Лучшие друзья (СИ)

А дело было вот в чём.

Оказавшись по ту сторону двери, зажатым в этом узком коридоре, который сейчас давил на Тао со всех сторон, вызывая в голове парня шум, гам и боль, Рен вдыхал воздух через приоткрытый рот, мечась по полу полными шока, ужаса, невроза глазами.

Ему хотелось сейчас повторять лишь одно слово – «чёрт», но оно не помогло бы ему ничем решить ту проблему, которая так неожиданно, как гром среди ясного неба, свалилась на долю парня.

(Музыка: Florence and The Machine – Bedroom Hymns)

Развернувшись, как робот на автомате, Тао не знал, куда он идёт, а его ноги сами решили за него проложить путь на второй этаж в свою комнату. Он шёл медленно, не замечая окружающих. Мир вокруг него сузился до ощущения возникшей проблемы и начал кружить голову, что заставляло парня шататься из стороны в сторону.

Когда он зашёл в комнату, на него перевёл взгляд находившийся там Асакура, который стоял около своей тумбочки, проверяя что-то на своём оракуле.

– Ты сегодня у Юи ночевал? – спросил Йо, сохранив в голосе нотки обиды из-за вчерашнего поведения Тао, но его друг не ответил, всё также медленно проходя вглубь комнаты и направляясь к окну.

Сузив глаза от непонимания, Асакура развернулся и увидел то, что Тао, выставив руки, надавил на подоконник, опустив сокрушённо голову с обезумевшим от шока взглядом, мечущимся из стороны в сторону, словно он что-то лихорадочно искал, и это сдуло обиду Йо, как ветер задувает пламя свечи.

– Рен, в чём дело? – с беспокойством спросил шатен, пытаясь заглянуть в лицо друга, у которого после услышанных слов друга перед глазами резко вспыхнуло воспоминание, заставившее его вздрогнуть всем телом.

Та ночь. Ночь, которую Рен любит и ненавидит одновременно. Ночь, когда его тело сливалось в упоительной страсти с телом любимой женщины, когда всё было неважным в тот момент, уступая место чувствам, а не разуму. Безграничное желание, безумие и односторонняя любовь – вот что было в ту ночь, которая только сейчас заставила парня осознать последствия, страшнее правды.

Вернувшись обратно в реальность и теперь испытывая только панику, которая начала душить его полным осознанием ситуации, Тао не чувствовал ничего, кроме кружащегося его пространства, в тот момент, когда Йо рывком усадил его на футон и пытался достучаться до сознания друга. Но даже звук не мог проникнуть во внутренний мир Рена, которого начало штормить из стороны в сторону.

– Рен, да в чём дело?! – уже с ужасом спросил Асакура, сидевший на корточках перед другом.

Рен видел, что Йо что-то говорил или спрашивал у него, судя по открывающемуся рту, но что именно, он не слышал из-за постоянных воспоминаний, которые с новой силой, с новой волной накатывали на парня, заставляя его возвращаться к порождению проблемы.

И снова перед глазами та ночь. Её плавные, но одновременно резкие изгибы тела, подвластные всплеску удовольствия внутри тела и доводящие до несдержанного стона. Вкус её кожи, на каждом миллиметре которой побывали его собственные губы, желая изучить и запомнить каждую впадинку или округлость. Томительный ритм движения тел, с каждой секундой превращавшийся в несдержанность подкреплённую вожделением, и, в конце концов, дошедший до грандиозного финала, разрывающего мир напополам с ощущением феерии внутри и приятной слабости.

Всё это прекрасно звучит, когда начинаешь забывать о проблеме, которая и порождала эти воспоминания. Но, как всегда, неприятность не может отступить, пока не выжмет из тебя все соки.

В тот день Рен боялся больше всего на свете то, что Юи узнает всю страшную правду о той ночи, но оказалось, что бояться надо было совершенно не этого.

Сегодняшний приступ – это не случайность, а уж женская задержка тем более, и это наводило лишь на одну мысль, которая заключалась в том, что…

– А! – прорычал Рен, почувствовав сильный удар в челюсть, из-за чего он упал на бок. Из-за этого удара, который прилетел от взбесившегося Йо, Тао, наконец-то, смог вернуться в привычный мир пяти чувств. – Йо, ты чего?!

