Мечта мужчин

— Нет необходимости ничего откладывать, я сегодня самый свободный человек в Нью-Йорке. А как долго ты собираешься пробыть в этом городе?

— Очень любезно, что ты спрашиваешь меня об этом, Дэймон, но уверена, ты уже знаешь обо всем из уст моего агента или из каких-либо других надежных источников. Лучше скажи, когда ты собираешься возвращаться в Грецию?

— Я здесь задержусь на недельку. Так что мы, как два иностранца, должны держаться вместе, чтобы не пропасть. Безопасность прежде всего!

— Ты рассчитываешь на меня? Хочешь, чтобы я обеспечивала твою безопасность? Очень ловко придумал!

Анна жадно смотрела по сторонам. За бортом катера тянулись бесконечные городские пейзажи. Она обожала эти уходящие в облака стройные бетонные здания, ее восхищали люди, живущие в этом городе. Анне казалось, будто на острове Ман-хэттен все стихии слились в одну, здесь была и вода, и ветер, и камень…

Дэймон и Анна по лестнице взошли на каменное основание статуи Свободы. Дэймон держал Анну за руку, его пальцы нежно гладили ее тонкие пальчики. Они стояли, в восхищении запрокинув головы и глядя на уходящий в небо силуэт каменной женщины. Дэймон обнял Анну и поцеловал. Она помнила его обещание и надеялась, что и он его помнит…

Неделя пролетела почти незаметно. Не было дня, чтобы Дэймон и Анна не встречались. Они исходили пешком чуть ли не весь город. В обществе Анны Дэймон преображался. Выходя из своего лимузина, он был успешным бизнесменом, могущественным и бескомпромиссным, но как только он видел Анну, на его губах появлялась нежная улыбка, а в глазах загорался огонь.

Анна же не переставала удивляться себе. Впервые в жизни ее встречи с мужчиной перестали походить на театральное представление, за которым обязательно должны наблюдать папарацци.

Все романтические свидания, на которые до сих пор ходила девушка, были скорее данью общественным нормам и частью светской жизни. Она и раньше надеялась рано или поздно встретить свою любовь, но верила в это слабо. Анна и теперь боялась обмануться, но, просыпаясь каждое утро, думала сначала о Дэймоые и предстоящей встрече с ним, а уже потом обо всем остальном. Она не стала терзать себя меньше, не обрела уверенности в себе, не решилась пока на близость, но ждала свиданий с Дэймоном, жила ими.

— Ты сегодня очень тихая, наверное, устала? — спросил Дэймон, пристально глядя в ее глаза.

— Да. А впрочем, не более, чем всегда. Но день, по-моему, выдался просто чудесный. Хотя после вчерашнего посещения музея Метрополитен моя голова буквально разрывалась от обилия впечатлений. Я долго не могла заснуть, потому что перед глазами проносились всевозможные картины, которые хотелось разглядывать снова и снова. Знаешь, я всегда любила эту игру в зрительные образы. Только она очень быстро утомляет.

— Именно поэтому я и устроил нам сегодня разгрузочный день. Поужинаем в ресторане и как рядовые ньюйоркцы прогуляемся в Центральном парке. Обещаю, сегодня ночью ты будешь спать как младенец.

Дэймон, как всегда, проводил Анну до отеля. Она предложила ему отдохнуть у нее после длительной прогулки и выпить по чашечке кофе. Она сделала это так естественно, без сомнений и жеманства, словно ее больше не мучили страхи. Было ли в этом предложении обещание интимной близости, Дэймон не знал. Возможно, это всего лишь безотчетное желание отблагодарить за приятный вечер и приятную неделю, за проявленное терпение и понимание. Дэймон боялся ошибиться в очередной раз и поэтому спросил прямо:

— Анна, ты уверена, что хочешь этого? Ты действительно считаешь, будто я могу подняться?

Она кивнула.

Анна стояла у окна и смотрела на ночные огни Таймс-сквер. Они с Дэймоном не включали свет, и номер освещался только разноцветной иллюминацией улицы.

Дэймон подошел и обнял Анну за плечи. Она повернулась к нему и положила голову ему на грудь.

— Анна, мне уйти?

