Анафема в десятый круг (СИ)

В подтверждение, женщина с пронзительно светлыми, кудрявыми волосами, средней длинны, полулёжа, отбивала по клавишам ноутбука. Женина до ужаса похожая на Вику. Или уж скорее Вика на неё. Её шею сковывала шина и система трубок простирались от капельницы к ней. Вокруг было не мало каких-то бумаг и документации. Для человека пережавшего нападение, она выглядела через чур бодро. Хотя, возможно это симптомы невротического возбуждения. Черт его разберёт…

Мимолетно посмотрев на меня холодным взглядом, она вернулась к ноутбуку.

― Рафаэль… ― кивнула она. Её слабый голос сильно хрипел, даже в полушёпоте, ― Тебя кто сюда пустил?

Взяв стул я развернул его и сев, свесил руки со спинки.

― И вам доброго утра. Я не отниму много времени.

― Рада слышать.

― У меня только два вопроса.

― Я вся внимание.

― Вопрос первый: Где Ренат?

На мгновение её руки замерли над клавиатурой.

― Это был не он.

― Вопрос не в том, кто это был. Где Ренат, вот в чём вопрос?

Вздохнув она посмотрела на меня, не выдав более ни одной эмоции кроме безмерной скуки и льда.

― Скажем так: его даже в России лет 8 как нет.

― И где же он?

― Я же говорю, не в России.

― Далеко упрятали, значит…

Она едва заметно покачала головой, насколько ей вообще позволяла травма.

― Что вам всем нужно от парня, я не понимаю?

Что ж, каюсь, это никоим образом не являлось секретом для меня. Интересовало меня совсем иное.

― Кто на вас напал?

Резко она метнула в меня бесстрастный взгляд.

― Рафаэль, не нервируй меня. Я говорю только то, что видела.

― То есть, подозревать дочь ― меньшее из зол?

Она сощурилась.

― У меня есть причины доверять своим глазам, так же как и у Вики есть причины меня ненавидеть. Но так или иначе, это была не она.

Я заставил себя снисходительно улыбнуться.

― Рад бы поспорить, вот только не с чем. Ладно, вопрос следующий: неужели вам мало?

Кажется мне удалось её удивить.

― Прошу прощения?

― Это не ко мне. ― возразил я, двусмысленно, ― Вам мало того, что уже было? Зачем нужен документ о недееспособности?

Она повела бровью.

― Поверь мне, это нужно ей, не меньше чем мне. И тебе кстати тоже.

― Серьёзно? ― усмехнулся, ― Это клетка.

― Верно. ― согласилась она спокойно, ― Это клетка. А что бывает если отрыть клетку? Птица выпорхнет и улетит, не так ли? Так вот если я уничтожу документ, случится следующее: Вика улетит. Вероятно в Америку, у неё двойное гражданство всё-таки, и родственники там имеются. Вероятно в пропасть, ведь как только она чувствует свободу, это начало конца.

― Да, конечно, ― процедил я задетый такой неприкрытой ложью, ― У вас нет права собственности на дом. Ваши права напрямую зависят от прав опеки, не так ли? Потеряете опеку ― потеряете дом.

Керро смотрела на меня как на недоразвитого. Под таким взором, клянусь даже профессор института нано-технологий не будет чувствовать себя иначе.

― Не позорь имя своего отца, Рафаэль, не будь глупцом. Мой годовой доход составляет симпатичную сумму с шестью нулями. В евро. ― она скептически ухмыльнулась, ― И ты действительно думаешь, что недвижимость проблема для меня? ― вернув внимание к ноутбуку, она стёрла любой намек на несерьёзность в своих холодных чертах, ― Проблема в том, что она ― не я. В том положении где я принимала даже то, что было неэффективным, убивало меня, и всех вокруг меня, она бы и недели не выжила. Она и при адекватном-то лечении не будет всю жизнь терпеть терапию. ― женщина устремила на меня авторитетный взгляд, ― Она не принимает препараты уже сейчас, а дальше что? ― осведомила она многозначительно. Я, клянусь, в осадок выпал от такого заявления.

― Она принимает препараты?

