Игрушка для босса. Трилогия (СИ)

Поэтому я настроена по — боевому. Даже если Роберт будет из меня сосать кровь и издеваться, все равно повоюю за место под солнцем. Единственное, немного напрягает трехмесячный испытательный срок, но что поделать, Суслик в своем репертуаре.

Открываю пышущую жаром газовую духовку и отправляю туда круглый, огромный пирог. Я совсем не переживаю за качество еды, среди девчонок пеку лучше всех. Белка не заглядывает в кухню, носится в зале. Вчера эта мелкая жопа допрыгалась, довыкрутасничалась и упала в борщ. Но благо он был холодный, и она не обожглась.

Вылезла из кастрюли, вся как елка увешенная мягкой капустой, мокрой морковью и зеленью, да еще сбежать в таком виде пыталась. Мне пришлось ее отловить и вымыть, поэтому теперь Васька меня ненавидит, а заодно и не кажет носа в столовую. Но это к лучшему, потому что у меня сегодня здесь все скворчит и парится, а белка неуправляемая, может пораниться.

Спать ложусь пораньше, чтобы ни в коем случае не опоздать в первый рабочий день. Но, как говориться, человек предполагает, а б — r располагает, поэтому мой будильник не срабатывает, а может мозг не реагирует, в общем, просыпаюсь я на полчаса позже запланированного времени, и как ошпаренная начинаю метаться по дому.

Подскакиваю к шкафу. С вечера себе погладила симпатичное бежевое офисное платье, строгого прямого кроя до колен, и к нему белый приталенный пиджак. Шустро начинаю надевать на себя вещи и только тогда, когда застегиваю пиджак, понимаю, что что — то не так. Странный дрянной запах витает в комнате, а сильнее всего воняет именно от меня.

Насупившись и чуя неладное, топаю в коридор к зеркалу во весь рост, кручусь, как заводная, силюсь понять, в чем дело. Вроде все на месте, пуговицы целы, никаких пятен или дыр, подкладка не оторвана. Засовываю в карман руку, и тут до меня доходит, что произошло. Васька, в качестве мести за несанкционированный помыв, насрала мне в карман.

Бляха муха, точнее, бляха белка!

Сморщившись, и брезгливо высунув язык, вытаскиваю на волю свою уделанную в фекалии ладонь. Ногти все коричнево — зеленые, на рукаве пятно, и теперь от меня несет так, словно я плескалась с утра в унитазе.

Обозвав зверька всеми знакомыми нецензурными словами и пригрозив отдать на съеденье собакам, на скорости света лечу в ванную. Тщательно мою ладонь и чищу ногти, но зловоние приелась, не вывести. Плюю на это неблагодарное занятие, до начала рабочего дня осталось сорок пять минут, а мне еще надо преодолеть полгорода.

Выхватываю из шкафа первый попавшийся наряд и ныряю в него. Вязанное коричневое платье, плотно обтягивающее мою нестройную фигуру, с глубоким декольте, выглядит на мне немного вульгарно, но уже не до этого, что есть.

В коридоре достаю припрятанные от белки черные батальоны на шпильке, я вчера вроде все продумала и убрала вещи от вредителя подальше, но она все равно каким — то образом добралась до комплекта и нагадила. Подхватываю свою сумку и вылетаю на остановку. Приходится пробежаться шустрой рысью до автобуса и проорать водителю, чтобы открыл мне дверь, но это все равно лучше, чем ждать следующий.

В метро пытаюсь сохранить заветный пирог, который должен помочь мне наладить отношения с коллегами, в целости и сохранности. Поэтому приходится все время держать пакет с едой над головой, это единственная возможность не раздавить его в утренней толкучке. Люди на меня поглядывают с интересом, нет, не так, не на меня, а на вкусно пахнущую тару. Один наглый мужик, даже предлагает мне курник подержать, но я, загадочно улыбнувшись, отказываюсь.

На проходной я появляюсь, о б — ги это конец, пятнадцать минут десятого. Людей в холле уже нет, рабочий день начинается с девяти ноль, ноль. Поджав хвост и волнуясь, на лифте поднимаюсь на третий этаж. Выйдя в залитый солнечным светом коридор, оглядываюсь по сторонам и ищу 311 кабинет, который указан на листочке, выданном мне в пятницу отделом кадров.

О чудо, мой офис оказывается совсем рядом с подъемником, и я, не теряя ни минуты, лечу к нему. Резко распахиваю нужную дверь, от души радуясь, что мне так повезл. И прямо на пороге натыкаюсь, на одетого в строгий элегантный костюм с ноутбуком в правой руке, хмурого Роберта Крэйна.

