Дерзкое счастье (СИ)

Время тянулось утомительно долго, особенно в одиночестве. Несколько раз заходила Ирина, предлагая чай, кофе, но поговорить больше не предлагала, понимая, что Варя к этому сейчас не расположена. Отец тоже звонил несколько раз, однажды позвонила мама, после того, как он ей все рассказал, а подруге Маргарите Варя решила позвонить сама:

— Алло!

— Марго, привет!

— Варька, приветик! Ты чего не отвечала на мои звонки? Вы все еще катаетесь?

Варя поняла, что подруга еще не в курсе, что произошло, да и откуда ей было знать.

— Нет, я еду домой на поезде. Приеду завтра к вечеру.

— На поезде? А почему не самолетом? Неужели промотала все деньги!?

— Нет, конечно, тут дело в другом. Приеду, расскажу. Ты просто не поверишь!

— Ну, ты меня заинтриговала прямо! А сейчас не расскажешь?

— Лучше, когда увидимся.

— Ну ладно. Надеюсь, завтра вечером увидимся?

— А у тебя как делишки?

— Да у меня все так же, ничего интересного. Олежка неприступен, тебя ждет.

— Надо будет мне с ним поговорить серьезно о тебе.

— Да он и сам прекрасно все видит, не слепой. Может, действительно так сильно в тебя влюблен, а, может, просто я ему не нравлюсь.

— Просто в тебе он видит подругу. Попробуй пообщаться с ним поближе, чтобы он почувствовал тебя, заинтересовался.

— Спасибо за совет, доктор, я подумаю, — засмеялась в трубку Маргарита.

— Ну ладно, подруга, завтра увидимся.

— Пока! Жду с нетерпением.

Марго была единственной, кому Варя была готова все рассказать. Даже с матерью ей делиться не хотелось, было трудно. Но еще тяжелее было бы соврать матери. Поэтому Варя не находила себе места в преддверии встречи.

Поезд прибыл с небольшим опозданием. Варя смотрела в окно на толпу людей, на суету, на серые городские многоэтажки, и ей не хотелось выходить. Но, свыкнувшись с мыслью, что скоро она снова привыкнет к жизни большого города, она взяла сумку, последний раз оглядела помещение, чтобы убедиться, что ничего не забыла, и направилась к выходу.

Она искала глазами отца и, к своему удивлению, обнаружила его в окружении каких-то людей. Он увидел ее и поспешил навстречу. Но люди его опередили. Вдруг появились камеры, вспышки фотоаппаратов, выкрики вопросов, и Варя поняла, что это журналисты. Они стали совать ей в лицо микрофоны, спрашивая: «Варя, это правда, что на вас напали пираты?», «Они вас похитили?», «Что они с вами делали?», «Вы запомнили их?», «Как вам удалось бежать?» и тому подобное.

Варя пыталась освободиться от навязчивого натиска, на глазах уже были готовы появиться слезы беспомощности, но тут вмешался отец и милиция.

— Пропустите, что вы делаете?! Девушка, наверное, еще в шоке. Ну что вы за люди?! — говорил милиционер, за руку выводя Варю из толпы.

— Дочка, ну как ты? — спросил отец.

— Я хочу домой. Что это? Кто привел сюда журналистов?

— Наверное, они выследили меня. Благодаря Дмитрию, одному из пленных, теперь вся пресса в курсе событий, чему я уже не рад.

Милиционер посадил их в свою машину, и они поехали.

— Давайте сначала проедем в участок, вы быстренько нам все расскажете, пока впечатления еще свежие.

— Может быть, моя дочь сначала отдохнет с дороги? Она и так натерпелась! — вмешался Николай.

— Нет, пап, все в порядке. Лучше я сразу со всем этим разделаюсь, а потом отдохну спокойно, — сказала Варя, начиная паниковать. Сработает ли план, который она придумала?!

Их разместили в небольшом кабинете и посадили перед столом, за которым расположился следователь. Это был серьезный мужчина лет сорока-пяти, с короткой стрижкой и пронзительными серыми глазами. Так же в кабинете находилась женщина, готовая все записывать по ходу их разговора.

— Итак, Николай, начнем с Вас. Рассказывайте все, что помните.

