В горе и в радости

— Одно утешение, что организационные работы идут полным ходом. — Замечание слетело с губ прежде, чем Стейси осознала, что первой нарушила затянувшееся молчание. Бросив быстрый взгляд на Корда, она затаила дыхание. Его лицо оставалось безмятежным, чего раньше не бывало — ведь любое упоминание о делах сразу же выводило его из себя.

Казалось, он расслабился и отдыхает, любуясь звездами. Стейси тоже успокоилась, решив, что, возможно, он не расслышал нечаянно вырвавшихся слов. Облегченно вздохнув, она продолжила созерцание звездного узора.

— Знаешь, мне почудилось, что потянуло дымком костра, — тихо произнес Корд.

Его ласковый голос волной накрыл Стейси, звезды как будто засияли ярче, отражаясь в его карих глазах светом надежды. Она неуверенно подняла голову, пытаясь угадать, куда устремились его мысли и вспомнил ли Корд их старую добрую традицию. Встретив темное мерцание его глаз, она поняла, что не обманулась.

Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова, и эти мгновения длились целую вечность. Инвалидное кресло плавно покатилось и замерло рядом с шезлонгом. Стейси не могла поверить, что это происходит наяву и Корд осознанно приблизился к ней.

Он тут, возле нее, достаточно протянуть руку и дотронуться. Но она не решалась. Страх быть отвергнутой занозой сидел в ее сердце. Любое прикосновение или ласка должны исходить только от него.

Корд сидел неподвижно, но Стейси все же подалась вперед, влекомая страстным желанием оказаться в его объятиях. Он склонился к жене и с силой притянул ее к себе.

Жадный обжигающий поцелуй опалил нежные губы Стейси. Она ответила на этот властный призыв, и кровь едва не вскипела в ее жилах. Она принялась гладить пальцами его крепкую шею — так искусный гончар дарит новому детищу тепло своих пальцев.

Однако скоро, слишком скоро, его руки мягко, но решительно начали отталкивать ее. Стейси не отпускала мужа, но Корд усадил ее обратно в шезлонг. Ее трепещущие веки неохотно раскрылись, и потемневшие глаза наполнились страданием.

— Стейси, жизнь моя, — прошептал Корд почти в беспамятстве. — Что же я делаю? Я убиваю нас обоих. Ты сказала «в горе и в радости», но сколько горя мы еще способны вынести? — Он отвернулся. — Господи, помоги мне. Я не могу с тобой расстаться. Я никогда тебя не отпущу!

— Корд, я никуда не хочу уезжать, — хрипло ответила Стейси. — Я только прошу: не отгораживайся от меня. Я хочу делить с тобой все.

Он насмешливо вскинул бровь.

— Мне нечем делиться. Что я могу тебе дать? Инвалидное кресло? — Его рот исказила улыбка висельника. — Это кресло — моя тюрьма, а я — его узник, и еще твой надзиратель. Я никогда не выпущу тебя на свободу.

— Мне не нужна эта свобода, я не хочу ее, — возразила Стейси срывающимся голосом.

— Знаешь, чего я боюсь? — В его леденящем тоне не было ни тени юмора. — Что в один прекрасный день я услышу это в тысячный раз и в конце концов поверю тебе, хотя точно знаю, что это ложь.

— Нет, — еле слышно прошептала она, задыхаясь от подступивших слез.

Послышался легкий свист вращающихся колес. Стейси сидела понурив голову и не видела, как Корд вернулся в дом. Ее пальцы крепко переплелись на груди в отчаянной молитве. Истерзанная душа рвалась наружу, и все же ей удалось не разрыдаться.

Через несколько минут она, стараясь выглядеть спокойной, решила вернуться к Трейвису и Поле. Устало убрав со лба волосы, она ушла с веранды.

Увидеть Корда рядом с гостями Стейси не ожидала. Она была уверена, что он предпочтет удалиться в свою комнату.

Смерив жену невозмутимым и жестким взглядом, он, конечно же, отметил ее потерянный вид. Корд держал в руке сигарету, и серый дым облаком висел над черноволосой головой.

Как только Стейси вошла. Пола первой заговорила, почуяв в ней перемену. От прищуренных голубых глаз не укрылась бледность хозяйки.