Я никогда не видел, чтоб она принимала какие-то лекарства, не говоря уже о… О, чёрт побери! Так вот в чём дело, вот от чего её замыкает с таким постоянством. Видя весь спектр шока и ступора во мне, Инна хрипло рассмеялась, не смотря на то, что смех сто процентов причинял ей боль.

― Проснись, парень! ― она резко захлопнула ноутбук, ― Проснись, чёрт возьми! ― и смех её был нездоровым и издевательским. Эта женщина была безумна, вне всяких сомнений. ― Думаешь я спятила? Вероятно. Но в таком случае, неужели тебя не посещают мысли, что никто не разбирается в этой системе лучше, чем тот кто знает её изнутри? Вы ― идиоты. ― заключила она спокойно, ― Да, я больше чем уверена, что она морочит всем вам голову, дурачит как малых детей! Потому что не менее точно знаю, список её ценностей и приоритетов. И терапия в нём на предпоследнем месте. Вика не редко пасовала даже перед слабыми препаратами, если они мешали ей, и она легко отступала, потому что на последнем месте, в системе ценностей ― её собственная жизнь. Я до сих пор терплю твоё присутствие, только потому что ты занял первую строчку в этом списке. Она не умеет жить для себя, но она будет, пока есть ради чего, пока ты удерживаешь лидирующую позицию. Я знаю, это так же чётко, как и то, что ей предписано. Я не знаю, что это такое, но знаю, что это ей не по силам. Хотя бы потому, что шизофрения не её порок. Да и чёрт бы со всеми. Ты что, в самом деле не заметил, что с ней не всё в порядке?

Если бы я сейчас не сидел, то вне сомнений мне бы это непременно потребовалось. Какого чёрта она вообще знает, обо мне?

― Никто из вас даже не удосужился перепроверить это, ― продолжала Керро, в высокомерной манере, словно отсчитывала нерадивого глупого подростка, ― Даже я просмотрев результаты тестов, поняла, что это грубейшая ошибка, такого диагноза как биполярная шизофрения, давно уже нет, так же как термина садизм. ― она выразительно посмотрела на меня, делая многозначительную паузу. Danger, мать твою! Слишком выразительно! Что она знает? ― Вот только меня она и слушать бы не стала. А вот если опытный компетентный психоаналитик, пересмотрит результаты, то придёт к тому же выводу, что и я. Тем временем, она отказалась от приёма препаратов. И назад уже ничего не воротишь, ведь пока длится период склонный к гипомании, она счастлива. Но ещё пара таких недель она не только резать себя начнет, и сядет на наркоту, но и вовсе сбежит в болезнь. Но и вернуть её к терапии, не выйдет, ведь она уверенна, что всё в порядке, а психи, вспышки мании, паранойя и прочее ― это так мелочи. ― взмахнула она рукой в театральной манере, ― Все время от времени выходят из себя и ссорятся, ведь со всеми бывает, не так ли? Вот только она не просто собой не владеет, она никогда не была управляемой в принципе, о чем вы все так благополучно забыли. И не ты, ни отец её, ни даже я, никто, не может заставить её делать то, что нужно, до тех пор, пока она сама не расшибёт себе лоб, об эти грабли. А если раз за разом наступаешь на эти грабли, какой-нибудь удар так или иначе, станет последним. Так что пока она под контролем, и существуют рамки ограничивающие её, пока система замкнута, у неё больше шансов остаться в живых. Только и всего. Не стоит торопиться высвобождать её из этой клетки. И если ты не враг своей голове, Рафаэль, то поговоришь с ней, пока она не вскрылась или ещё чего с собой не сделала. Оставить всё так, как есть, настолько, насколько это вообще возможно ― это не сложно.

Глава 7. Сердце града Дид

Я наблюдала, как Раф застёгивает ремешок часов на руке В одних джинсах, соблазнительным образом низко сидящих на его бёдрах. Я любила смотреть на него, особенно, когда он не знает, что я наблюдаю за ним. За тем, как он двигается, как отточены и размеренны его движения, черты лица сосредоточены. Он был непростым человеком, с очень сложным характером, но Боже мой, какой же он красивый, а…

Раф повернулся спиной ко мне. Я едва из кровати не выпрыгнула.