Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ)

– Смею предположить, что мы сработаемся. Я веду вашу группу как куратор, так что если появятся проблемы, ты можешь обращаться, – говорит он, а я быстро киваю. Итан в ярких жестах разводит руками, пока кудрявый листает папку. Либо он что-то задумал после сегодняшнего инцидента на кухне, либо что-то знает, чего не знаю я. Почему он так сурово листает папку, мало ли не вырывая страницы? Неужели я так сильно его задела, что он теперь просто ненавидит меня? По сути виноват во всем его горячая любовь к алкоголю.

– Учту, профессор, – киваю я, и тот спускается. Любопытство теперь не связанно с книгами и обсуждением о них, а с тем, как этот блондин на миг разворачивается назад, смерив меня безумным взглядом. Его взгляд, глаза, сжатые кулаки… Да я же ничего не сделала! Почему сейчас мне так гадко, и я чувствую, что расплата ждет незамедлительно. Но неужели расплата за обычные, ничего не значимые слова? И впрямь безумство!

Я опускаю глаза в тетрадь, но все еще чувствую, как он смотрит, прожигает насквозь. Становится слишком жарко. Разве можно раздавать файлы резюме и личного дела кому попало? Это ужасная ошибка управляющих учебного заведения. Вдруг парень поднимается с места, слишком резко, слишком нервно, неожиданно для всех. Я не могу не удивится, когда он стремительно уходит, почти вылетает из аудитории.

Это не просто хамство и необдуманность, но еще и невежество! Что с ним? Он разозлился на меня из-за утра? Может, вспомнил детали ночи? Толком ничего не произошло, чтобы так себя вести!

Совершенно сбита с толку, и пытаюсь сосредоточиться на профессоре, который беседует с группой. Но что случилось с парнем? Любопытность – мое второе имя, но я смирно пытаюсь заставить себя слушать мистера Бейли.

***

Весь учебный день я просидела слушая новые лекции незнакомых лекторов, но думала о ином – о соседе. Это начинало нервировать и сильно отвлекать от учебы. За четыре лекции я сознательно создала целый список того, почему он покинул аудиторию. Все причины указывают либо на меня, либо на «срочно-появившиеся проблемы» или же «я-мальчик-циник». Выхожу с колледжа все еще озадачена его, похоже, столь прозаичным поступком, когда никто не задал лишнего вопроса, а лекция с мистером Бейли продолжилась незамедлительно.

Выдохнув, я спускаюсь по ступенькам колледжа, не смеша двинувшись к общежитию, не лишая себя возможности терзания мыслями.

Не добравшись до своей комнаты, сталкиваюсь с Луи, почти влетев в него и не повалив на ступеньки. Он появляется как всегда неожиданно, и на этот раз на лестничной площадке.

– Луи. Привет, Луи. Извини, – отхожу я, поправляя шапку, что съехала из-за внезапного столкновения с парнем. Его грудь к куртке напоминает камень.

– Здравствуй, Роуз. Как прошел первый день? – улыбается он мне, легко коснувшись моей ладони. Но этот жест лишь усугубил ситуация и вызвал во мне больше нервозности, нежели было раньше. Только Луи может так быстро смутить меня.

– Не плохо, – пожимаю я плечами, зная, что как раз-таки очень плохо. Еще никогда не чувствовала большего дискомфорта, чем сейчас. Как же привыкнуть ко всему этому месту, к самому Нью-Йорку?

– И поэтому ты мало ли не снесла меня с ног, – смеется он, а я слабо и сдержано улыбаюсь в ответ. – Знаешь, говорят шоколад помогает расслабиться. Не стоит переживать, первый день всегда проходит дурно, – Луи достает из кармана початую шоколадку и отламывает плитку, протягивая ее мне. Я отстраняюсь, неспокойно смотря на него.

– Нет, спасибо. Мне нельзя, – качаю я головой, отодвигая протянутую руку Луи в сторону от моего лица.

– О, да брось. От одной плитки шоколада никто не толстел, – закатывает он глаза, не теряя своей доброты, пытаясь всучить мне шоколадку.

– У меня аллергия на шоколад, Луи, – говорю я, рассмеявшись от его заявления. Луи задумался, но выдавил потрясенное «О-о-о». Но очень быстро погрузил себе в рот за обе щеки, заставив меня не менее задорно наблюдать за ним.

– Смотри-ка, я уже знаю, на что у тебя аллергия, – смеется он, а я качаю головой. Смех через время затихает, когда я решаю заговорить о более важном, нежели о сладостях.