— Стейси, вы появились очень вовремя, — сказала Пола с приветливой улыбкой и бросила быстрый взгляд на Трейвиса. — Я все пытаюсь вытянуть из вашего управляющего подробности о распродаже лошадей. Но он сказал, что за нее полностью отвечаете вы и лично занимаетесь этим вот уже несколько лет.

— Верно. — Стейси подошла ближе, благодаря в душе Полу за такую подачу, так как отпадала необходимость объяснять причину своего отсутствия. — А что именно вам бы хотелось узнать?

— Ну, я… — начала было Пола.

— Нельзя ли обсудить что-нибудь другое? Нам что, не о чем больше поговорить? — оборвал ее Корд. Он сердито воткнул сигарету в пепельницу, с трудом подавляя вспыхнувшее раздражение.

Пола вызывающе подняла подбородок.

— Я всего лишь собиралась спросить Стейси, как она готовится к торгам.

— А какая вам разница? — Корд выдержал ее взгляд, не моргнув.

— В общем-то никакой, — пожала плечами физиотерапевт. — Просто интересно.

— А мне нет! — резко отреагировал Корд.

— Вы хотите сказать, что вам все равно, что происходит на ранчо? — спросила Пола и пристально посмотрела на него.

— Совершенно верно. Именно это я и имел в виду, — задиристо ответил Корд.

— А я так поняла, что это ваше ранчо. — Пола потянулась к лежащей на столе пачке.

Не успела она поднести сигарету к губам, как Корд был уже тут как тут и, достав золотую зажигалку, дай ей прикурить. Стейси заметила, как их взгляды скрестились над огнем.

— Было мое, — согласился он, упирая на первое слово. — Но после аварии им управляют Стейси и Трейвис. Так что теперь меня это не касается.

— Почему? — Пола выпустила вверх струйку дыма.

— Все решают они, — последовал ответ.

— А почему не вы? Ранчо же ваше! — продолжала допытываться блондинка.

— Завидую вашей непонятливости, мисс Хансон, — издевательски усмехнулся Корд. — Довольно трудно этим заниматься, сидя в инвалидной коляске.

— «Трудно» не значит «невозможно», мистер Гаррис. — Разговор принял неожиданный поворот. — Я знаю людей с подобным недугом, причем их владения больше ваших, и они вполне справляются со своими обязанностями.

Застывшая маска дрогнула, выдавая внутреннюю борьбу.

— Неужели? — медленно протянул он, сохраняя внешнее безразличие.

— Когда я в первый раз вас увидела, то подумала, что вы из их породы, — продолжала Пола. — Мне никогда бы и в голову не пришло, что вы способны доверить женщине руководить делами, — даже если это ваша жена. Естественно, — она старалась говорить небрежно, — моим первым впечатлением было, что вы настоящий мужчина.

— На что вы намекаете? — спросил он холодно.

— Я не обязана отчитываться перед вами. — Пола захлопала ресницами. — Вы оказались одним из тех, кто прячется за женскую юбку и позволяет другим принимать решения вместо себя. Вряд ли вас можно назвать хозяином своей судьбы.

Предчувствуя недоброе, Стейси закусила губу: последнее замечание блондинки звучало крайне оскорбительно. Она подалась вперед, но Трейвис перехватил ее взгляд и покачал головой.

Стейси судорожно вздохнула; но каково было ее удивление, когда Корд откинулся в кресле и тихо засмеялся.

— А вы не прочь нанести удар ниже пояса! — Он прищурился, с насмешливым удовольствием разглядывая свою белокурую противницу, и глубокие складки залегли вокруг его рта.

— Почему бы и нет? — Пола и не думала отпираться. — Вам ведь тоже наплевать, когда вы причиняете боль тем, кто заботится о вас.

Неуверенная, что Корд уловил прозрачный намек. Пола выразительно посмотрела в сторону Стейси и задержала взгляд на ее напряженном лице. Корд последовал примеру блондинки, но ни малейший отблеск вины или раскаяния не озарил его бесстрастные черты. Он снова повернулся к Поле с высокомерным видом.

— Можете делать все, что вам заблагорассудится, мисс Хансон, — сказал он спокойно. — Меня это совершенно не волнует. И мою жену тоже. — Он полоснул Стейси таким взглядом, что она похолодела. — Мы со Стейси понимаем друг друга. Я прекрасно знаю, чего она хочет, и очень сомневаюсь, мисс Хансон, что вы можете похвастаться тем же. А теперь я желаю всем вам спокойной ночи и поспешу избавить вас от своего утомительного общества.