Горькая сладость

— На чем она едет? Ты купила ей этот автомобиль с откидным верхом?

— Да.

— Маргарет, девочка еще слишком мала, чтобы иметь такой экстравагантный автомобиль! Ты должна была купить ей что-нибудь попроще или, еще лучше, заставить ее подождать до окончания колледжа. Как же она сможет научиться ценить вещи, если ты все ей преподносишь на серебряном блюде?

— Я знаю, что Филлип хотел купить ей такую машину, и, видит Бог, я обязана была так поступить.

— Это не причина, чтобы баловать Кейти, Маргарет. И кстати, о деньгах. Будь осмотрительна. Разведенные мужчины как раз подыскивают богатых вдов. Они выманят у тебя все, что есть, и твои деньги пойдут на оплату алиментов. Запомни мои слова!

— Я буду осмотрительна, мама, — утомленно пообещала Мэгги, чувствуя, что головная боль усиливается.

— Да ведь я помню, как несколько лет назад, когда Герхард умер, этот, который занял его место, был каким-то туристом, плывшим из Луизианы на дешевом судне. Говорят, видели, как они ласкались на палубе в субботу ночью, а наутро в воскресенье он появился в церкви такой набожный, чистенький, с женой и детьми. Если бы Бетти Герхард знала, что...

— Мама, я сказала, что буду осмотрительна. Я даже не хожу ни с кем на свидания, так что тебе нечего беспокоиться.

— Ну, ты не умеешь быть очень осторожной, сама знаешь.

— Да.

— И кстати о разведенных, Гари Идельбах опять женится, в следующую субботу.

— Я знаю, я говорила с Лайзой.

— Ты? Когда?

— Сегодня. Я недавно общалась со всеми девочками.

— Ты мне не говорила об этом. — Голос Веры прозвучал холодно, будто она ожидала, что ей должны рассказывать о событиях еще до того, как они произошли.

— Лайза хотела, чтобы я приехала на свадьбу. Ну, не обязательно на свадьбу. Она сама приедет из Атланты и думает, что все девочки могли бы собраться вместе у Бруки.

— Ты приедешь?

Тогда ты сможешь использовать свое говяжье жаркое и яблочный пирог, не так ли, мама?

— Нет, у меня не получится.

— Почему? Что еще ты собираешься сделать со всеми этими деньгами? Ты же знаешь, что мы с папой не можем позволить себе летать на самолете, и, в конце концов, ты не была дома уже три года.

Мэгги вздохнула, мечтая повесить трубку и закончить на этом.

— Дело не в деньгах, мама, а во времени. Школа скоро открывается и...

— А мы не становимся моложе. Твой отец и я по достоинству оцениваем визиты, которые ты наносишь нам время от времени.

— Я знаю. Где папа?

— Где-то здесь. Минутку. — В трубке раздался глухой звук и крик Веры: — Рой, где ты? Маргарет звонит! — Ее голос зазвучал громче, когда она вернулась и подняла трубку. — Подожди. Он занимается какой-то ерундой в гараже, опять точит сенокосилку. Поразительно, неужели трудно оставить эту штуку с лезвиями, когда он и так гробит на нее уйму времени. Вот он идет.

Потом Мэгги услышала распоряжение Веры:

— Держи свои руки подальше от стола, они у тебя грязные!

— Мэгги, милая!

В голосе Роя, в отличие от Веры, была сердечность. Услышав его, Мэгги почувствовала, что ностальгия возвращается.

— Привет, папа.

— Какой приятный сюрприз! Знаешь, я сегодня вспоминал о тебе, о том, как ты, маленькая, ходила вокруг меня и просила монетку в пять центов, чтобы купить вставные чашечки в бюстгальтер.

— И ты всегда мне давал, правда?

Он засмеялся, и Мэгги представила себе его круглое лицо, лысину, слегка сутулые плечи и руки, никогда не остававшиеся без работы.

— Кто же может устоять перед просьбой прелестной девочки. Как я рад тебя слышать, Мэгги!

— Я подумала, что лучше позвонить тебе и сообщить, что Кейти не приедет. Она едет прямо в университет.

— Ну, она будет рядом с нами четыре года. Мы еще увидимся, когда она выберет время.

Так было всегда — незначительные проблемы Вера раздувала до невероятных размеров, а Рой сглаживал.

— Как ты? — спросил он. — Я думаю, тебе одиноко там без нее.

— Ужасно.

