты знаешь, который час?

– Я знаю, что уже поздно. Я только что вернулась в свою спальню.

– Что леди Президент не позволяет тебе спать?

"И это говорит человек, который вставал каждое утро в 4:30 на работу".

– Не бери в голову. Пап, что не так?

– Я скажу тебе, что не так. – Он показал 'The Revealer' и обе женщины поежились. Это была бульварная газетенка, которая использовала фразу 'умная сексуальная кошечка'. – Все говорят об этом. Наш телефон просто накалился. Я вынужден был выключить эту проклятую вещь. И теперь кучка репортеров расположилась на нашей лужайке, и они не собираются уезжать!