Любовный напиток в граненом стакане

«Так вот кто он, тот, кого дает мне судьба! — вдруг высокопарно подумала она и, взглянув на нарочито равнодушное лицо парня, усмехнулась про себя: — И куда ты денешься, милый!»

Однако вот что странно: сердце ее молчало. То есть она могла восхищаться красавчиком, даже представлять его рядом с собой, но и только. Ее второе холодное «я» услужливо рисовало картинки, на которых этот красавчик, петух петухом, ходил по жизни, свысока осматривая курятник, то есть своих потенциальных обожательниц. И где же тут место Аллы? И разве большая любовь не означает взаимного чувства?!

— Простите, что я на вас так смотрела, — сказала она парню, подмигивая заодно его товарищу. — До того вы похожи на моего одноклассника Володьку Петренко — ну просто одно лицо! Еще хотела пошутить: заходит и не здоровается.

— Неужели Виталик не один такой на свете? — громко удивился его напарник.

— Как близнецы! — уверила его Алла. При этом она злорадно отметила, как сразу неуютно почувствовал себя этот Виталик. — Потом-то я разглядела, что не Володька. У того родинка вот здесь, — Алла ткнула себя в щеку, — и такой небольшой шрамик на лбу. Один дурачок из рогатки ему в лоб заехал...

Красавец, однако, переборол свое разочарование и теперь смотрел вполне доброжелательно. Даже заметил:

— Запахи у вас — слюнки текут!

— Так это же я к вашему приходу, — засуетилась Алла. — Думаю, придут ребята, пока то да се, небось проголодаются. Меня звать Алла.

— Я — Гена, а это мой товарищ Виталик, гроза девиц и женщин любого возраста.

— Не болтай, — нахмурился тот.

— А что, я бы тоже так хотел: взглянул, и любая с копыт!.. Слушай, а эти козлы вообще придут или так, просто тебя попугать хотели?

Она выглянула в окно.

— Да нет, вон они, легки на помине!

Тот, который назвал себя Геной, понизил голос:

— Мы пока здесь встанем. — Он увлек за собой Виталика за дверь. — А то увидят нас с порога и дадут деру. Бегай потом за ними.

Алла еще раз для себя отметила: те, кто по-настоящему сильны, не демонстрируют свою силу по поводу и без, а те, кто выпендриваются, как говорится, берут на понт, обязательно делают это с шумом и грохотом.

Молодые рэкетиры пришли втроем. А в прошлый раз их было всего двое. Алла мимолетно подумала, справятся ли парни Вени с этими молодыми наглецами.

Она нарочно отступила внутрь дома, давая им возможность вслед за ней войти подальше. Подумала лишь мимоходом: наверное, разобьют и дверь с витражом — она нарочно заказывала ее художнику, с мистическим сюжетом. Некто — хотя каждому ясно, кто это, — в черном плаще с красным подбоем держит в руке череп с вином.

Дверь создавала в комнате для посетителей особый настрой, так что в комнату, где Алла принимала клиентов, они попадали уже тепленькими, настроенными на нужную волну.

Недаром она пригласила того молодого дизайнера. Парнишка оказался толковым, сразу понял, что должен создать. Так что в салоне у Шахворостовой все было по науке: ненавязчиво, но действенно.

Впрочем, эти мысли пронеслись в ее мозгу в считанные секунды. Зацепились лишь за ее боязнь — даже не боязнь, сожаление, — что в потасовке разобьется витраж, можно сказать, главная примечательность интерьера.

Видно невооруженным глазом — волчата пришли к ней уже нарочито озлобленными. Может, выпили для куража. Нахмурены. Зубы сжали. Наверное, уверены, что никакой «крыши» у нее нет. И она пытается продинамить таких крутых парней.

— Вы хотели с нами поговорить? — выступил им навстречу тот, что покрепче и погрубее.

Гена. В то время как Виталий в две секунды оказался за спинами тройки, отрезая им путь к отступлению.

Наверное, у этого Гены есть какая-то характерная для криминального мира примета, потому что один из вошедших узнал его и почти простонал:

— Атас, пацаны, это же Дельфин.

Алла не успела сообразить, что происходит в ее холле, а уже рэкетир, за спиной которого встал Виталий, вдруг повалился лицом вперед, будто подрубленный.

