Огромный бриллиант (ЛП)

Я выпрямляю спину. Мы что, попали в пятидесятые?

— Из кухни? — вырывается у меня.

Отец откашливается, его голос прерывает мой вопрос.

— Кейт, что ты думаешь о садах со скульптурами? — обращается он к матери, затыкая мне рот. — Тебе всегда нравился музей современного искусства.

— Это изумительное место, но я думаю, что свадьба Шарлотты и Спенсера будет красивой везде, где бы они ни пожелали ее провести. Шарлотта, мне известно, ты очень близка со своей матерью, но, если тебе понадобится какая-нибудь помощь, я всегда готова. Обожаю свадьбы.

Миссис Офферман снова встревает в разговор, уставившись на Шарлотту:

— Твоя мать, должно быть, очень взволнована. Она примет участие в планировании торжества?

Шарлотта, кажется, зашла в тупик и от этого морщит лоб.

— Я уверена, что она поможет.

— Конечно, поможет, дорогая. Ей захочется больше, чем просто помогать. Она живет рядом?

— Мои родители живут в Коннектикуте.

— Чем ей еще заниматься, кроме как планировать твой особенный день? — говорит миссис Офферман с выражением полнейшего удивления, как будто иначе и быть не может. Она уже представляет, как мама Шарлотты тратит каждую свободную минутку на отдачу приказов команде флористов и заказ репетиционных залов.

— Она очень занята на работе, — говорит Шарлотта.

— Ой, работа? — это, кажется, пугает женщину. — Чем она занимается?

— Она хирург в больнице в Нью-Хейвене.

Брови мистера Оффермана удивленно приподнимаются, а глаза округляются до размера пляжного мяча.

— Как интересно. А твой отец?

— Он медбрат, — сухо говорит Шарлотта, и я начинаю закипать, но сдерживаюсь и снова сжимаю губы.

— Правда? Я думала, что он тоже доктор, — говорит моя мама, искренне удивившись, потому что прямо сейчас Шарлотта лжет. Это убивает меня — совершенно убивает — и я с трудом держу рот закрытым.

Шарлотта потирает лоб.

— Прошу прощения. Он начинал медбратом, но приложил много усилий и, благодаря поддержке моей матери, тоже стал врачом, — на этот раз она говорит всю правду, но взгляд на лице миссис Офферман бесценен. Словно она никогда не слышала о мужчинах-санитарах, и, конечно, о тех, кто стал врачом по настоянию жены. Мистер Офферман выглядит еще более смущенным.

Тишина заполняет помещение. Все за столом на мгновение замолкают. Звон бокалов и стук приборов по фарфоровой посуде становятся единственными звуками вокруг.

— За счастливую пару, — говорит мой отец, поднимая свой бокал и спасая присутствующих от споров о распределении ролей между мужчиной и женщиной.

— Послушайте. Кто не любит свадьбы? Это лучшее, что может быть, не так ли? — говорит мистер Офферман и подмигивает моему отцу, словно говоря: «Выпьем за мужчин, преумножающих свой капитал».

Его дочери поднимают стаканы с содовой, а я беру свой бокал и чокаюсь сначала с Шарлоттой. Легкий стук раздается из-под стола. Она смотрит на меня с усмешкой, и есть что-то очень личное в выражении ее лица — что-то, подтверждающее наличие у нас общего секрета. И тут я понимаю, что это. Потому что сейчас нет никаких сомнений, кто к кому прикасается. Это пальчики ее ноги скользят по верхней части моих ботинок. Потом по щиколотке. Потом выше, и это сводит меня с ума — настоящее сумасшествие. Пальцы ног Шарлотты на моей ноге чувствуются чертовски здорово.

Так хорошо, что я хочу схватить ее за руку, затащить в ванную комнату, прижать к стене и задрать юбку. Посмотреть, какие трусики она надела сегодня, и насколько они уже влажные от возбуждения.

Но такого. Не может. Произойти.

Должно быть, это все из-за вина.

— Завтра мы должны пойти в музей современного искусства, — говорит миссис Офферман моей маме. — Эмили планирует изучать историю искусств в колледже в следующем году.

Эмили приподнимает бровь, будто бы совсем не согласна с этим.

— А ты сможешь осмотреть сад, Кейт.