Та — да — да — дам!!! Гонгом звучит в моей голове, и даже я, человек позитивный и не склонный к панике, растерянно сглатываю. Нет, ну, надо же быть таким невыносимым, чтобы с утра пораньше припереться туда, где люди впервые заступили в должность. Имел бы совесть, дал хотя бы час на знакомство и адаптацию. Впрочем, о чем это я, начальство что хочет, то и делает со своими нерадивыми холопами.

— И сто тут у нас пожаловал? — в голосе Роберта, который засунув руки в карманы строгих синих брюк и окинув недовольным взглядом меня с ног до головы, звучит издевка. А я сильнее сжимаю зубы, чтобы язык не выдал гадость в отместку. — Анфиса Валерьевна, я так понимаю, — хочется открыть рот и что — то соврать в свое оправдание, но не дают. — Только, пожалуйста, не надо говорить, что вы сова, поэтому проспали. И для убедительности выпучивать глаза, и есть мышь, это лишнее, — заявляет этот наглец, а я уже соплю от негодования. — Займите свой стол и не тратьте на глупые объяснения мое время, — вот и поговорили.

Нет, я не буду прилюдно кастрировать Суслика, хотя руки чешутся, потом нечаянно ему на ногу уроню дырокол, тот который потяжелее, и успокоюсь. Прижав к груди пакет с пирогом и посмотрев на Роберта взглядом, которым можно убить, топаю к свободному столу. Ладно, ладно, шутник, мышь значит…это я тебе еще припомню. Сажусь в серое невзрачное кресло на колесиках, а на тумбу опускаю свою сумку. Место мне досталось не особо удачное, у двери, ну и ладно, домой путь короче, а Роберт вещает дальше:

— Не будем терять время, коллеги, — а сам на меня злостно смотрит. — Должностные инструкции перед вами, ознакомьтесь, если есть вопросы, задавайте. Каждый будет заниматься своей группой препаратов. Информация о поставщиках, условия закупок и контакты сосредоточены на ваших рабочих компьютерах, пароль от которых вам выдаст сисадмин. Через полчаса подъедет тренер — менеджер, который все подробно объяснит, — он на пару секунд замолкает и, обведя аудиторию задумчивым взглядом, потирает подбородок. — Так как все присутствующие здесь имеют высшее медицинское образование, я жду от вас дельных предложений. Мой кабинет номер шесть, шесть, шесть, думаю, запомнить довольно просто, всегда открыт для посетителей, поэтому не стесняйтесь, заходите, особенно с интересными идеями, — ага, нашел идиотов, лезть в пасть тигру, себе дороже.

Но мое негативное отношение к кризис — менеджеру, похоже, разделяют далеко не все, потому что начинается диалог. Люди, прошуршав должностными инструкциями, поднимают руки и задают вопросы, на которые Роберт, присев на край свободного стола, отвечает довольно спокойно, подробно и доступно.

М — да, а я обвожу офис пытливым взглядом, тесно и неуютно. Столы расположены друг за другом, а из — за высоких перегородок, разделяющих рабочие места, кажется, что сидишь в коробке, как птичка в клетке. Так и клаустрофобия развиться может. Не по вкусу мне крупные компании и маленькие рабочие места, я привыкла бегать, таблетками шуршать и с народом общаться. Эх!

— Анфиса Валерьевна, вы там еще живы? — исподлобья глянув на Суслика, возмущаюсь: ну что еще этому извергу от меня надо? Я теперь обязана, на его святой лик, не отрываясь, смотреть все восемь рабочих часов? А главное, на меня все уставились, словно на моей голове абрикосовое дерево выросло, неприятно. — Тут был задан вопрос по импортозамещению, — хитро тянет он, — может, вы раскроете эту проблему, а то вид у вас отрешенный, безучастный, наверное, вы все знаете лучше других, — еще чуть — чуть и пирог полетит ему в лицо. Что он ко мне прицепился, как муха к липкой ленте, ведь никого так не дергает, как меня.

Ладно, пусть издевается, сколько влезет, я свое дело знаю.

— Импортозамещение говорите, — сцепив перед собой пальцы, вещаю с умным видом, — это программа в масштабах государства, направленная на создание благоприятных условий для размещения производств иностранных предприятий в России, выделение субсидий для исследований и ограничение закупок товаров иностранного происхождения. В 2009 г. правительство России утвердило программу «Фарма —2020», деятельность которой рассчитана на 11 лет. По завершению оной доля отечественных медикаментов на рынке должна составить не менее 50 %, а доля препаратов, которые входят в список жизненно необходимых — 85 %, — в принципе, я готова рассказывать и рассказывать, но Роберт меня прерывает: