Маленькая вредина (СИ)

Виды за окном все время менялись. Большой город сменился пригородом, далее на пути лежал небольшая деревня, потом снова город, трасса, и в один момент автобус остановился, что и вырвало Майер из размышлений. Это действительно был лес. Могучие дубы стояли друг возле друга, возле них множество разных кустов, а если посмотреть вверх, то можно было увидеть большую реку, медленно несшей свои воды в устье.

Громкий голос учителя физкультуры оповестил о том, что уже можно выходить на улицу. По расположению солнца Лейла с легкостью определила, что сейчас не более четырех часов дня.

— Я первый, Ирина Федоровна и Регина Давидовна замыкающие, — начал инструктаж Михаил Никитич. — Передо мной никто не бежит, едва увижу — сразу тройка за физкультуру. А вам аттестаты портить ведь не надо, верно?

Так и начался поход: сорок подростков резво (а четверо взрослых — вяло) идут по лесу, пытаясь найти нужную им опушку.

Земля кое-где была рыхлой, а иногда находились даже откровенно разрытые участки. Фролов даже удосужился спросить у физрука, водятся ли здесь кабаны, на что услышал лишь тихое хихиканье девчонок и громкий смех парней.

— А их можно есть? — закричал чей-то голос, и все сорок три пары глаз уставились на того самого Фролова. Паренек стоял у куста малины, коих здесь было валом, и рвал ягоды, попутно закидывая одни в рот, а другие — в карманы брюк.

— Ты чего?! — завопил Михаил Никитич, — это же заячья ягода бурая лесная! — воскликнул он. А после того, как Фролов с криками нервно выплюнул еду изо рта и руками пошкрябал по языку, пытаясь смести все следы, физрук рассмеялся. — Шучу я, это малина. Можешь есть, — со смехом он двинулся дальше, все также продолжая наблюдать за неугомонным Фроловым, который, к величайшему удивлению, ягоды больше не тронул.

Остановились одиннадцатиклассники у долины той самой реки, которую они видели еще снизу. Девушки громко фыркнули, завидев множество насекомых в земле, но учитель физкультуры умным голосом сказал, что это значит, что земля здесь хорошая и мягкая, значит будет удобно на ней спать. Ирина Федоровна и Регина Давидовна покрутили у виска, но промолчали.

Пришло время ставить палатки. В каждой должно было разместиться по двое учеников, но только своего пола. Поэтому Ева, заверившись, что будет ночевать с Лейлой, взяла на себя обязанность принести палатку, но взяла с подруги слово, что ставить временный дом будет Майер. А она и не пререкалась: раньше Лейла часто ходила с родителями в походы, поэтому не единожды видела, как нужно ставить палатки.

Севастьян же сам принес и сам поставил, к слову, даже сделал это быстрее всех. И даже быстрее физрука, который целую дорогу рассказывал, что может собрать палатку за сорок восемь секунд, но на деле мучался более двадцати с лишним минут.

Дэй еще несколько раз старался заговорить и попросить прощения у своей девушки, но все напрасно. Она даже слушать его не желала. Поэтому блондин на время забыл о своих неудачных попытках и вернулся к делу — Михаил Никитич как раз разжигал костер и приобщал молодежь.

Стемнело совсем скоро. Только огонь заиграл алым пламенем, как солнце плавно зашло за горизонт и скрылось.

— И все о том же с утра щебечет канарейка, — хором у костра распевали ученики и их учителя. — Лишь у любви у нашей села батарейка…

Несмотря на то, что прогноз погоды обещал тепло, вечером и ночью стало достаточно холодно. Одиннадцатиклассники укутались в несколько свитеров и по возможности кого-нибудь обнимали. Чужое тепло всегда греет больше своего. Нэлли обнимал Стас — еще один одноклассник, Фролов нежно положил руку на плечо Евы, Влас прижал к себе девочку из параллели, сообщившей им о походе. И только Лейла и Севастьян сидели друг напротив друга и смотрели на свое отражение в чужих глазах. Им обоим было интересно, о чем думает второй. Майер мыслила о том, что зря доверилась такому, как Дэй, а сам он размышлял о том, как нелепо сложились обстоятельства.

