В погоне за счастьем

Надеюсь, это поможет.

Удачи.

Кейт.

Я вышла из офиса «Кинкос» и еще час бродила по округе. Сделала кое-какие покупки в «Д'Агостинос», попросив доставить их ко мне на квартиру во второй половине дня. Заглянула в детский магазин «Гэп» и вышла оттуда с новой джинсовой курткой для Этана. Потом прошла еще два квартала и скоротала полчаса в книжном магазине на Мэдисон-авеню. Внезапно осознав, что со вчерашнего дня у меня во рту не было даже маковой росинки, я зашла в «Суп Бург» на углу Мэдисон и 73-й улицы, где заказала себе двойной чизбургер с беконом и фри. Проглотив все это, я начала терзаться чувством вины за перебор калорий. Но все равно ощущение сытости было приятным. Когда я уже допивала кофе, зазвонил мой сотовый.

Это ты, Кейт?

О боже, только не это. Опять эта женщина

Кто это? — спросила я, хотя и знала ответ на вопрос.

Это Сара Смайт.

Откуда у вас этот номер, мисс Смайт?

Я позвонила в справочную сотовой компании «Белл Атлантик».

Вам так срочно нужно переговорить со мной?

Я только что получила твое письмо, Кейт. И…

Я не дала ей договорить:

Я удивлена тем, что вы называете меня по имени, хотя я не помню, чтобы мы с вами когда-либо встречались, мисс Смайт…

О, на самом деле встречались. Очень давно, когда ты была маленькой…

Может быть, и встречались, но это не отложилось у меня в памяти.

Что ж, когда мы увидимся, я смогу…

Я снова оборвала ее:

Мисс Смайт, вы ведь прочитали мое письмо, не так ли?

Да, конечно. Поэтому я тебе и звоню.

Разве я не ясно дала понять, что мы не увидимся?

Не надо так говорить, Кейт.

И пожалуйста, прекратите называть меня Кейт.

Если бы только я могла объяснить…

Нет, я не хочу слышать никаких объяснений. Я просто хочу, чтобы вы оставили меня в покое.

Все, о чем я прошу, это…

Я так понимаю, это вы названивали мне вчера, не оставляя сообщений…

Пожалуйста, выслушай меня…

И что это за заявления, будто вы давний друг моих родителей? Мой брат Чарли сказал, что не знает вас…

Чарли? — Она оживилась. — Значит, вы все-таки помирились с Чарли?

Я вдруг занервничала:

Откуда вам известно, что мы были в ссоре?

Все прояснится, если мы только встретимся…

Нет.

Прошу, будь благоразумной, Кейт…

Хватит. Разговор окончен. И больше не звоните мне. Потому что я не хочу разговаривать с вами.

На этом я нажала отбой.

Ну да, я перегнула палку. Но… назойливость этой женщины… И откуда, черт возьми, ей известно о размолвке с Чарли?

Я вышла из ресторана, еще не остыв от ярости. Остаток дня я решила провести в кино. Я двинулась на 72-ю улицу и убила два часа в кинотеатре, где крутили какой-то боевик. Межгалактические террористы атаковали американский шаттл и порешили весь экипаж — за исключением качка-астронавта, который, естественно, сокрушил всех злодеев и в одиночку привел поврежденный шаттл на землю, приземлившись на вершину скалы Маунт-Рашмор. Уже через десять минут этой белиберды я задалась вопросом, какого черта я вообще притащилась в кинотеатр. И тут же ответила себе: потому что сегодня явно не мой день.

Домой я вернулась уже ближе к шести. К счастью, Константин сменился, и вместо него на вахте был ночной консьерж Тедди, славный малый.

Для вас пакет, мисс Малоун, — сказал он, вручая мне пухлый манильский конверт.

Когда это пришло? — спросила я.

С полчаса назад. Доставили нарочным. Я мысленно застонала.

Старушка в такси? — спросила я.

Как вы догадались?

Тебе лучше не знать.

Я поблагодарила Тедди и поднялась к себе. Сняла пальто. Села за обеденный стол. Вскрыла конверт. Просунула руку и достала открытку. Та же самая серо-голубая почтовая бумага О господи, все сначала…

346 Вест 77-я улица

Кв. 2В

Нью-Йорк, Нью-Йорк 10024

(212) 555.0745

Дорогая Кейт!

