Санта-Барбара 2

— Что?! Что такое?!! — воскликнула она перепугано.

— У тебя в волосах краб!.. Он ползет от макушки к уху и, наверное, намеревается откусить его своей клешней!

Хейли завизжала и стала трясти головой.

— Тэд! Убери его!

— Хейли, извини. Это всего лишь шутка. Шутка… — засмеялся он.

Она перестала кричать и мотать головой.

— Тэд, ты плохой, — Хейли стукнула его кулачком по плечу, как обиженный ребенок.

— Прекрати. Прекрати… — засмеялся он. Хейли утихла и прислонилась к его плечу.

— Послушай, Тэд. Я люблю изредка ночевать на пляже, но все-таки предпочитаю делать это в своей квартире и в своей постели, а утром принимать ванну.

Тэд растерянно почесал в затылке.

— Я думаю точно так же, как и ты, но пока… к сожалению, квартира мне не по-карману. Ну, я имею в виду покупку квартиры. Может быть, мы снимем комнату?..

Мейсон вошел в детскую комнату в одном ночном халате. Здесь, в маленькой деревянной кроватке спал младенец. Мейсон наклонился над младенцем, чтобы поправить ему пеленки, и в тот же момент резко вздрогнул от неожиданно прозвучавшего детского голоса:

— Ты не ослышался, продавай… Прикупи тысячу акций «Алдерона». А на сколько поднялась цена на бекон? Ну, что, отец? В чем дело?

Мейсон стоял, потеряв дар речи.

— Я… да… э… — изумленно протянул он.

— А что, ты ожидал, что моим первым словом будет «папа»? — лукаво спросил ребенок.

— Но ты ведь понимаешь мое удивление? — пробормотал Мейсон.

В этот момент из детской кроватки вылетела пустая бутылочка с соской на конце, и ребенок игриво сказал:

— Лови! Плесни-ка мне туда немного виски…

Мейсон ошалело смотрел на бутылочку, не зная, как поступить.

В этот момент откуда-то сбоку раздался голос Мэри:

— Мейсон, проснись. Будильник уже давно прозвонил!

Мейсон лежал на диване, неловко подвернув руку и уткнувшись лицом в подушку.

— Ты, что — не слышал, Мейсон? Проснись, — повторила Мэри.

С глубоким удовлетворением он понял, что это всего лишь сон. Просто дурной сон. Осознав это, он рассмеялся.

— Почему ты смеешься? — спросила Мэри.

— Приснился забавный сон, — пояснил Мейсон. — Наш сын идет по стопам своего отца…

Мэри непонимающе смотрела на него. Мейсон махнул рукой:

— Да, ладно. Черт с ним! Все равно трудно объяснить. Ну, как твое настроение?

Он поднялся, протирая глаза. Мэри улыбалась:

— Прости меня за вчерашнее, прости. Я вела себя несдержанно.

— Несмотря на то, что ты не хотела этого, я вчера позвонил Марку.

— Мейсон, мне кажется что спешить не нужно. Нам еще необходимо какое-то время, чтобы я все успела обдумать.

— Это твоя любимая отговорка, — пожав плечами, сказал Мейсон.

— Но я сторонник взвешенных решений.

Мейсон скривился.

— Не испытывай мое терпение.

Мэри настойчиво повторила:

— Я сама решу, разводиться мне или нет.

Мейсон хмуро покачал головой.

— Это несправедливо по отношению к нашему ребенку, и ко мне тоже.

— Но ты же признал свою вину.

Мейсон неохотно пробурчал:

— Я рассержен и не отвечаю за себя.

Мэри озабоченно посмотрела на него.

— Мейсон, скажи, ты действительно вчера вечером звонил Марку?

— Мэри, я хочу жениться на тебе. Марк обязан поговорить с епископом. Я подумал, что, узнав о беременности, он…

— Что ты наделал? — воскликнула Мэри.

Утро в доме Кэпвеллов выдалось необычным.

СиСи был крайне возбужден и озабочен. Он то и дело повышал голос на слуг и горничных. В дверь позвонили. Роза впустила Софию.

Та вошла в гостиную, в которой метался СиСи.

— Что с тобой? — спросила она.

— Ты нигде не видела Тэда?

— Нет, я разговаривала с ним последний раз позавчера. А что случилось?

— Он тебе ничего не говорил?

— О чем?

— Он был недоволен мной?

— Не знаю, — она пожала плечами. — А что, вы поссорились?

— Я тоже не знаю! — СиСи всплеснул руками. — У меня вообще складывается такое впечатление, что я постоянно ущемляю чьи-то интересы, оскорбляю или попираю чью-то независимость, чье-то достоинство. Пожалуй, скоро мне придется общаться со своими детьми только через адвоката.

СиСи действительно выглядел очень расстроенным, и София решила, что на этот раз она должна помочь ему.

— Успокойся, успокойся, СиСи. Расскажи, почему ты думаешь, что Тэд обиделся на тебя? У вас что-то произошло?

— Но он сегодня ночью не ночевал дома. Роза сказала, что видела, как он со спальным мешком шел на пляж.

— Пустяки, — беспечно махнула рукой София. — Он любит время от времени ночевать на пляже.

— А ты знаешь, что Хейли Бенсон, которая раньше была у нас в доме горничной, племянница небезызвестной тебе Джины Кэпвелл, теперь работает вместе с ним на радиостанции?

— Ах, вот оно что? — усмехнулась София. — Теперь мне все понятно. Значит предметом вашего разговора была Хейли?

— Я не запрещал им встречаться! Вспомни, обитатели этого дома всегда жаловались на лицемерие и неискренность, поэтому я решил откровенно высказать Тэду свое мнение. Вот и все.

СиСи расстроенно отвернулся.

— СиСи, — успокаивающе проговорила София. — Но ведь Хейли — чудесная девушка, у нее прекрасный характер…

— Она не подходит Тэду по социальному статусу! — резко возразил он.

София укоризненно посмотрела на него.

— СиСи…

Он разочарованно махнул рукой и отвернулся. В этот момент в комнату вошла горничная.

— Мистер Кэпвелл, к вам пришли.

— Кто это? — в изнеможении воскликнул СиСи. — Я никого не хочу видеть. Скажи, что меня нет дома.

Он направился к выходу из гостиной, однако в этот момент в двери показался Грант.

— Тебя нет даже для родного брата? — спросил он. На лице Гранта, как обычно в последнее время, сияла улыбка.

— Доброе утро, София.

— Привет, Грант.

— Здравствуй, Грант, — сказал СиСи. — Что тебе угодно?

— Забавное приветствие, — покачав головой, сказал Грант.

После того, что произошло ночью, Джулия чувствовала себя разбитой и опустошенной. Казалось, жизнь для нее рухнула в одночасье, разбилось все: любовь, нежность, надежды… Остались лишь глубокая, необычайно темная тоска и разочарование.

Она сидела за стойкой бара в «Ориент Экспресс», подперев рукой голову, и неотрывно смотрела в одну точку.

В этот момент в зале появилась Августа. Ей пришлось дважды повторить имя сестры, прежде чем та откликнулась.

— А, это ты, Августа? — она устало потерла глаза. — Уходи, сейчас я не хочу с тобой разговаривать.

— Бедняжка… — Августа положила ей руку на плечо. — Давай поговорим. Я знаю, тебе сейчас тяжело. Но после того, как ты все расскажешь, тебе станет легче. Вот увидишь.

Джулия отвернулась.