— Нет, я хотела бы, чтобы ты сегодня остался. Уже поздно, — прошептала она. — Когда человек меняется, меняются его чувства и желания. Ты многое сделал для меня за последние дни. Я полагаю, мне следует…

— Переспать с добрым человеком в знак благодарности? Считаешь, этого я от тебя жду, этого добиваюсь?

— А что, по-твоему, еще должно произойти?

— Если таков твой выбор, если именно я нужен тебе, тогда однажды тебе следует просто прийти ко мне.

— А если этот день не наступит никогда? Если место рядом с тобой уже будет занято, если его займет другая, более решительная женщина?

— Не думай об этом. Я буду ждать, сколько понадобится. Если тебе потребуется еще какое-то время, чтобы окончательно побороть все сомнения, я готов его тебе предоставить. Не стоит спешить, когда речь идет о твоей судьбе.

— Разве можно побороть все сомнения?

— В том-то и дело, что такого не бывает. Сомнения есть всегда.

Анна задумалась. Она помнила каждый поцелуй Дэймона, каждую его улыбку, потому что вспоминала их всякую ночь перед тем, как уснуть. Это были и дружеские, и трепетные, и нежные прикосновения губ. Но Дэймон ни единого раза за эту неделю не целовал ее как прежде — страстно, беспамятно, безрассудно.

Анна провела пальцами по его губам. Дэймон взял ее за руку, подвел к дивану, сел, привлек к себе, посадил на колени и обнял.

Анна провела ладонью по лбу Дэймона, стирая маленькие капельки пота, затем обвила руками его шею. Она принялась жадно целовать его губы. Он расстегнул жемчужные пуговицы ее шелковой блузки, не отнимая своих губ от ее рта, сбросил шелк с ее плеч, очертил кончиками пальцев ее груди и предупредил:

— Анна, если ты сейчас не остановишь меня, ты уже вряд ли сможешь сделать это после. Не вынуждай меня причинять тебе боль.

— Не останавливайся. Я уверена, — ответила она. — Мне хорошо с тобой, Дэймон. Я хочу, чтобы ты целовал меня, ласкал…

— Милая Анна, ты просто восхитительна! Знаешь, сейчас ты особенно красива. Я счастлив, что только мне известно, какой ты бываешь в подобные моменты. Я очень боюсь тебя потерять, поэтому сейчас мы остановимся. Но еще немного…

Анна не дала Дэймону договорить, она закрыла его рот поцелуем и принялась быстро расстегивать пуговицы на его рубашке.

— Я ненадолго оставлю тебя одну, чтобы ты могла спокойно полежать и прийти в себя, — отстраняясь от Анны, произнес Дэймон. Только что он сделал ее своей, и это было восхитительно. Теперь Дэймон знал, она принадлежит только ему, и так будет всегда, потому что он стал ее первым мужчиной.

Анна молча смотрела на Дэймона широко распахнутыми глазами. Она сама еще не понимала, чем отличается этот Дэймон от того, которого она знала до сих пор. Возможно, всего лишь изменилось ее восприятие?

— Может быть, ты что-то хочешь, чаю, например? — неловко спросил он.

Анна не верила своим ушам. Ее брови удивленно приподнялись. Она обнаженная лежит на постели, рядом сидит мужчина, с которым она только что самозабвенно занималась любовью, она еще ощущает на своем теле тепло его рук и губ, а он предлагает ей выпить чаю!

— Нет, благодарю, — обиженно прошептала она.

Дэймон был растерян не меньше Анны. Прежде он никогда никого так не хотел и так долго не ждал близости. Он уже и не надеялся, что это когда-нибудь произойдет, но все случилось сегодня. Дэймон поднялся с постели, неуверенно улыбнулся Анне и, выйдя из спальни, закрыл за собой дверь.

Анна еще некоторое время пролежала в кровати, потом она поняла, что начинает замерзать. Она пошевелилась, пытаясь прогнать холод. Девушка встала с постели и пошла в ванную, где умылась и надела ночную сорочку. Анна долго стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение, она не знала, смеяться ей или плакать. Что-то изменилось, но она подумает об этом позже. Сейчас Анне хотелось лишь покоя. Она знала, надо отложить на время все вопросы и сомнения, потом у нее будет масса времени все обстоятельно обдумать и решить, как вести себя дальше.