Мы влюблены в свою свободу (СИ)

За окном уже стемнело, единственный источник света – свечи на столе, камин и яркие гирлянды.

— Садитесь за стол! — мы с Веной быстрей сорвем голос, чем парни сядут.

— Сейчас, мы уже почти все, — они неустанно играли в приставку, подсоединенную к телевизору.

— Такое ощущение, что я живу с младшими братьями, — Вендетта выдохнула и поставила на стол тарелку с салатом.

— А у меня ощущение, что у Стива руки из задницы! — Зак наклонился вправо, будто бы это помогло ему в игре.

— Из хорошей, кстати, задницы, — парировал Стив.

Вена закатила глаза и пошла на кухню за очередным блюдом.

Доиграв партию, ребята все-таки уселись за стол. Мы договорились, что подарки положим сегодня ночью в носки над камином (Белых носков Стива там все же нет). Мы включили радио, слушая старый джаз. Иногда кого-то из нас прорывало, и мы подпевали. Почти не ели – не успевали. Все смеялись и улыбались. Стив целовал меня, но не переставал улыбаться. Пили шампанское, говорили тосты. О том, что хотели бы прожить так всю жизнь. Камин иногда тух, и мне приходилось разводить его заново. Я бы ни на какие сокровища не променяла такие вечера, как сегодня.

— Счастливого Рождества и веселого Нового Года! — Стив отсалютовал нам шампанским.

Всю ночь, весь вечер, я пыталась запомнить ребят. Они смеются над шутками, пьют шампанское, едят мясо и пудинг. Если бы кто-то сказал, что мы – уголовники, я бы не поверила.

Снег за окном неустанно падал. Тепло от камина и свечей наполняло меня с каждой секундой все больше. Я вспомнила про одну важную вещь и взяла мобильник Алекса с тумбы. Уйдя на кухню, я набрала знакомый номер. Когда на другом конце провода послышался голос, я тихо сказала:

— С Рождеством, Чед Маккупер.

Я слышала, как он выдохнул и ответил:

— С Рождеством, Глория Макфинн.

По голосу было слышно, что он улыбается. Его слова были как привет из прошлого, но от них тело налилось теплом за секунду. Кажется, мы одновременно положили трубки.

Я, улыбаясь, пошла обратно к остальным.

— О боже, это ведь Рождественский стол, Стив! — Вена визжала, подняв руку в воздух.

— О, а это Рождественское ложе? — он кивнул на старый диван, — забудь, Вена. Просто забудь.

Блондин достал из кармана пакетик с таблетками. Они все приняли по одной, а я так и стояла в проходе. Стив подошел ко мне, улыбаясь.

Он грубо взял мой подбородок, и я почувствовала, как его пальцы сжимают мою челюсть. Он показал мне язык, на котором лежала маленькая таблетка. Я двумя пальцами взяла ее с его языка и положила себе в рот. Он улыбнулся и поцеловал меня.

— Вот черт, — подавился Джей, — Лори, ты похожа на проститутку сейчас.

Я показываю ему средний палец, не отрываясь от Стива. Алекс смеется, а блондин улыбается. Целует и улыбается.

— О, ну кончайте! — ноет Зак.

От его слов Стив давится воздухом и, положив голову мне на плечо, заливается смехом, через слезы говоря «Я уже!».

Мы выходим на заснеженную улицу. Садимся в автодом, сами не зная, зачем. Алекс, со своими слишком-широкими-зрачками все-таки идет за руль.

— Алекс, мы все под таблетками, — казалось бы, только я понимаю абсурдность этой ситуации.

— Да, — кивает он и уходит в кабину.

Я бреду за ним, хотя в глазах все двоится. Хотя, когда руки Алекса обхватывают руль, я успокаиваюсь.

«В конце концов, — думаю я, — он хорошо водит».

Мы проезжали по почти пустой, заснеженной дороге. Вдруг автодом остановился, в общей сложности мы ехали минут двадцать. Мы все (кроме Алекса, он за рулем) сидели на кухоньке. Вдруг солист подходит к нам и утвердительно кивает, громко говоря «Здесь».

Он открывает люк на крыше, и мы все забираемся туда. Снег все еще идет, но темное небо и – боже мой! – невероятные звезды сводят с ума.

