Случайностей не бывает

– Ты не говорил, что заедешь за мной, дорогой, – сказала Энджела, подставляя губы для поцелуя. – Какой приятный сюрприз.

– Ты разве забыла, что мы приглашены на ужин к маме? Знаешь, у нас сегодня большое событие: Моника решила навестить родителей! – Дэниел с удивлением взглянул на Стеллу, не сдержавшую смех.

– Извините, вспомнила забавный анекдот, – поспешила объяснить она.

Энджела подарила ей благосклонную улыбку.

– Да, действительно, это целое событие, повод для праздника, – сказала она Дэниелу. – Я конечно же не забыла об ужине. Но вчера ты говорил мне, что у тебя так много работы, что ты рискуешь задержаться чуть ли не до конца ужина.

– Отменилась одна встреча, и я, поскольку примерно знал, где тебя искать, решил за тобой заехать.

– Готово! – провозгласила Стелла.

– Спасибо, душечка, – пропела Энджела. – Идем, любовь моя. – Она взяла Дэниела под руку и зашагала к выходу.

Вот бы мне такого жениха, украдкой вздохнула Стелла. Но для этого нужно быть блистательной Энджелой и родиться вовсе не в Канзасе в семье фермера.

Сегодня вся семейка в сборе, отметил про себя Дэниел. Я, Моника, наш младший брат Шон и даже оба родителя. Хотя обычно отец пропадает в деловых поездках. В детстве я его почти не видел, впрочем, и сейчас ничего не изменилось. Но сегодняшний день точно нужно отметить в календаре и праздновать каждый год.

– Я слышал, твоя выставка принесла тебе шумный успех, Моника, – произнес Норман Карлетон, глава семейства.

– Представь себе, – ответила Моника. – Наверняка ты сильно удивился, когда услышал об этом.

Сегодня Моника праздновала свой триумф – поэтому-то она сидела за столом в родительском доме. Она ушла шесть лет назад в самостоятельную жизнь именно из-за живописи. Ушла, отказавшись от престижного места в адвокатуре, от брака с мужчиной, которого подыскали ей родители, от светского блеска. Моника хотела заниматься живописью, и только ею. Когда родители ясно дали понять, что Моника от них поддержки не получит, пока не станет адвокатом и не выйдет замуж, она собрала вещи и исчезла в неизвестном направлении. После этого она общалась только с Дэниелом. Шон полностью и во всем поддерживал родителей. Младший брат был хорошим, а Моника и Дэниел – плохими. Правда, Дэниел быстрее, чем Моника, заслужил благосклонность родителей. Он добился успеха в своем бизнесе на несколько лет раньше, чем она.

Но сейчас все по-другому. Моника поклялась, что встретится с родителями только тогда, когда к ней придет призвание. Оно пришло. Не важно, надолго или нет. Сейчас она выручила около двухсот тысяч за свои картины и стала персоной года.

Она и сама не ожидала такого успеха. Слава и почести значили для нее не так уж много. Но теперь, по крайней мере, Моника понимала, что у нее действительно есть талант. И талант этот ценят другие люди. А ведь раньше она в себе сомневалась.

– Ну почему же удивлен? – сказал Норман. – Ты всегда неплохо рисовала.

Губы Моники скривились в усмешке.

Неплохо рисовала! Что ж, и на том спасибо.

– Можно мне еще немного салата? – попросил Дэниел, чтобы хоть как-то перевести разговор в другое русло и избежать надвигающейся грозы. – Как бизнес, папа?

– Спроси у Шона, – ответил Норман. – Как, сынок, наш бизнес?

– Дела идут неплохо, – сказал Шон ровным голосом.

Никто из домочадцев никогда не видел у него бурного проявления чувств. Казалось, что его ничто не может вывести из себя. Он не поддерживал отношения с Моникой и Дэниелом. Брат и сестра были ему безразличны. Жена и двое детей Шона оказались под стать ему: однообразными и скучными.

Что это за дети, которые не шумят и не проказничают? Они и на детей-то не похожи. Миниатюрная копия своих родителей, думала Моника. Видимо, эксперименты с клонированием зашли дальше, чем принято думать в обществе.

– Семейный бизнес под контролем, пока за ним следит Шон, – объявил Норман.

– Кто бы сомневался, – пробормотала Моника.