– Очнулся? – холодным голосом спросил Асакура, смотря на то, как Тао возвращается в исходное положение, растирая челюсть и моргая глазами. – А теперь рассказывай, что случилось.

Говорить, что ничего не случилось, было бы очень глупо, а ещё глупее – полагать то, что Йо на это купится, после такого транса Рена. Но всё же это не такая вещь, которую Тао мог спокойно взять и рассказать своему другу, да тем более, которого обидел вчера.

– Йо, – не встречаясь с другом взглядом, попытался начать Тао, – у меня проблема.

– Спасибо, я это уже понял, – устало выдохнув и мотнув головой в сторону, сказал Йо. – Что за проблема? – поставив вопрос ребром, подогнал он к рассказу Рена.

Но Тао сидел, отведя взгляд в сторону, даже не представляя, как начать. Ведь самое сложное – это начало, а дальше всё льётся нескончаемым потоком. И начать он решил после двух минут молчания с прямого взгляда глаза в глаза.

Пятнадцать минут спустя.

Громкие хлопки ладоней раздавались на всю комнату с ритмом сарказма и иронии, а голова шатена, который и хлопал, медленно моталась из стороны в сторону, выражая этим знаком наигранное и лживое восхищение.

– Браво, Тао! – произнёс с сарказмом Йо, после чего ещё громче воскликнул. – Бра-во!

Рену даже нечего было ответить издевающемуся над ним другу, который вкладывал в свои хлопки, возгласы и взгляд упрёк, граничащий с разочарованием. Тао и сам понимал, что он поступил, мягко говоря, просто наимягчайше, не совсем правильно и красиво по отношению к Юи.

– Слушай, – всё-таки решил защищаться Рен, – ей нужна была разрядка, что я ещё мог сделать?

– Не знаю, что, но то, что ты сделал, Рен, совсем не то, что нужно было, – снова упрёк со стороны Асакуры. – Ты, вообще, чем думал? Ой… ладно можешь не отвечать – и так понятно.

– Ладно, я понял, что я козёл, каких ещё надо поискать, – согласился Тао, решив быстрее пройти фазу чехфостиния, – но сейчас речь не об этом. Что мне делать?

– В смысле? – втянул голову в плечи Йо. – Ты же сказал, что она ничего не помнит.

– Да, но сегодня, точнее только что, ей стало плохо, а потом, когда она говорила с Сели, то я узнал, что у неё женская задержка, и понимаешь… – с каждым словом Рен заминался всё больше и больше, так как глаза Йо от догадки сжимались всё плотнее и плотнее, – Йо… мне кажется, она беременна.

– Когда кажется, креститься надо, – пробубнил Асакура, разглаживая и сжимая кожу на лбу, пытаясь придумать, что делать. – Ладно, не паникуй, для начала надо удостовериться в том, что твои предположения верны.

– Уж лучше наоборот, – тяжело выдохнув и прикрыв обречённо глаза, сказал Рен, на что Йо усмехнулся.

– Ну и как ты собираешься это сделать? – встав со своего футона и сложив руки на груди, поинтересовался Асакура. – Ты ведь не скажешь ей что-то типа того: «Юи, сделай, пожалуйста, тест на беременность, а то мне кажется, что ты забеременела от воздуха в моём лице».

– Ха-ха, – закатил глаза Тао от искромётного юмора друга, который сейчас был меньше всего необходим, – нет, конечно. Мне просто надо заставить её пойти в больницу, а там уже у врачей узнать, – кивал своей гениальной задумке Рен.

– Ну, посмотрим-посмотрим, – поддал сомнению план друга Йо. – А что ты будешь делать, если это окажется правдой?

– Нет! – воскликнул Рен, вскочив с места, но сразу же угаснув. – Не может быть, я же…

После этих слов одна бровь Асакуры изогнулась в немом вопросе, которая требовала продолжения фразы.

– Ну, – замялся Тао, не зная, как объяснить то, что и без его объяснений было понятно Йо, – я ведь не в неё… – промямлил Тао, после чего поддался сомнению, – наверное… – а после и вовсе смирился, – не помню… ааа.

– Уж лучше бы это было так, Рен, – с укором снова произнёс Йо, направившись к двери, – а иначе готовь пелёнки и готовься к тому, что будешь растить ребёнка один, причём кастрированным.

В этой шутки была доля истины, которая угнетала ещё больше, открывая Тао глаза на незавидную участь.