Мы все становимся на крышу автодома. Совсем не боимся упасть – таблетки делают свое дело. Мы стоим посреди дороги. Я смеюсь, закинув голову назад. Стив целует меня в шею, там, где горло. Щекотно и секунду я не могу дышать. Этот мир для нас. Все это: звезды, небо, снег, чертова дорога.

— Ты красивая с этим цветом, — блондин целует в макушку.

Стив отходит к Заку, а я к Алексу. Обнимаю его за шею одной рукой. Он смеется и вырывается. Оступившись, он чуть было не падает. У меня замирает дыхание.

— Ты чуть не упал, — говорю я, отходя назад.

— Все хорошо, — он улыбается.

Мне становится зябко, и я ежусь. Но тут же Стив подхватывает меня на руки, опять же чуть не падая, вместе со мной. Я вцепляюсь пальцами в его куртку.

Обратно мы едем, когда действие таблеток почти прошло. После прилива сил, наступает их упадок. Зайдя обратно в дом, мы обнаруживаем включенный телевизор, опустевшие комнаты и кучу еды на столе. И не скажешь, что нас не было 4 часа. Ощущение, что мы вышли покурить.

Мы опять садимся за стол и разливаем шампанское. Нам в дверь звонят, открывать идет Вена. Я молюсь, откашливаясь от шампанского, чтобы это была не очередная Джули.

Внизу слышатся крики, мы ждем, пока Вена подымется наверх.

Она виновато опускает глаза и говорит:

— А у нас неплохие соседи.

И тут же толпа из пятнадцати человек (в хлам пьяные, обдолбанные люди) вваливается в наш дом.

— Да твою мать, — стону я, закрывая лицо рукой.

И через секунду, как по волшебству, у нас дома включается громкая, нет, очень громкая музыка. Я прикладываю ладонь к пульсирующему виску.

Чья-то рука касается меня в области лопаток, и я уже собираюсь послать этого человека к черту, как слышу знакомый голос над ухом.

Его рука на спине направляет меня. Мы, спустившись вниз, выходим на улицу.

— Лори, — его голос кажется жутко тихим после той музыки, — держи.

Алекс протягивает мне маленькую коробочку, сантиметров десять в длину.

— Счастливого Рождества, Лори, и веселого Нового Года, — шепчет он мне на ухо.

Его дыхание обжигает кожу и через секунду его губы касаются моей щеки. Я не могу двигаться. Он выпрямляется и смотрит на меня.

— С Рождеством, Алекс.

Я обнимаю его, через секунду отпрянув назад. Он улыбается и уходит.

Он подходит к одной из стоящих около дома машин и садится в нее. Я кидаюсь к нему, когда он уже завел машину.

— Ты вернешься? — из последних сил говорю я.

— Все будет хорошо. Я вернусь. А теперь иди в дом.

Он касается моей руки, и я отхожу. Машина отъезжает, и я улыбаюсь ей в след.

Зайдя в дом, я открываю коробочку.

На ней лежит золотой браслет, с маленькой подвеской, где написано «Красноволосой». Я улыбаюсь и застегиваю его у себя на запястье.

Музыка не утихает и единственное, что мне остается, так это искать кого-то из музыкантов, Зака или Вену.

Увидев знакомые бесцветные волосы в толпе, я подошла к ней. Она с ужасом оглядывала наш дом и говорила «Как мы это будем убирать?». Я смеялась и постоянно смотрела на гравировку.

Ждать, пока все они разойдутся – бесполезно. Я взяла бутылку шампанского и, не найдя фужера, села на диван. Ко мне почти сразу подошел парень. Ужасно красивый, но вот только гнилой. Он наклонился так низко, что запах, шедший у него изо рта, резал глаза.

— Сколько за ночь? — от него ужасно пахло.

— Пошел прочь, — Джей, стоявший сзади него, схватил его за воротник и откинул назад. Парень ударился головой о стол. Джей, взяв его запястье, испуганно выдохнул и кивнул мне. Я одними губами прошептала «Спасибо» и ушла в ванную.

Я до сих пор привыкла, что я не одна.

Я до сих пор не верю, что могу позвать на помощь.

_________________

Если у вас есть какие-либо идеи пожелания замечания и т.д. — пишите мне в личные сообщения. Мне это ужасно важно.