– Чудесно выглядишь, детка, – произнесла Ирэн, и Моника удивленно вскинула голову.

Этот комплимент предназначался вовсе не ей, а Энджеле. Глупо было надеяться на что-то другое.

Честное слово, нас с Дэниелом усыновили, в который раз за свою жизнь подумала Моника.

Возможно, внешне они и походили на своих родителей, но характеры бунтовщиков явно унаследовали не от них.

– О, вы тоже, Ирэн. Но вы же знаете, что настоящие женщины всегда прекрасно выглядят. Потому что следят за собой.

Это, конечно, был камень в огород Моники. Именно за такие подколки она и ненавидела Энджелу.

– Чем ты собираешься заниматься дальше? – спросил Норман у Моники.

– Чем? Все тем же. Жить в свое удовольствие.

Все присутствующие за столом, кроме Дэниела и Моники, натянуто рассмеялись.

– На удовольствии далеко не уедешь, – заметил Норман. – Тебе ведь нужно думать и о будущем.

– Я о нем и думаю. Зачем гробить себя на работе, которая не приносит радости? О нет! Я предпочитаю зарабатывать деньги своим талантом и быть счастливой.

– Твой успех может так же быстро исчезнуть, как и появился. Если ты не будешь создавать ничего нового, то о тебе скоро забудут.

– Уже нет. Мои картины будут висеть в домах у тех, кто их купил, и передаваться по наследству, а это значит, что я буду жить даже после смерти.

– Ты не собираешься замуж? – спросила Ирэн.

И все-таки я зря сюда пришла, подумала Моника и заметила сочувствующий взгляд Дэниела. Меня поддерживает и понимает только один человек из этой семьи. Остальные чужие мне. Что я хотела показать, когда пришла сюда? Я доказывала свою независимость гораздо доходчивее, когда не появлялась у них в доме и не общалась с ними...

– Нет, я не собираюсь замуж, мама. Пока не собираюсь.

– Нет претендентов? – участливо спросила Энджела.

Моника обратила на нее свой взор.

– Нет желания. Я не считаю, что смыслом жизни женщины является лишь замужество. Хотя некоторые недалекие личности думают по-другому.

Энджела была как раз такой личностью и потому не обиделась, так как не поняла, что Моника имела в виду ее.

– А теперь, извините, но мне пора, – сказала Моника и поднялась из-за стола. – Было приятно всех вас повидать.

Отозвался один лишь Дэниел.

– Куда ты так скоро?

– Сегодня выставка горящих скульптур.

– Выставка чего?

– Будут выставляться макеты, сделанные из всего, что горит. Потом в определенное время их поджигают. Поэтому выставка проводится поздно вечером. Очень красивое зрелище. Будет толпа журналистов, и я назначила встречу для интервью одному газетчику именно на этой выставке, чтобы одним выстрелом убить двух зайцев.

Репортеры, журналисты, пресса... – пронеслось в голове у Дэниела. Значит, там, возможно, будет Эми!

– Где это? – спросил он.

– В городском парке, – ответила Моника и, попрощавшись, ушла.

– Простите, – через несколько минут сказал Дэниел, – но я тоже вынужден буду вас покинуть.

– Дэниел! – воскликнула Энджела, удерживая его за руку. – А ты куда?

Дэниел сделал удивленные глаза.

– Разве я не говорил, что на сегодняшний вечер у меня запланирована важная встреча?

– Так поздно? – не поверила Энджела.

– Прости, но мой клиент не мог встретиться со мной пораньше.

– Я поеду с тобой.

– Нет, – твердо сказал Дэниел. – Тебе не место на деловых переговорах.

– Это еще почему?

– Потому что умные разговоры быстро наскучат тебе, дорогая, – сказал Дэниел, даже не пытаясь смягчить интонацию.

– Но не будет же твоя встреча длиться вечно? – капризным тоном сказала Энджела. – Я думала, что мы проведем этот вечер вместе.

– Поговорим завтра, Энджела. – Дэниел с трудом выдернул свою руку из ее цепких пальцев. – Еще раз разрешите откланяться.

– Энджела, милая, не стоит переживать, – принялась успокаивать ее Ирэн. – Дэниел прав. Тебе будет скучно на деловых переговорах. Я сама несколько раз пыталась присутствовать на них – правда же, Норман? – и чуть ли не засыпала к концу. Это невыносимо.