Тот, что крикнул «атас», потерял сознание от, казалось бы, легкого тычка в шею. Третий отступил к стене и стоял, опершись на нее, мертвенно-бледный, очевидно, ждал такой же участи.

— Скажи своим корешам, что здесь все занято, — лениво процедил Гена и вдвоем с Виталием, открыв дверь, просто выбросил молодых рэкетиров на улицу.

Алла боялась, что они больше не поднимутся. Однако, выглянув в окно, заметила, как начал ворочаться вначале один, потом другой, и, наконец, поднявшись, хромая и шатаясь, оба побрели прочь.

Посланник, оставшийся невредимым, похоже, удрал так быстро, что сейчас уже его и след простыл.

Глава седьмая

Хоть и говорят, что беда не приходит одна, редко случается так, чтобы все было плохо.

Виктор Даше денег дал. И больше не вникал в ее траты. Заметил только:

— Кончатся, скажешь, дам еще.

Так получилось, что с устройством салона Даше во многом везло. Она собралась было покупать участок земли в две сотки, как вдруг ей подвернулся небольшой домишко, продававшийся в полтора раза дешевле того участка, что она присмотрела прежде. По крайней мере официальной стоимости земли в этом районе.

Но хозяева то ли не знали этого, то ли торопились «дом с участком три сотки» продать, но назначили цену ниже той, на которую Даша рассчитывала.

Причем знакомый строитель сказал ей, что если домик обложить кирпичом, а изнутри подбить стены гипсокартоном, то он будет иметь вполне приличный вид.

— Для салона? — удивилась Даша.

— И для салона тоже, — почему-то развеселился строитель. — А если укрепить его колоннами, можно сделать этакий мансардный этаж.

Она отложила свою жизнь на потом. С утра до вечера занималась оформлениями и согласованиями, отвозя чиновников из офисов на участок и обратно и платя им за так называемую срочность — в два раза дороже номинала, не считая денег «сверху», в карманы этих самых чиновников.

Оформила покупку. Получила разрешение на строительство.

Потом она созвонилась с парнем из фирмы, поставляющей парикмахерское оборудование и аксессуары, который прежде привозил кое-что для Мадам.

Даше, как постоянному клиенту — когда она успела стать постоянной? — установили льготные условия оплаты. Она могла взять то, что ей нравится. А расплатиться в течение месяца.

Теперь она с утра до вечера пропадала на работе. Хорошо, подключился папа. Раньше он работал в пожарной части, а потом вышел на пенсию и стал работать охранником, сутки через трое. Остальное время он с удовольствием возился с внучкой, водил ее в садик и из садика, а во время его дежурств с Ладой занимались Даша и мама, сменяя друг друга.

Все выглядело невероятно удачным, пока в один прекрасный момент Даша не пришла с работы домой в девять часов вечера, усталая как собака, и не услышала вопрос мужа:

— А что это у нас нечего есть?

— А ты как думал? — равнодушно отозвалась она, вытягивая гудящие от напряжения ноги. — Я не могу разорваться... Разве ты не мог бы сам...

Неужели и в двадцать первом веке, отстраненно размышляла Даша, ничего нельзя придумать, чтобы хоть как-то облегчить будущим предпринимателям оформление бумаг? Странно, что несколько истеричный вопрос мужа остался как бы за скобками этого ее размышления.

— До сих пор мне не приходилось думать о приготовлении еды. — Он посмотрел на жену с неприязнью. — Ты сидела дома и не строила из себя крутую бизнесвумен. А следила за приготовлением обедов, уборкой и прочим.

— То есть делала это сама?

— Я предлагал тебе нанять домработницу.

— Так давай сделаем это сейчас.

— Прямо сию минуту? А ужина я так и не дождусь? Даша с невольным стоном выпрямилась и пошла на кухню, мысленно прикидывая, что можно сделать на скорую руку. Вообще-то Виктор прав, она так увлеклась подготовкой фундамента своей будущей жизни, что почти забыла о настоящей.

Виктор пошел следом за ней.

— Мне это не нравится. И по-моему, нашей дочери тоже. Ты когда в последний раз рассказывала ей сказку?