Танцорка (СИ)

Пробуждение было, мягко говоря, неприятным: дождь крупными каплями барабанил в окно, оглушительно гремел гром, яркими вспышками молний озарялось небо. Будильник показывал, что было около трех часов ночи. Я встала и, укутавшись в плед, закрыла окно, из которого мне в лицо все-таки успел попасть неприветливый поток влажного воздуха. Сон как рукой сняло, хотя я отдыхала всего пару часов. Спустилась на первый этаж, в кухню, чтобы сделать себе какао. Мама спала – в отличие от меня она могла спать и под пушечные выстрелы, а меня всегда будил малейший скрип. Молоко закипело, и я, кинув в него пару чайных ложек отборного какао, уселась в кресло возле окна, подобрав ноги к груди и поставив на колени чашку. Дождь – это красиво, поэтому я могла часами наблюдать за полетом увесистых капелек, их приземлением, слушать тихий хлюпающий звук. Гром в моем понимании был словно чьим-то криком, негодованием, недовольством, капли дождя – слезами, ну а молнии... молнии для меня были взглядом, излучающим ярость. Я любила такую погоду.

Я приоткрыла окно, впустив свежий воздух с запахом мокрой травы и асфальта. Высунула на улицу руку, поймав пару капелек в ладонь, затем перевернула ее и смотрела, как стекает вода... Возможно, я бы еще долго так медитировала, если бы не услышала стук в дверь. Как вовремя... Глянув в глазок, я обнаружила, что на пороге стоял Виталя – друг моей двоюродной сестры.

- Привет, – удивленно сказала я, открыв дверь и пропустив его, мокрого до нитки, внутрь.

- Привет. Извини, я тебя разбудил?

- Да нет, я не спала. Что-то случилось?

- В общем, да. Я кое-что узнал, причем не слишком приятное для тебя.

- Например?

- Ты не выиграешь, Ромин. Все давно решено, и даже место в команде уже отдано. Мне жаль.

Я промолчала, переваривая новость, а затем подняла на него недоумевающий взгляд.

- Откуда ты знаешь?

- Я в той самой группе занимаюсь уже около двух лет.

Я удивилась еще больше, отчего округлила глаза. И я даже не знаю, что шокировало больше: то, что он в группе лучшего хореографа страны (может быть, континента), или же то, что он сообщил мне по поводу конкурса.

- Почему я только сейчас об этом узнала?

- А что, что-то изменилось от того, что ты все узнала именно сегодня?

- Нет. Да. Не знаю... ты ради этого пришел ко мне в три часа ночи?

- На самом деле, у меня сломалась машина в этом квартале, мобильник не ловит из-за грозы. А у тебя горел свет. Если очень мешаю, могу уйти, – добавил Виталя чуть обиженно. Ох уж эти нетрадиционные люди...

- Да нет, все в порядке. Полотенце принести? Какао будешь? – поинтересовалась я у паренька, поднимаясь к себе в комнату.

- Спасибо, не откажусь от обоих предложений, – слегка повеселел он.

В полумраке отыскав полотенце, спустилась к Витале и сунула пушистую ткань ему в руки. Разлила по кружкам какао и снова села возле окна.

- Значит, я не выиграю... – почему-то совсем не расстроившись, произнесла я. Наверно, подсознательно я уже приготовилась к проигрышу. Может, это и неправильно, но повторюсь, я – реалистка.

- Мне, правда, жаль. Ты лучше: в твоем танце всегда есть чувство, смысл. Она же как робот – технично, пластично, музыкально, а эмоций нет, – скривился парень в своей манере, заставив меня хихикнуть.

- Ну, не скажи. Она очень хороша. Хотя напыщенности и гонору ей не занимать.

- Абсолютно точно подметила! – Виталя ткнул в меня пальцем и сделал большой глоток из кружки.

- Все рухнуло... неужели мне придется поступать в отстойный занудный колледж и изучать глупую ненужную профессию?

- Ну что ж ты нос-то вешаешь сразу? Я думал, ты боец. Я поговорю с тренером, может, он захочет тобой заняться. Правда, занятия платные.

- Деньги не проблема, у меня накопилось немало уже, на колледж. Мать о них знает, но не трогает, говорит, что это на осуществление мечты, а моя мечта... думаю, объяснять не надо.

- Вот и славно. Но в воскресение тебе нужно выступать, потому что никто не знает о подтасовке, и если ты сбежишь, скажут, что ты струхнула.