Я все-таки думаю, что тебе стоит позвонить мне.

Сара.

Я снова полезла в конверт. И достала оттуда большую прямоугольную книгу. При ближайшем рассмотрении это оказался фотоальбом. Я открыла его и уставилась на черно-белые детские фотографии, аккуратно разложенные под прозрачной бумагой. Фотографии были явно из пятидесятых — поскольку новорожденный младенец спал в огромной старомодной коляске, которые были популярны в то время. Я перевернула страницу. Здесь ребенок уже был на руках у отца — настоящего отца из далеких пятидесятых, в пиджаке из ткани в «елочку», репсовом галстуке, с короткой стрижкой и крупными белыми зубами. Отец определенно был из тех, кто восемью годами ранее громил врага в Германии.

Как мой отец.

Я снова вгляделась в снимки. И мне вдруг стало не по себе.

Это был мой отец.

И у него на руках была я.

Я перевернула страницу. Там на фотографиях была я в возрасте двух, трех, пяти лет. Вот мой первый день в школе. А вот я уже в когорте «Брауни», в коричневой форме. Вот снимки, сделанные в пору моего пребывания в скаутах. И фотографии, на которых мы с Чарли позируем у входа в Рокфеллеровский центр, это примерно в 1963 году. Не тот ли это был день, когда Мег и мама привели нас на рождественское шоу в мюзик-холл «Радио Сити»?

Я принялась лихорадочно листать страницы. Я на сцене школьного театра в Бреарли. Я в летнем лагере в Мэне. Я в танце. Я на Тоддс Пойнт Бич в Коннектикуте, во время летних каникул. Я с Мег на выпускном вечере в старшей школе.

Передо мной была история моей жизни в фотографиях — включая учебу в колледже, мою свадьбу, рождение Этана. Последние страницы альбома были заняты газетными вырезками. Здесь были заметки, которые я писала для стенгазеты колледжа Смита Вырезки из той же газеты с моей фотографией на сцене студенческого театра (в пьесе «Убийство в соборе»). Подборка моих слоганов для рекламных кампаний. Было даже объявление, напечатанное в «Нью-Йорк таймс», о моей свадьбе с Мэттом. И такое же объявление о рождении Этана…

Я продолжала бешено листать страницы. Когда добралась до предпоследней, у меня уже голова шла кругом. Я перевернула последнюю страницу. И вот оно…

Нет, в это невозможно было поверить.

Там была вырезка из школьной газеты «Алан-Стивенсон» с фотографией Этана в спортивной форме, когда он бежал кросс на соревнованиях прошлой весной.

Я захлопнула альбом. Сунула его под мышку. Схватила пальто. Выбежала за дверь. Бросилась к лифту, спустилась на первый этаж, пронеслась мимо консьержа и уже в следующее мгновение сидела в такси. Я назвала водителю адрес: «Вест, семьдесят седьмая улица».

4

Она жила в особняке с облицовкой из коричневого песчаника, типичном для городской застройки прошлого века. Я расплатилась с таксистом и бросилась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Ее имя значилось на нижней клавише домофона Я нажала ее и удерживала секунд десять. Потом в микрофоне раздался ее голос.

Да? — осторожно произнесла она.

Это Кейт Малоун. Откройте мне.

Последовала короткая пауза, и она впустила меня в дом.

Ее квартира находилась на первом этаже. Она уже стояла в дверях, поджидая меня. На ней были серые фланелевые брюки и серая водолазка, выгодно подчеркивающая ее длинную изящную шею. Седые волосы аккуратно зачесаны в тугой пучок. При ближайшем рассмотрении ее кожа оказалась еще более сияющей и гладкой — и лишь мелкие «гусиные лапки» вокруг глаз намекали на ее истинный возраст. У нее была идеальная осанка, прекрасно дополняющая ее благородный облик и стать. Взгляд, как всегда, был ясным — и глаза сияли радостью от встречи со мной… Во мне шевельнулось недоброе предчувствие.

Как вы посмели, — сказала я, потрясая фотоальбомом.

Добрый день, Кейт, — невозмутимо произнесла она. — Я рада, что ты пришла.