Неотразимый незнакомец

— Соломенная Голова, вот ты кто, — пробурчала Лесли, наполовину вытряхнув скудное содержимое сумки на кровать. Затем она направилась в ванную, чтобы хоть что-то сделать с волосами.

Выйдя из ванной, она еще больше сердилась на подругу. И не меньше на себя. Что ее прежде всего восхищало в Гэрри — так это ее беззаботность. Гэрри плевала на условности и осторожность. Она всецело отдавалась жизни и весело принимала от нее все, что та дарила ей в ответ.

Теперь за эту беззаботность приходится расплачиваться Лесли. У нее нет спутницы, зато есть растрепанные волосы. А она не настолько благоразумна, чтобы не обращать внимание на прическу.

И тут ее взгляд упал на один из «предметов первой необходимости» Гэрри. Лесли протянула руку и достала из сумки прозрачный пластиковый пакет, внутри которого была, как ни странно, какая-то книга. Книга довольно старая и потертая, но в приличном состоянии. Лесли попробовала прочесть почти стершуюся, тисненую золотом надпись на корешке.

«Памела, или Вознагражденная Добродетель» [8].

Интересное заглавие, подумала она. Должно быть, одна из настольных книг Гэрри. Та вечно перечитывала любимые вещи. А эта, судя по названию, — роман эпохи Регентства.

Она разняла липучие края пакета и извлекла оттуда книгу, поморщив нос от затхлого испарения. Осторожно раскрыла переплет, учитывая бедственное состояние фолианта. На форзаце была выцветшая надпись:

«Абигайль, жене и верной помощнице, на первую годовщину нашей свадьбы. Сердце мое с тобой навсегда.

Джон».

Кто эти Абигайль и Джон? — заинтересовалась Лесли. Гэрри о них никогда не рассказывала. Наверно, родственники. Быть может, покойные тетя с дядей. Вероятно, Гэрри нашла книгу, разбирая вещи в их доме. Как прекрасно, что их любовь по-прежнему жива, пусть даже на книжном форзаце. Из любопытства Лесли стала листать фолиант. Роман начинался с письма Памелы, в котором девушка рассказывала о работе на местного лорда. Страницы были шершавы на ощупь. Надо скорее положить книгу на место, не то она рассыплется у нее в руках. Но она не могла оторваться от описания первых злоключений девушки в «подзвездном мире». Вспомнились слова Майка о замке Пенденнис, и она пыталась вообразить, как бедная девушка спускается по узкой лестнице для прислуги. Книга была написана старинным слогом, но читалась легко, захватывая своим сюжетом.

Лесли не могла не задаться вопросом, а что, если бы она и Майк изображали из себя служанку и фатоватого хозяина? Одна картина сменяла другую, покуда она не представила себя вдвоем с Майком в постели. И тут вдруг Майк почему-то превратился в воплощенную добродетель, а она срывала с него одежду.

Не удивительно, что Гэрри перечитывала эту вещь, подумала Лесли, наконец отложив книгу. А вообще лучше не думать о Майке и постелях. Это становится чересчур опасным. К сожалению, перед ней стояла куда более неотложная проблема, и только один человек мог решить ее.

Добродетельный Майк.

Она вышла в коридор, повернула за угол и постучала в дверь. Майк открыл и удивленно вскинул брови.

Она улыбнулась.

— Где бы мне раздобыть фен?

— У меня, — ответил он.

Она засмеялась.

— Я так и знала. Ты — мой герой.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— А зачем тебе фен? — спросил Майк, распахнув дверь шире, чтобы пропустить Лесли. Он откинул назад влажные после ванны волосы. — И почему ты называешь меня героем? Только потому, что у меня есть фен? Я не возражаю, просто спрашиваю.

— Мы договорились, что фен возьмет Гэрри, а она не взяла.

— А!

После минутного раздумья Лесли прошла в комнату. Ее одежда плотно обегала тело, являя его взору все выпуклости. Он напомнил себе о своем обязательстве быть джентльменом, хотя сейчас рыцарство ему претило. Не удивительно, что Твен считал, что сочинения Вальтера Скотта написаны для пташек. К сожалению, все имеет свои преимущества и свои недостатки.

