Стальная (СИ)

— Спи… Не буду тебе мешать… — и покинул ее, куда-то идя.

Беременная кивнула, и послушно закрыла глаза. Усталость обрушилась на нее в полном объеме: ноги, которые из-за беременности иногда отекали, чувствовали себя, как в кандалах; перегруженный плодом позвоночник противно-противно заболел, отзываясь неприятным ощущением по всему телу. Только после того, как она более-менее «отошла» от всех неприятных ощущений, наступил желанный сон и отдых…

Она будто бы провалилась…

***

Конверт под дверь ей подсунули прямо тогда, когда она хотела уже идти в детский садик, забирать Сашу и Пашу. Гарри не было — он был в институте, сдавал там очередной экзамен.

Рогозина развернула конверт и вытащила послание, составление из разномастных букв. Прочитав его, она с трудом дошла до пуфика, так как земля под ногами будто бы пришла в движение, и рухнула прямо на него. В глазах показались слезы, и она, не выдержав, горько заплакала.

Детей похитили. Бандиты предлагали ей — взамен жизни ее парней, отдать все материалы по делу Новокамской ОПГ, и выпустить захваченного в ходе спецоперации главаря банды. Ей для сделки предлагали встретиться в глухом парке.

Папка с делом и уликами была у нее дома, якобы для «дополнительных исследований». На самом деле, она подозревала, что в отделе у нее завелся «крот», и поэтому старалась большую часть материалов прятать и забирать. Кто-то заранее предупредил бандитов об операции, и двое уродов смогли обходными путями выбраться из западни…

Наверное, они и выкрали детей… Что же делать?

— Галя… Я дома, — послышался голос мужа, — Галь, у меня «отлично»!.. Галь…

Тут он увидел жену, которая глотала слезы, сидя на пуфике. Он бросил сумку и присел перед ней на корточки:

— Что случилось?

Галина, не в силах говорить и выдавить из себя хоть что-то внятное, протянула ему конверт. Как только Гарри прочел текст, его рука, державшая письмо, сжалась, сминая листок бумаги в плотный ком.

— Галь, не реви… Мы сыновей вытащим…

— Как?! — у женщины начиналась настоящая истерика. — Как?! — зарыдала она снова, пряча лицо в ладони.

— Я кажется сказал — не реви. — Жестко стряхнул ее за плечи, пытаясь привезти в чувство муж. Он выпрямился. — Когда встреча?

— В одиннадцать…

— Глухой час. Отлично. — Гарри взглянул на часы, висящие на стене. — Мне хватит времени на подготовку… — сверил и прикинул он время. — Значит, поступим так… Ты несешь эту злосчастную папку в назначенный час и место. Обещаешь им отпустить урода… Я готовлю засаду… У тебя в рюкзаке будут — два комплекта одежды… Мне и тебе. И еще… Надевай то, что хорошо сгорит.

— А ты? Как же… Как… — у нее не хватало слов.

— Если ты полагаешь, что у тебя крот, значит я буду ловить на живца… Доверься мне, хорошо?

— Хорошо… — она взяла себя в руки.

(Спустя четыре часа. Парк)

Рогозина, сжимая в руках папку, шагала по пустым темным аллеям в самую дальнюю. Она чувствовала на себе чей-то взгляд, и неожиданно поняла, что муж уже где-то сидит в засаде…

Ее вдалеке уже ждал старый «жигуленок». Там, прислонившись к дверце, прямо не нее смотрел один бандитов.

Судя по всему, их было всего двое…

— Принесла? — брезгливо проговорил один из бандитов.

— Да. Детей покажи… — бросила женщина, сжимая папку еще крепче.

— Ты не в том положении, чтобы приказывать! — рыкнул тот.

— Где… мои… дети… — медленно и раздельно проговорила она. — Без детей сделки не будет…

Другой бандит, повинуясь жесту первого, выволок сопротивляющихся Сашу и Пашу из машины за шиворот.

— Папку, — потребовал тот. — Иначе убьем обоих…

— Подавитесь… — злобно проговорила она, и метнула злосчастные бумаги на землю около машины.

Через секунду, второй бандит, что держал детей, охнув, рухнул на землю — ему только что из снайперской винтовки прострелили позвоночник.