Через несколько песен уставших учеников направили по палаткам спать, ибо завтра их ожидает трудный день — сначала из этого леса нужно будет пройти несколько километров, чтобы добраться до небольшой горы, а потом повторить всю сегодняшнюю «развлекательную» программу.

— Зря ты так, он ведь хороший, — начала свои нравоучения Ева, когда палатка оказалась надежно закрыта, но похоже, что только они удосужились это сделать, потому что, например, тот же Фролов отказался закрываться даже в целях безопасности: Михаил Никитич напугал его летучими лисицами, которые (хорошо, что он не знает) в этих местах совсем не водятся. — Я не знаю, что Севастьян сделал, но я на сто процентов уверена, что ты преувеличиваешь масштабы проблемы.

— Это я преувеличиваю?! — вспыхнула Майер, резко подскочив с уже теплого местечка. — Да это он целовался с этой, как ее, — не смогла вспомнить имя. — Азалией! Или Вероникой… К черту его и ее, пусть живут как хотят и целуются, сколько им влезет!

Внезапно молния на дверях палатки медленно начала спускаться вниз, и глаза Лейлы покосились от ужаса.

— Лебедева, выйди и постой на шухере, — раскомандовался до дрожи знакомый голос, отчего на Майер накатила очередная волна злости и гнева. — Ты, — добавил Севастьян, когда она попыталась встать вслед за подругой. — Сидеть и внимательно слушать.

Ева вышла из временного жилища и закрыла за собой тканевую дверцу, не забыв провести молнию вверх. К счастью или к горю, палатку можно было открыть с обеих сторон.

Дэй присел около брюнетки, чьи серые глаза уже успели продырявить его насквозь, и, шумно вздохнув, принялся шепотом говорить.

— Лея, я тебя тогда видел, — начал Севастьян, за что получил очередную порцию ударов в бок. — Она сама бросилась меня целовать, я ее сразу же оттолкнул, просто ты не все увидела, — мысли и слова лихорадочно путались и никак не могли собраться в вполне нормальное предложение.

— Значит как только на тебя повиснет какая-то левая баба, ты забудешь обо мне и позволишь ей тебя целовать?! — возмущенно и задыхаясь от недостатка кислорода, все тем же шепотом кричала Майер.

Снаружи послышалось достаточно громкое «Вы скоро?», и только что ссорившиеся в один голос тихо заорали, чтобы Лебедева замолчала.

— Лея, обещаю тебе, что такого больше не повторится, вот честное волшебное! — пытаясь разрешить конфликт, отчаянно вторил Севастьян.

Майер ничего не оставалось, как недоверчиво взирать на парня и растерянно открывать-закрывать рот, не находя подходящих слов.

— Я люблю только тебя, больше мне никто не нужен, — приметив, что брюнетка уже более-менее успокоилась, прошептал Дэй, приближаясь к ней и легонько обнимая со спины.

— Честно-честно? — сдавленно спросила она и обернулась назад, чтобы видеть глаза Севастьяна.

Сам же парень легким ветерком подул возле ее уха, когда шептал аналогичное «честно-честно».

— А ты что, ревнуешь? — с ухмылкой спросил Дэй, будто ему пришло озарение. В ответ получил несколько ударов в бок. — Ладно, ладно, — сдерживая смех, сказал он. — Хочешь, прямо сейчас пойдем и прогуляемся? — в глазах заиграли искры, словно на уже полчаса как вчерашнем костре. Долго уговаривать Лейлу не пришлось. В ее сером омуте тоже заплясали черты, предвкушая прогулку по ночному лесу без ведома учителей.

Легкий кивок, и вот они, вооружившись фонариками в смартфонах, уже вышли из палатки и по тропинке отправились на север (с этой же стороны мох растет?).

========== Переполох в лесу ==========

Лейла и Севастьян шли по лесу довольно долго, однако с тропинки не сворачивали: слишком велик риск потеряться и не вернуться обратно.

Свет, который излучали фонарики в их смартфонах, оказался ничтожно малым. Даже луна освещала путь намного больше.

Внезапно в кустах что-то зашелестело. И Дэй, и Майер в мгновение ока повернулись в ту сторону, но шум уже стих.

— Давай вернемся? — тихим шепотом произнесла брюнетка, однако парень ее услышал. Он мягко кивнул и, нежно взяв девушку за руку, повернул назад, чтобы возвратиться к месту их ночлега.