— Какая прекрасная идея, — говорит моя мать, как всегда, дипломатично.

Миссис Офферман смотрит на Шарлотту.

— Не хочешь присоединиться к нам?

— Конечно, — Шарлотта сжимает мою руку, — мы оба присоединимся к вам.

— Не могу дождаться, — говорю я, потому что любой другой ответ может стать причиной моего расчленения.

Я допиваю свое вино, и тема разговора меняется, как и положение ноги Шарлотты — она опять надела туфлю. И я благодарен ей за это, потому что чувствую себя подростком, возбуждающимся от простого прикосновения ноги.

После десерта и кофе я отвожу сестру от стола — достаточно далеко, чтобы поговорить с ней.

— Харпер, серьезно. Ты должна быть на моей стороне. Из-за тебя все могло раскрыться.

— Ой, да ладно. Я не собиралась этого делать. Просто развлекалась. Ты же знаешь, что я тебя прикрою, как обычно, — говорит она таким тоном, будто я сошел с ума, если думаю иначе. Но сумасшествие на этой неделе — вполне нормальное для меня явление.

— Я знаю. Просто будь в этой ситуации за меня, а не против, — говорю я с долей отчаяния в голосе. Кого я разыгрываю? Это не доля. Это гребаная полноценная порция.

Она смеется.

— Ты такой жалкий, когда тебе что-то нужно. Где тот Спенсер, который подвешивал меня через перила, когда мне было восемь?

Я шокировано смотрю на нее.

— Я думал, тогда тебе было шесть?

— Еще лучше, — она притягивает меня к себе, чтобы обнять, — все нормально. Я не буду крысой. Но, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Не переживай. Я знаю.

— Хорошо, если так. И тебе лучше быть осторожнее, — она поворачивается, хватает меня за рубашку и угрожающе шепчет: — Ведь когда ты будешь меньше всего ожидать, я отомщу тебе за Санту, — ее захват усиливается, и голос становится еще тише, — смотри в оба. Эмили пялится на тебя. Она уже втюрилась.

Эмили поднимается из-за стола, глядя на телефон в руке.

— Ошибочка, — говорю я и разрываю объятия, — она просто таращится в телефон, печатая сообщения друзьям.

Но, оказывается, моя сестра права, потому что сейчас Эмили определенно смотрит на меня. Она встречается со мной взглядом и облизывает губы.

Харпер смеется, изображая руками когтистые лапы.

— Мяу. Я чувствую запах кошачьих боев.

Я качаю головой. Шарлотта вряд ли будет драться за меня.

Моя фальшивая невеста проходит мимо, и маленькая девчонка переводит свой взгляд на нее, словно изучая и выжидая момента для атаки. Резким движением она хватает руку Шарлотты. Черт, Харпер права. Начинается драка. В это мгновение я разрываюсь между любопытством понаблюдать за происходящим и желанием предотвратить схватку.

— О, Боже, я в восторге от твоих туфель, — говорит Эмили с обожающей улыбкой на лице, — где ты их купила?

Уф. Эмили просто пялилась на обувь Шарлотты. И вот они уже болтают о моде и дизайнерах одежды, и Шарлотта удивительно легко с этим справляется.

Не понимаю, почему она сомневалась в себе.

Она чертов бриллиант и может сыграть роль моей фальшивой избранницы в любой ситуации.

Глава 12

Шарлотта выдыхает и потирает лоб рукой.

— После этого представления и такого длинного дня мне нужна рюмка алкоголя, — говорит она, когда мы садимся в машину, — или даже две.

— И мне, — я постукиваю по ее колену костяшками пальцев, а затем говорю водителю ехать в центр города. — Кстати, о медбрате. Чумовая идея.

Мы ударяемся кулаками.

— Это даже не было ложью. Нечто вроде отсроченной правды.

— Честно говоря, ставлю тебе пятерку за эту шикарную историю.

— Что ж спасибо, — говорит она игриво, — с нетерпением жду свой табель об успеваемости.

Я делаю вид, что вручаю ей его.

Она типа открывает его и читает:

— Спешу заметить, я получила твердую пятерку.

Я качаю головой.

— Пять с плюсом. Задумка с медбратом дает тебе дополнительный балл. Видишь? — я указываю пальцем в невидимый табель, словно он там действительно есть.