До Новембер (ЛП)

пока мы все не закончили школу.

— Ты действительно везунчик.

Моя мама редко была рядом со мной,

— произношу я, откидываясь головой

на спинку сиденья и закрывая глаза.

Я чувствую печаль в своих

собственных словах. Он протягивает

руку и сжимает моё колено. Я

терпеть не могу, когда меня жалеют,

особенно, если это делает он, так что

меняю тему разговора.

— Значит, твои братья работают

вместе с тобой? А ты работаешь на

моего отца? — спрашиваю я, не

понимая.

— Мы все работаем вместе. Я

начал свой бизнес, когда выпустился

из корпуса морской пехоты. Затем,

когда они все получили высшее

образование, то каждый купил часть

акций компании. Я не работаю на

твоего отца. Мой двоюродный брат

владеет

компанией,

который

предоставляет

охранников

и

телохранителей такому бизнесу, как у

твоего папы. Твой отец иногда

вызывает меня и просит проверить

его парней.

—

Замечательно,

что

ты

работаешь со своими братьями, —

произношу я, рассуждая о том, как

хорошо, что он не работает в стрип-

клубе. Не представляю свидание с

парнем, который работает в этой

сфере.

«Не то чтобы у нас сейчас

свидание», — напоминаю я себе.

— И твоя семья кажется просто

отличной. По крайне мере, бабушка и

братья — точно.

— Мы очень близки. Нелегко,

конечно, работать вместе, но мы

всегда помним, что являемся семьей.

А у тебя есть братья или сёстры?

— Нет. Амбиции моей мамы

превыше желания иметь семью, —

говорю я, когда мы подъезжаем к

моему дому.

В

доме

полная

темнота.

Единственный свет исходит от фар

джипа Ашера.

— Что за чёрт? — бормочу я,

нервничая по поводу входа в дом.

Не потому что Ашер со мной, и

мы одни. Это больше похоже на

чувство страха, например, когда у

меня бывает плохой сон, и страх

остаётся некоторое время после

пробуждения.

— Почему Майк не включил для

тебя свет? — спрашивает Ашер, глядя

на меня.

— Эм... Не знаю. Я всегда

прихожу домой раньше, чем он

уходит. Может, он просто забыл, —

говорю я, начиная выбираться из

джипа.

Я останавливаюсь, когда он

открывает бардачок и достаёт оттуда

пистолет.

—

Что

ты

делаешь?

—

спрашиваю я испуганно.

— Для безопасности.

Это всё, что он говорит, прежде

чем открыть свою дверь. Я следую за

ним. Я не успеваю дойти до капота

машины, как он возникает рядом и

хватает меня за руку. Тепло его

прикосновения

успокаивает

и,

клянусь, я чувствую, как его большой

палец потирает мою руку. Мы

начинаем вместе идти к крыльцу.

— А есть другой вход в дом? —

задаёт он вопрос, оборачиваясь ко

мне.

— Моя комната на цокольном

этаже, и там есть свой вход, —

отвечаю я, оглядываясь.

—Держись

рядом,

—

тихо

произносит он.

Я держусь за рубашку на его

спине, придвигаясь так близко, что и

кусочек бумаги не протиснуть между

нами. Я едва могу что-то различить в

темноте. Единственный источник

света

—

это

луна,

которая

выглядывает из облаков. Когда мы

обходим дом, моё сердце начинает

биться

сильнее.

Дыхание

прерывается, когда я начинаю думать

о том, что случилось в последний

раз, когда я зашла в тёмный дом.

Той ночью на меня напали. Я

шла домой от метро. Когда я перешла

улицу возле моего дома, какой-то

парень схватил меня, закрыл рот и

потащил в сторону баков с мусором.

Вот тогда он и начал бить меня. Я

боролась с ним настолько, насколько

могла,

и

почувствовала

головокружение, когда он схватил

меня за голову. Я знала, что он

собирается ударить мою голову об

асфальт, так что я закрыла глаза и

начала молиться. Затем он отступил,

потом что на него набросился Бист.

Ашер, должно быть, заметил,

как

я

дрожу,

потому

что

останавливается и прижимает меня к

своему большому и тёплому телу. Его

руки обернуты меня, и я чувствую,

как его губы касаются моих волос.

Он

пахнет

пряным

и

тёплым

мужчиной, и мне хочется забраться к

нему под кожу. Он поднимает моё

лицо и притягивает к своему.

— Всё хорошо, детка, — шепчет

он, прижимаясь лбом к моему. — Я

не допущу, чтобы с тобой что-то

случилось. Но я хочу, что бы ты

глубоко дышала для меня, хорошо?

Я сейчас полностью захвачена

его близостью, так что не могу

думать ни о чём другом, кроме как

наклониться и прикоснуться к его

губам. Я качаю головой, стараясь

прояснить её, и делаю глубокий вдох.

Интересно, он может читать мои

мысли? Потому что даже в темноте я

могу различить его белоснежную

улыбку.

— Готова? — спрашивает он.

Я чувствую его тёплое дыхание

напротив

моих

губ,

поэтому

отстраняюсь и киваю, не позволяя

себе говорить. Моя дверь находится

внизу. Чтобы к ней добраться, нужно

спуститься

по

лестнице.

Ашер

становится

впереди

меня

и

открывает дверь.

— Жди здесь, пока я не приду и

не заберу тебя, — говорит он, входя в

мой тёмный дом.

— Ладно, — произношу я, когда

мои руки начинают ещё сильнее

дрожать.

Через несколько минут ко мне

выбегает Бист. Я приседаю и глажу

его, но чувствую что-то липкое. Что с

его шеей? Поднося руки ближе к

лицу, я понимаю, что они потемнели.

Затем включается и свет, и я кричу.

Мои руки все в крови.

— О, Господи! Что случилось?

— говорю я, пробегаясь руками по

телу Биста.

Он весь красный, но я не нахожу

никаких ранений или порезов. Я так

сильно дрожу, что мне приходится

сесть на землю. Бист мгновенно

взбирается ко мне на колени.

— Чёрт, — шипит Ашер, выходя.

Он убирает Биста от меня и

притягивает меня к себе в руки. —

Детка, всё хорошо. Успокойся.

— Я ду... Я... Я думала, что Биста

ранили, но ничего такого не нашла.

Почему

на

нём

кровь?

—

всхлипываю я, пока он гладит меня

по спине, прижимая ближе.

— Бист в порядке, но нам нужно

позвонить

в

полицию.

Кто-то

пробрался в дом и воспользовался

чем-то красным, чтобы написать на

стене.

Каким-то

образом

Бист

вляпался в это, прежде чем его

закрыли наверху.

Не дожидаясь окончания его

слов, я бегу в свою комнату. В

гостиной бардак. А на стене красным

буквами,

похожими

на

кровь,

написано сообщение.

Ни теней, ни огня,

Ни рассвета, ни дня,

Ни луны и ни солнца в помине,

Ни небес, ни земли,

Ни просвета вдали,

Ни границ, ни предметов, ни

сини,

Ни дорог, ни ручьёв,

Ни начал, ни концов,

Ни озябшего шпиля часовни,

Ни приезда гостей,

Ни утех, ни затей,

Никуда и не выбраться ровно,

Ни письма, ни газет,

Ни блаженства, ни бед,

Ни вестей ни с востока, ни с

юга,

Ни пчелы, ни цветка,

Ни живого листка,

Ни тепла, ни утех, ни досуга,

Но туман, но разлад,

Но слова невпопад –