Другой бандит замешкался… и Гарри, почти сливающийся с окружающей обстановкой — на нем был специальный костюм, спрыгнув со своего дерева, где и сидел в засаде, прострелил ему правую руку. Парни уже находились в руках у взволнованной матери.

— Галь, уведи детей. Машина стоит за пригорком…

— Хорошо…

Он протянул ей папку; бандиты корчились от боли, крутясь по земле, и подвывая на разные голоса; изредка вопли разбавлялись отборной неприятной бранью. Галина, коротко успокоив испуганных сценой детей, увела их, посадила в машину и велела ждать их, и никуда не выходить. И вернулась к мужу.

Тот уже справился с двумя отморозками; он крепко связал их и заковал в наручники. Рогозина, жаждавшая сейчас только мести, мстительно взяла из рук Гарри толстую плетку, с которой они забавлялись вместе с мужем, когда детей отвозили к деду или их не было в доме. Поттер любил боль и БДСМ, и иногда женщина всласть наслаждалась властью над ним, сковывая, связывая, хлестая его тело и изредка придушивая. Ранее они как раз купили новый кнут и старый был им не нужен, а дома, как раз перед выходом, она его продезинфицировала и тщательнейшим образом смыла все биологические следы и отпечатки.

— Дорогая, — проговорил муж, улыбаясь, — ужин подан… Раздевайся… Зря вы, — обратился он к бандитам, — выбрали двух самых ненормальных людей, прошедших «чеченскую кампанию». Вы сейчас за все-все ответите…

Для них обоих это была кодовая фраза. Это значит, что все готово, и дожидается…

Женщина разделась донага — чтобы не оставлять на одежде пятен от крови и надела на руки латексные перчатки. Место было глухим, и безлюдным… Можно было творить все, что вздумается…

Бандана и старые, стоптанные кроссовки — вот что осталось на ее теле из всех предметов гардероба. Гарри и сам разделся — но только до пояса. Так же его волосы украсила бандана маскировочного оттенка. Так же он снял перчатки — теперь они были пропитаны пороховыми газами.

— Мне жаль футболку, — проговорил он, — не хочется ее пачкать в крови этих мерзавцев…

Он поднял одного из мужчин, и кинул на капот.

— Вы — психи?! — завыл тот, — вас же посадят!

— Нас, — женщина глумливо усмехнулась, — нет, не посадят… Потому что ваши трупы на утро найдут именно здесь, на этом самом месте… и найду их я… Так что…

— Нам нужно признание, — проговорил Гарри, доставая диктофон, — как вы увели детей, кто это придумал из вас двоих, и кто крот в отделении…

— Так я вам и скажу!

— Милая… Поиграй с ним, а? А я вот этого, парализованного подержу, чтобы он и посмотрел… Что мы делаем с теми, кто дотрагивается до наших сыновей…

Мужика с огнестрелом в спине, он отволок к одному из деревьев. Тот не кричал и не рвался — его глаза были просто огромными от разворачивающейся перед ним сцены.

Рогозина, сорвав одежду с бандита, начала едва ли не самый жесткий допрос и выбивание показаний в своей жизни…

(Спустя час-сорок пять минут)

Орущий от дикой боли бандит сдался ей на пятнадцатой минуте истязаний кнутом. Он рассказал, что за триста долларов воспитательница вывела двух пацанов с территории садика и посадила к ним в машину. Рассказал, что с шефом они это не планировали, и это только их идея. Так же он сдал «крысу» в отделении — этой сволочью оказался старший лейтенант, сотрудник Рогозиной, у которого тяжело заболел ребенок — лейкемия, и требовалась куча денег на операцию зарубежом. Так его и поймали, подсадив на крючок.

— Хорошо, — Рогозина отключила диктофон. — Гарри, давай его в машину…

Гарри отволок тушу первого в нутро машины. Теперь настало время другого бандита, который сидел с его детьми. Им занялся непосредственно Гарри. Он пытал его в разы сильнее и не плеткой, а ножом…

Бандит, в машине, похоже, уже понимал, что ему сильно повезло… То, что содеял с его товарищем по оружию, мужчина, не поддавалось никакому описанию… Фантазия у мужа Рогозиной была довольно извращенная… И…

…и бандит очень скоро стал напоминать окровавленный кусок мяса. Гарри закинул невнятно бормочущего мужчину на заднее сиденье машины, и закрыл дверцу.