— Была ночь. Я вел судно очень медленно. Варвара спала. Я не видел поблизости никаких яхт и других суден, но вдруг наша яхта, словно, с чем-то столкнулась. Я повернулся и увидел, что с катера, на котором не горел ни один прожектор, на нашу палубу уже перебираются люди. Их было трое. Угрожая автоматами, они заставили меня спуститься и связали, спросив, есть ли кто еще на борту. Я сказал, что нет, в надежде, что Варя успеет спрятаться. Затем, они воткнули мне в рот кляп, завязали глаза, пересадили на катер и увезли. Так я оказался в каком-то домишке в лесу, оборудованном для содержания пленных, где было еще пятеро человек. Через несколько дней туда привезли Дмитрия, и мы спланировали побег. Вот, в общем-то, и все.

— Скажите, в плену, вас били? Как с вами обращались?

— Нет. Они не обращали на нас внимания, только приносили еду три раза в день. Условия, можно сказать, были неплохие. Даже телевизор был.

— Вы запомнили их лица? Какие-то особые приметы?

— Нет, все произошло так быстро. Сейчас я не смог бы, наверное, их узнать. У одного была внешность южанина, может быть грузин или армянин: невысокий, коренастый, смуглый…

Варя поняла, что он описывает Алана.

— Второй был высокий, сильный, командовал…

У Вари сжалось сердце: это Руслан.

— А третьего вообще не помню, но, акцент южный был.

— А у командира был акцент? — спросил следователь.

— Нет, по-моему, нет.

— Хорошо, к Вам мы еще вернемся. Теперь я обращаюсь к Вам, Варвара. Прошу Вас рассказать, что помните вы.

Варя начала говорить, стараясь не смотреть следователю в глаза:

— Я спала, вдруг услышала шум на палубе. Я стала прислушиваться. Услышав, что отец сказал, что на судне больше никого нет, я спряталась в шкафу. Меня обнаружили на следующий день, когда я пошла…э…в туалет. Плохого мне ничего не делали, отвезли в какую-то деревню в Абхазии. Через несколько дней ночью мне удалось бежать. Сначала я бежала через лес, потом вышла на дорогу, поймала машину, доехала до города и купила билет на поезд.

— И Ваша сумка с документами и деньгами все это время была у Вас? Ничего не украли?

— Да, — Варя поняла, что эту часть плана продумала плохо. Как бы трудно ей было бежать через лес с ее тяжелой дорожной сумкой, — Но кое-что они украли: подарок моего отца — позолоченную шкатулку из Египта, украшенную жемчугом.

— Это редкая вещь, ручная работа, — вставил Николай.

— И я помню имя одного из бандитов, точнее его кличку — Койот.

Дело было сделано: она свалила вину на пиратов другой банды. Оставалось только надеяться, что следователь ей поверит.

— Вы помните их внешность?

— Плохо, помню только, что тоже был акцент. Они завязали мне глаза, когда перевозили, а на следующий день уехали из деревни. Больше я их не видела. А в деревне меня поселили в каком-то доме, а еду приносили люди в масках.

Варя рискнула заглянуть следователю в глаза, чтобы понять, на сколько он ей верит. Выражение его лица было очень серьезным. Если он и подозревал, что она говорит не совсем правду, то не показывал этого.

— Если вы увидите этого человека, Койота, вы сможете его узнать?

Варя попыталась восстановить в памяти образ пирата.

— Может быть. Смогу сказать, только когда увижу.

— А фото-робот составить не можете?

— Вряд ли, я не настолько хорошо его помню.

— Хорошо. Спасибо! Нам еще придется с вами встретиться несколько раз. Если чего-то вспомните, звоните. Мы пока начнем работать с информацией, что получили от вас и других бывших пленных. Вы можете идти.

— Спасибо! До свидания. Надеюсь, вы их быстро найдете, — сказал Николай.

— И вернете мой подарок, — улыбнулась Варя, стараясь скрыть волнение.

Не, успела Варя позвонить в свою квартиру, как мать уже распахнула перед ней дверь.

— Наконец-то, милая! — воскликнула она и принялась обнимать дочь, — Я уже полчаса стою у окна, высматривая вас с отцом.

— Это правда, — сказал Анатолий и, в свою очередь, обнял Варю.

— Ну, как ты, рассказывай! Я чуть с ума не сошла, когда твой отец мне все рассказал!