Лесли пригладила волосы рукой и собрала их в хвост. Это привлекло его внимание. Он нахмурился.

— Что с твоими волосами?

Она отвернулась в сторону.

— Господи, да ничего. Сделала все, что было в моих силах.

— Ты меня не так поняла. Тебе очень к лицу такая прическа.

— Правда?

Он кивнул.

— Не вижу никакой…

Он замолчал, понимая, что вступает в опасные воды. Если она решила, что ее волосы плохо смотрятся, потому что у нее не оказалось фена, то ему лучше не говорить, что, с его точки зрения, они выглядят не хуже, чем обычно.

— …Не вижу никакой проблемы в том, чтобы воспользоваться моим феном, — закончил он, довольный своей находчивостью.

— Ты правда не возражаешь? — уточнила она.

Он помотал головой.

— Я прибегаю к нему только в спешке. А спешу я почти всегда. И вечно клюю носом от недосыпания.

Она смерила взглядом его кровать, которая господствовала в маленькой комнате.

Он представлял ее в ней… обнаженную и манящую… ее волосы разметались на подушке… простыня едва прикрывала ее грудь. Интересно, какого цвета у нее соски: розовые или карминные? А, может, коричневые? Ему хотелось сдернуть воображаемую простыню, чтобы взору открылось все ее стройное, восхитительное тело…

— …Итак, договорились?

— Что? — очнулся он и уставился на нее, запоздало догадавшись, что она толковала ему о чем-то земном, тогда как он предавался фантазиям и воображал ее в своей постели. А ведь он даже не успел вдохнуть дурманящий запах ее тела, не успел представить, как она простерлась перед ним, как…

Он понял, она опять что-то сказала. А он не слышал слов.

— О чем договорились? — переспросил он, стараясь взять себя под контроль. Но внимание его было отвлечено изящным изгибом ее ключицы вдоль плеча. Нежная. Совершенная.

— Что я одолжу у тебя фен. Ты опять витаешь в академических облаках?

— Вовсе нет, — улыбнулся он. — А ты не ответила на мой вопрос.

— Какой вопрос?

— Я герой. С какой стати?

— Да я так сказала. Гэрри должна была положить фен и не положила.

— Но почему это делает меня героем?

— Потому что у тебя нашлось то, что мне нужно.

Разумно Расчетливо. А что, интересно, он надеялся услышать? Что он спас ее от чего-то похуже смерти? Или что она не может прожить без его тела? Это ему понравилось бы. Это намного лучше, нежели геройская пава обладателя фена.

Она прочистила горло, весьма принужденно.

— Думаю, мне лучше уйти…

Он загородил проход.

— Но ты так и не взяла фен.

— Ах, да…

Он принес его из ванной вместе с адаптером для Европы.

— Вот это воткни в розетку, а это всади в ту штуку, что воткнула в розетку, а вилку фена воткни в то, что всадила в ту штуку что воткнула в розетку.

Она улыбнулась.

— Как будто даешь водительские инструкции.

— Соедини все, как я сказал, и тогда прибор не сгорит.

— Это было бы ужасно.

Он протянул ей все сразу, из рук в руки — чтобы не уронить. Их пальцы соприкоснулись. Кожа ее была теплой и мягкой — как нагретый на солнце шелк. Он чуть не выронил прибор в настоятельном желании продлить соприкосновение.

Она ухитрилась отдернуть ладони вместе с феном, прежде чем он успел подчиниться внезапному импульсу.

— Я буду осторожна, — пообещала она, направившись к выходу.

— Это как раз то, чего я боюсь, — пробормотал он.

Она оглянулась через плечо.

— Что ты сказал?

— Комментарий по поводу жизненных парадоксов.

Он проводил ее до дверей. Руки у нее были заняты, поэтому отворять пришлось ему. Он взялся за ручку и неожиданно повернулся к ней.

— Так что у нас на сегодня? Хочешь посмотреть Лендс-Энд? А то можно съездить в Тинтаджел, на развалины замка, где, по преданию, родился король Артур. Последний из римлян, первый из британцев. Это был…

— Нет. — Она отрицательно покачала головой. — Знаю, надо изучать окрестности, однако.