Такая милая пара

– Ну, прямо как в кино, – поделилась я впечатлениями с Майклом. Пожилой мужчина, сидевший рядом, обернулся и что-то недовольно прошипел нам.

– Счастливого Рождества! – прошептала я в ответ.

Миссис Ведлан приветливо кивнула даме, сидевшей через проход напротив нас.

– Кто это? – шепотом поинтересовалась я.

– Шарлотта Лекенби, – ответила свекровь. – Они с мужем приходили к нам на бридж по вторникам.

– А теперь?

– Ее муж умер.

– И поэтому она перестала играть с вами?

– Да нет, она пыталась, – сморщив нос, ответила миссис Ведлан. – Но ей все еще не по себе.

Майкл что-то начал рассказывать матери.

– Тс-с-с, – пронеслось по церкви.

Служба закончилась исполнением «Вифлеемской Звезды». К моему глубочайшему разочарованию, «Двенадцать дней Рождества» не пели. Мы встали с мест, обменялись поздравлениями и направились к выходу в толпе спешащих прихожан.

– Тебе не понравилась служба? – спросила я Майкла, когда мы уже под утро улеглись в постель. Меня очень смущало то обстоятельство, что стена, разделявшая спальни, была очень тонкой. Казалось, толстое зеленое одеяло, которым мы укрылись, было значительно более надежной преградой для звуков, чем она.

– Это уже не мой праздник, – ответил он.

– Ну, как ты можешь так говорить. А твое прошлое, твои корни, твои родители, наконец?

– Да, да, конечно. Наверное, ты права. Право, я не знаю. – Он прикоснулся под одеялом к моей руке. – Видишь ли, Рождество – это детский праздник... Веселый... Но мы – ведь уже не дети.

Сквозь темноту я вглядывалась ему в лицо.

– Мы – не дети, – продолжал он, – и, к тому же, не христиане.

– Да, тут ты прав.

– Мы – иудеи. Разве это не греет тебе душу?

– Кажется, я – счастлива. Но ты же не можешь перестроиться так быстро?

– Фрэнни, я стараюсь, – в голосе Майкла слышалось нетерпение. – Стараюсь ответить на все твои вопросы как могу. Но не на каждый из них я смогу найти что сказать. И если Рождество, празднование Рождества доставляет тебе удовольствие, то это нравится и мне, – и он обнял меня, давая этим понять, что тема для разговора – исчерпана.

– Майкл, а не думаешь ли ты, что родителей может раздражать такое соседство? – прошептала я, прижимая его голову к своей груди.

– Наоборот, они бы не поняли, если бы мы спали отдельно, – ответил он, целуя меня и все, усиливая ласки.

– С Рождеством, Майкл, – сказала я.

– С Рождеством тебя, Фрэнни, – ответил он.

Я закинула ноги ему на спину.

– Милый, я надеюсь, мы не станем очень шуметь?

На следующее утро я проснулась раньше всех в доме.

– Я думала, что все проснутся ни свет ни заря и побегут смотреть подарки, – пыталась я растормошить сонного мужа. Но в ответ он только что-то невнятно пробурчал, отвернулся к стене и вновь заснул.

К девяти утра семейство, наконец, пробудилось, и все дружно направились в гостиную, обсуждая перспективы предстоящего завтрака и пеняя на отсутствие достойных разговора новостей в сегодняшней газете. Подождав, пока все займут места за столом, я вышла на середину комнаты и громко объявила: «А теперь настало время посмотреть подарки». Мое первое рождественское утро совсем не походило на то, что я нарисовала в воображении. Но, «в чужой монастырь со своим уставом не суйся!», и я вновь спросила себя – имею ли я право превращать наступивший день в сцену из рождественской сказки? И решила, что – имею.

– Ну и что же ты ожидаешь там найти? – обратился ко мне Майкл. – Бриллиантовую диадему, что ли?

– Я просто хочу праздника.

– Но у нас свои традиции вручения рождественских подарков, – удивилась моей поспешности миссис Ведлан.

– Своя система, – уточнил муж.

– Традиция, – принял сторону матери Майкл.

Мне преподали наглядный урок того, что значит – быть членом семьи Ведлан. Смысл традиции заключался в том, что никто не рвался вспарывать обертки. Парадом командовала степенная хозяйка дома, наделявшая каждого причитавшейся ему порцией гостинцев, советуя при этом, что с ними делать.