– Луи, ты знаешь моего соседа по комнате? – внезапно спрашиваю я, и тот утихает, теряя свою улыбку напрочь. Причем, моментально суровее поглядывает на меня, и сдвигает брови к переносице.

– Да, знаю. Он мой друг. А что-то не так? – качает он головой, а я тяжело выпускаю напряженный воздух из легких. – Уже успели устроить раздор? – под моим, похоже, красноречивым взглядом, Луи понимает мой ответ. – С ним тебе, Роуз, лучше не ссориться.

Не ссориться, значит? Мы же и не ссорились, как по мне.

– У нас не было раздора, практически. Просто он оказался в моей группе. А с утра я с ним не слишком вежливо поговорила. Этот юноша разгромил кухню ночью в пьяном состоянии. Но посреди пары в аудитории…

Не успеваю закончить свою жалобу на своего соседа, как на лестничной площадке появляется Найл Хоран, медленно спускаясь к нам. Луи прослеживает за моим взглядом, а после поворачивается ко мне.

– Роуз, это ваши дела, они меня не могут касаться, – мгновенно отвечает он, а после приближается, и наклонив голову, почти касается своими губами моего уха. – Советую не находится с ним вообще поблизости, если не хочешь проблем, – тише и мягче говорит он. Луи кажется безразличен к моим проблемам, которые связаны с соседом.

– Что делать, если он разозлился на меня? – единственный вопрос, который я могу задать, почти шепотом, пока Найл остановился совсем рядом, буравя меня взглядом.

– Он не может злиться без причин. Грубить – да, хамить – да, но он не будет предпринимать никаких действий, если ты ни в чем не виновата. Так что тебе незачем переживать, – убеждает меня Луи, что я могу не волноваться. Я понимающе киваю.

Найл, как твоя рука? – обретая силы улыбнуться, я приветливо гляжу на парня, что с неким презрением окатил меня своим недоверчивым взглядом.

– Лучше, – холодно и кратко отвечает Найл. – Нам пора, – оглядывает он Луи, а за тем бесстыдно проталкивается сквозь нас, проходя в низ. – Быстрее прощайся с девчонкой, Томлинсон, нас ждут.

– Не бери в голову, в общем у меня все отлично. Не смею задерживать тебя, Луи, – качаю я головой, обходя парня и поднимаясь на вверх. Он тепло улыбается, надевая перчатки.

– Удачи, Розали.

Иду по длинному коридору слишком медленно, понимая, что не как не хочу попасть в этот чертов блок. Останавливаюсь около двери, тихо отпирая двери ключом. Практически на носочках захожу и открываю двери своей комнаты, задерживая взгляд на пустой кухне.

Я вздрагиваю, когда мой телефон начинает разрываться от рингтона звонка и быстро достаю телефон из кармана, чувствуя холодок пустившийся по шее и как дернулись пальцы рук.

– Да?

– Почему ты говоришь шепотом, Розали? – спрашивает бабушка, а я быстро открываю двери и захожу в комнату

– Э-э… с голосом, что-то, – говорю более громче, когда попадаю в комнату и с облегчением выдыхаю. – Возможно простудилась.

– Заболела? Роуз, ты себя хорошо чувствуешь? – спрашивает бабушка, а я терпеливо раздеваюсь, карая себя за вранье. Я не помню последнего раза, когда врала своей бабушке.

– Все в порядке. Правда. Выпью чая, и все придет в норму, – убеждаю я ее.

– Как первый день, Роуз? – переводит она тему, отлично понимая, что не время меня штурмовать.

– Очень хорошо…

Я начинаю счастливый рассказ о сегодняшнем дне, о том, как мистер Бейли беседовал со мной. Какие первые темы лекций, и как тут здорово. А вот о соседе я говорила еще более ярко и рьяно. Оказывается парень очень чистоплотный, приятный, воспитанный, красноречив и опрятен. Мой сосед – безупречен.

Похоже, я убедила бабулю, что живу словно в сказке, но как только мы прощаемся, я устало заваливаюсь на кровать, забираясь с ногами.

– Отличное начало, – шепчу я про себя.

========== Часть 10 ==========

Весь вечер я просидела в тишине, читая заданное произведение по всемирной литературе. Почти дочитывая, я отрываю глаза от строк в книге, прислушиваясь к все той же безмолвной тишине. Мой сосед не появился ни через час, ни позже. Любопытность разъедала меня с каждой минутой, пока я находилась в неведении гложущих меня вопросов. Возможен ли тот факт, что я сама себе навязала настоящие глупости? Да! Я ни в чем не виновна, и с этих минут мне плевать на его существование, как ровно и на то, как живет и дышит этот невежда.