- Знаю, и танцевать буду в любом случае. Нечасто оказываешься на такой сцене.

- Ты увидишь и лучшую сцену, я уверен. Тебе всего-то шестнадцать.

- Ты так говоришь, словно тебе тридцать, как минимум.

- Ха! Мне двадцать, но все же.

- Выглядишь младше. Идем в комнату, а то мать разбудим, – я помыла чашки и поплелась наверх. Пропустила его в комнату и заперла дверь. Мать никогда не заходила, если та закрыта полностью.

- Уже придумала, что будешь танцевать?

- Почти. Образ, музыка и примерная постановка есть. Отрабатывать надо...

- Покажешь? – спросил Виталя, скинув мокрую насквозь майку.

- Тебе, может, штаны дать? Я, конечно, худая, но у меня есть серые свободные спортивки, они унисекс, так что...

- Согласен и на розовые лосины. Не сидеть же с мокрой попой.

Я вытащила из шкафа штаны и метнула их в него, попав в лицо. И захохотала, увидев его гримасу.

- Благодарствую. Однако могла бы ограничиться и традиционной передачей.

Я ухмыльнулась и, сев на пол, начала одевать пуанты.

- А они-то тебе зачем? Балет собралась в финале танцевать? – приподнял парень бровь, тоже переодеваясь.

- Танцевать, но не балет – хитро улыбнулась я. Закончив с обувкой, завязала хвост и встала перед ним.

- Что ты задумала? От тебя всегда не знаешь, чего ожидать. Уж и шест себе в спальню установила...

- Сейчас все увидишь.

Я включила музыку, но тише, чем обычно. Стала разминаться.

- Перед каждым танцем разминку делаешь? Или раз в день?

- Обычно два раза в день, иногда раз. А что? – спросила я, сев на шпагат.

- И не лень тебе? У нас редко кто так плодотворно тренируется. Это достойно похвалы.

- Мне не лень. Я люблю танцевать, люблю спорт, а точнее бег, подвижные игры, различные упражнения. Мне нравится легкая ломота в мышцах от нагрузок.

- Ты уникальная, не меньше.

- Ну спасибо...

- Значит, танцуешь под этот трек?

- Да. Не нравится?

- Нравится. Мрачноват, правда, если текст перевести.

- Смотря как отнестись к словам, – не согласилась я. – А вообще песня под мой танец идеально подходит. И мотивом и текстом, – я встала на носочки, пытаясь хоть немного привыкнуть к такой ходьбе.

- Философствуешь, вредная. Показывай, что придумала.

Виталя заново включил песню и внимательно уставился на меня. В такт мотиву я подошла к шесту и начала плавно, я бы сказала изящно, залазить на него. Прокрутилась, взмахивая руками, сменила несколько поз, демонстрируя не слишком сложные трюки. Забралась на самый верх, сорвалась под бит, удержалась у самого пола, потом сделала три оборота от шеста и резко села, мотнув головой. Дальше пошел основной танец.

- Стоп,– сказал мой наблюдатель, выключив музыку.

- Что такое? – удивилась я, но остановилась и посмотрела на него.

- Сейчас все объясню. И даже покажу, – успокоил он меня.

- Ладно,– я отползла к зеркалу и села в позу лотоса, выжидающе глядя на него.

- Смотри, вот это движение, – Виталя показал движение в полуобороте, то, с которого я начала. – Тут нужно немного резче, более порывисто крутануться, – я внимательно проследила за тем, как он исполнил данный элемент.

- Хорошо, что еще?

- В этом моменте сначала сделай это, – танцор скопировал мои движения, чуть изменив их, крутанул головой и после прокатился по полу. – Смотреться будет лучше. Если оставишь все, как было, слишком мудрено получится.

- Я же там, считай, спрыгиваю. Получается, что приземляюсь почти боком и сразу начинаю делать обороты...

- В том-то и соль! Нужно спрыгнуть почти на колени, крутануться, а уж после – обороты. Так будет лучше.

- Да почему лучше-то? – начала спорить я.

- Ром...

- Ромина, вообще-то.

- Не злись, – чуть свел брови парень, заметив, что я начала сопеть, как недовольный ежик. Так всегда было, когда кто-то критиковал меня. В основном, этими «кто-то» были Виталя и сестра, на критику остальных я не реагировала.