В очереди за презентами я была первой. Мне досталась пудреница с синеватым содержимым, за что я соответствующим образом поблагодарила свекровь. Затем пришел черед Майкла, я специально смастерила чулок для подарка. На одной стороне его красовалась надпись «Веселого Ханнуки!». На другой – «Счастливого Рождества». Мужчинам это очень понравилось, и они даже зааплодировали мне. А вот миссис Ведлан еле-еле дождалась оваций. Потом она развернула подарок от старшей дочери, в коробке красовалась автоматическая кофеварка.

– Прекрасный подарок, – счастливо улыбнулась она. – Самый лучший дизайн, новейшая модель.

О, сколько раз в своих письмах она ненавязчиво излагала, сколь более счастливым и наполненным стало бы ее существование, окажись она владелицей этого чуда техники! Что ж, дай ей Бог!

Наконец настала очередь мистера Ведлана. Он вытащил из свертка купленный нами синий джемпер.

– Просто здорово! – воскликнул он. – Похоже, это мой размер?

– Да, папа, твой, – подтвердил Майкл. – У нас с тобой один и тот же размер, так что будь, уверен – подойдет.

– Ты, что же, его уже носил? – подозрительно спросила его мать.

– Ну что ты, мама, – возмутился мой муж. – Он совершенно новый.

Затем Майкл поразил меня шелковой блузкой и окончательно добил прозрачным, отливающим в синеву пеньюаром.

– Смотри, как он по цвету гармонирует с моей новой пудрой, – промямлила я в тщетной попытке скрыть от семейства смущение.

– Майкл, да ведь она замерзнет в таком одеянии, – комментарий свекрови можно было расценивать как угодно.

– А на бриллиантовую диадему придется подкопить, – сказал мой муж и запечатлел у меня на лбу сочный поцелуй.

В ответ я вручила ему потрясную куртку из шотландки. Я выбрала ее потому, что знала – сам он никогда не отважится купить себе такую. Но и это было еще не все. Майклу также обломился огромный ящик с инструментами. Красный, с ручками на боках. Один из лучших образцов «Сирз»!

Миссис Ведлан с мужем тоже обменялись подарками. Он получил роскошные коричневые шерстяные носки, она – заколку и сережки со сверкающими, как рождественская елка, зелеными и красными камешками, пузырек лосьона и кружку для кофе.

– Ну, очень полезные подарки, – прокомментировала я.

– Точно, – согласилась свекровь.

Она развернула нежно-зеленую открывалку фирмы «Сирз» – последний писк нашего дизайна.

– Просто чудо. У тебя, что, скидка на товары от фирмы?

Потом мы вручили ей бежевый джемпер с зеленой отделкой на рукавах и по воротнику. Миссис Ведлан бросила оценивающий взгляд на ярлычок:

– Шерсть. И цвет – веселенький, – довольно отметила свекровь.

Последним по счету шел подарок от второй ее дочери – Дианы и ее семьи. Коробка, развернутая нетерпеливыми руками свекрови, явила миру еще один образец дочерней преданности. На нас глядела самая совершенная автоматическая кофеварка в мире! Точно такая же, какую получила она в начале торжества.

– Ох уж эти твои намеки, Норма, – пробурчал мистер Ведлан. – Пора бы уж их разнообразить.

– Диана всегда дарит не то, что нужно, – вспылила хозяйка дома.

– То же оформление и тот же дизайн, что и у кофеварки Джуди, – желая восстановить справедливость, вмешался Майкл.

– Но мне не нужны сразу две кофеварки, – миссис Ведлан была неумолима.

Раздался звонок в дверь, и Майкл впустил неразлучную троицу своих друзей – Бенни, Веса и Клиффа, которые смехом и суетой сразу заполнили всю гостиную.

– Кому кофе? – спросил мистер Ведлан. – Теперь мы в состоянии обеспечить каждого персональной кофеваркой, – он сгреб в кучу все подарки.

– Следует проверить новую технику в действии, – авторитетно поддержала его жена и вслед за ним ушла на кухню.

Не успела кухонная дверь захлопнуться за ним, как Клифф и Вес плюхнулись на диван, Майкл оккупировал свое любимое кресло, Бенни уютно разместился на месте главы дома, а я уселась в кучу разноцветной бумаги на пол. Бенни извлек из кармана пачку «Кэмэл» и закурил. Глубоко затянувшись, оглядел присутствующих и осведомился: «Никто, надеюсь, не возражает?» Несчастный парень был вынужден пахать в одной из школ Сент-Луиса, только так он смог отмотаться от призыва в армию. Среди его учеников были или юные грабители или наркоманы, и, чтоб тянуть на «своего парня», он был вынужден выкуривать по три пачки в день. А еще говорили, что он стал здорово поддавать.