— Ну, милая, ты выйди из дома. Сходи в кино или еще куда-нибудь. Ты не должна субботний вечер проводить в одиночестве.

— Не буду. Я собираюсь пообедать в клубе, — солгала Мэгги, чтобы успокоить отца.

— Хорошо... хорошо. Я рад это слышать. Совсем скоро откроется школа, да?

— Меньше чем через две недели.

— Здесь тоже. Тогда опять всю неделю на улице будет тихо. Ты помнишь, как это было. Мы проклинаем туристов, когда они здесь, и скучаем по ним, когда все уезжают.

Мэгги улыбнулась. Сколько раз в своей жизни она слышала такие замечания.

— Я помню.

— Милая, мама ждет, чтобы еще поговорить с тобой.

— Целую тебя, папа.

— И я тебя тоже. Будь умницей.

— До свидания, папа.

— До свид...

— Маргарет? — Вера забрала трубку, не дав Рою возможности закончить.

— Я здесь, мама.

— Ты уже избавилась от своей парусной шлюпки?

— Нет. В гавани есть агент, и мы все еще пытаемся установить цену.

— Не ходи туда одна!

— Не буду.

— И поосторожней с тем, кто пойдет с тобой получать деньги.

— Хорошо. Мама, мне нужно идти. Я собиралась пообедать в клубе и уже немного опаздываю.

— Ладно, но обещай, что позвонишь.

— Обещаю.

— Ты же знаешь, что мы бы сами звонили чаще, если бы могли, но тарифы на междугородние переговоры совершенно неприемлемы. Теперь слушай: если будешь говорить с Кейти, передай ей, что мы с дедушкой очень хотим, чтобы она приехала.

— Передам.

— Ну тогда до свидания, дорогая. — У Веры была привычка в конце их разговора добавлять немного небрежной ласки.

— До свидания, мама.

К тому времени, когда Мэгги повесила трубку, ей уже требовалось горячее питье, чтобы успокоить нервы. Она налила чашку травяного чая, перенесла ее в ванную и начала яростно причесываться.

Разве можно было вообще рассчитывать на то, что мать спросит о здоровье дочери? О ее радостях? Ее друзьях? Ее тревогах? Вера, как всегда, думала только о себе. Тяжелая работа Веры.Разочарования Веры.Настойчивые просьбы Веры.Вы должны считаться с ее желаниями, прежде чем что-нибудь сделать!

Вернуться в Дор-Каунти? Да еще во время отпуска? Ни за что!

Мэгги продолжала терзать волосы, когда снова зазвонил телефон. Это была Бруки.

— Мы все обсудили, — заявила она без предисловий. — Лайза приезжает во вторник и проведет неделю или около того у своей матери. Тэйни сейчас в Зеленой бухте, а Фиш требуется лишь три часа, чтобы добраться из Брюсселя. Поэтому мы все вместе собираемся в моем доме в среду, в полдень, и рассчитываем, что ты тоже приедешь. Что скажешь? Сможешь?

— Только если это будет не меньше, чем за сотню миль от моей матери! Нет! Категорически!

— Ого! Похоже, я позвонила не вовремя.

— Я разговаривала с мамой. Только что положила трубку.

Бруки шутливо спросила:

— Как старая дубина?

Мэгги невольно рассмеялась.

— Бруки, она же моя мать!

— Ну, это не твоя вина. И это не должно мешать тебе приехать домой и увидеть своих друзей. Представь себе: все мы впятером, несколько бутылочек вина, немного смеха и долгая групповая пьянка с болтовней. Все, что нужно, это взять билет на самолет.

— О, черт, звучит здорово.

— Тогда скажи, что приедешь.

— Но я...

— Чушь собачья. Просто приезжай. Брось все и беги на самолет.

— Черт с тобой, Бруки!

— Я ведь дьявол, правда?

— Да. — Мэгги топнула ногой. — Я жутко хочу приехать.

— И что же тебе мешает?

Оправдания Мэгги посыпались так, будто она пыталась убедить саму себя.

— Все это слишком неожиданно, и у меня только пять дней, а преподаватели должны вернуться в школу на три дня раньше учеников, мне придется остановиться у своей матери, а я не могу говорить с ней даже по телефонуи мечтаю, чтобы меня кто-нибудь удочерил!

— Ты можешь остановиться у меня. Я всегда в состоянии бросить спальный мешок на пол и еще одну мясную косточку в суп. Черт, в этом доме так много тел, что еще одно трудно будет заметить.