Это был ты (ЛП)

— Равин.

Его голос любезный. Как будто он не хочет расстраиваться вместе со мной. Он просто хочет моего внимания. Проходит довольно много времени, прежде чем я поворачиваюсь к Джерону, показывая ему мои глаза полные слез.

— Сядешь на мотоцикл?

Кивнув головой в ответ, я залезаю на мотоцикл позади Джерона, опираясь на него. В этот раз у него нет шлема, но мне все равно. Мне нравится, чувствовать освобождение, когда мы едем. Я понятия не имею, куда мы едем, но это нормально, я хочу быть где угодно, но не здесь.

Я не знаю, как долго мы едем, должно быть, несколько часов. Мы совершенно в другом регионе. Мои ноги начинают пульсировать от постоянной вибрации. Наконец-то Джерон сворачивает на парковку, и я сразу же прошу его заглушить двигатель, как только мы оказываемся там.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я, глядя на неоновую вывеску.

— Не беспокойся, у нас будет две кровати, — отвечает он, опираясь на мое колено, чтобы встать.

Он трудный человек для понимания. Он хороший, немного контролирующий, и он не полный мудак. Я не понимаю его, и не уверена, что когда-либо захочу.

Встав с мотоцикла, я оглядываюсь, знакомясь с местностью. Я не часто уезжаю из Арлингтона, на самом деле у меня нет для этого необходимости. Хотя было несколько случаев с Доун. Ничего не указывает на то, где мы находимся, мне ничто не знакомо.

— Где мы? — спрашиваю я Джерона, когда мы направляемся к холлу мотеля.

— В Вермильоне.

— Как в ... Южной Дакоте?

— Ага.

Он открывает дверь и пропускает меня вперед. Вместо того чтобы пройти, я вопросительно смотрю на него. Почему мы в совершенно другом штате за два часа от дома? В небольшом мотеле. У него есть жизнь, у меня тоже, мы не можем так просто сбежать.

Подняв бровь, он спрашивает с любопытством:

— Ты заходишь или нет?

— Эм, да, — отвечаю я после секунды, прежде чем я, наконец, прошла через дверь.

Кондиционер делает воздух в холле в два раза холоднее, чем на улице. Леди в темно-бордовом поло приветствует нас с другой стороны стола, с огромной улыбкой на своем лице она замечает Джерона.

— Привет, я могу вам помочь?

Ее взгляд ни разу не падает на меня, её глаза все время прикованы к Джерону, пока он заказывает комнату с двумя кроватями, как он говорил. Клянусь, я видела, как улыбка этой леди стала еще больше, когда он упомянул это.

Получив ключи, мы идем по коридору к комнате один-одиннадцать. Джерон открывает дверь и пропускает меня войти первой. В комнате пахнет несвежим сигаретным дымом, тот же запах, когда входишь в дверь моего дома. Я сажусь на первую кровать, пока Джерон идет мимо и садится на кровать ближе к окну, он снимает обувь и бросает ее в сторону. Он тянется, и я не могу остановиться и смотрю на него, как рубашка обнажает его живот, показывая под тканью не только точеный живот, но также и намек на татуировки.

Я хочу спросить, что это, но не перехожу границы. Вместо этого я спрашиваю:

— Что мы здесь делаем?

Так как он первый раз не ответил, когда я спрашивала.

— Нужно отдохнуть, — отвечает он небрежно. Потянувшись к краю стола, он берет пульт и включает телевизор, затем ложиться на подушку, чтобы расслабиться. Он делает это слишком часто, игнорируя реальные ответы на вопросы.

Как бы ни хотела игнорировать жизнь, я не могу оставить все вопросы без ответов. Будучи надоедливой, я снова спрашиваю:

— Джерон. Что мы здесь делаем? Как в Вермильоне, так и в нескольких часах от дома?

Со вздохом, Джерон выключает телевизор и садится на своей кровати немного ровнее. Он смотрит на меня с разочарованием.

— Как долго он это делает?

Я смотрю на Джерона, слишком страшно сказать ему правду, но я не хочу лгать. Так что, я не говорю ничего.

— Что ж?

— Я не знаю, — бормочу я, глядя вниз на свои руки. Я нервно мну их, зная, что получу от Джерона что-то вроде лекции.

Когда он не говорит ничего в течение минуты, я смотрю на него с любопытством. Он все еще смотрит на меня, но я не думаю, что он меня видит. Что-то играет в его голове, например воспоминания, которые ему совсем не нравятся.

— Джерон, — шепчу я.

Он вскакивает со своего места и моргает несколько раз, пока фокусируется на мне.

Подняв свои губы, он пытается улыбнуться, он не обманывает меня. У него тоже болезненное прошлое.

— Мы не обязаны говорить об этом, но если ты хочешь, я здесь для тебя, Равин. Я твой друг.

— Почему ты считаешь себя моим другом? Ты даже не знаешь меня.

— Я не должен знать тебя, чтобы сказать, что ты не заслуживаешь этого дерьма. Я знал, что ты другая, я знал, что тебе больно еще с нашей первой встречи, и у меня были разные мысли, но это... я не ожидал, что кто-то так заставит тебя страдать.

Его слова пронзают меня. Я не знаю, что сказать ему.

— Я идиотка, — признаю я вслух.

Я говорила себе это много раз, но я наконец-то нашла поддержку и могу сказать это кому-то другому.

— Да, может быть, но ты не заслуживаешь подобных страданий. Совсем.

— Я позволила этому случиться, — я использую его слова, чтобы показать ему, что я заслуживаю всего того, что есть в моей жизни.

Джерон встает с кровати и подходит ко мне. Он наклоняется, заставляя упасть на кровать и ставит свои руки по бокам от меня. Его лицо в нескольких дюймах от моего, заставляя мое сердце биться так же, как несколько лет назад, когда Кайлер впервые заговорил со мной.

Его губы расплываются в дерзкой улыбке, честно говоря, меня это не волнует, это только делает его вид красивее. Его глаза, скорее коричневые сегодня, говорят мне больше чем его слова.

— Я понял это. Легко судить, когда ты не в твоей ситуации, — он снова шепчет в мои губы. — Я не буду больше осуждать тебя, Равин, пока ты не вернешься к нему.

Мне удается выдохнуть слово:

— Хорошо, — но, честно говоря, я не уверена как. Не тогда, когда он так близко ко мне.

— Не бойся постоять за себя и следовать за своими мечтами. Ты не заслуживаешь ничего кроме лучшего.

Подняв свой подбородок, я мягко прижимаюсь своими губами к его губам. Он остается холодным пока вовсе не поднимается от меня. Мое сердце разбивается от отторжения. Это больно знать, что он не относится ко мне так, но я и не должна была ждать этого. Он не давал мне оснований полагать, что он относится ко мне в неком смысле больше, чем к другу.

Проведя своей рукой сквозь густые, темные волосы, он смотрит в окно, закрытое цветочными занавесками. Видимо, он больше заинтересован в этой занавеске, потому что она получает куда больше внимания. Мое тело немного вздрагивает, когда его голос снова заполняет комнату.

— Это не значит, что я не хочу этого, Равин, поверь мне, но ты заслуживаешь лучшего, чем я.

— Все в порядке, — говорю я ему.

— Все не в порядке, — отвечает он с жаром в голосе. Я не могу сказать зол он на себя или на меня, или, вероятно, на обоих. — У меня тоже есть тайны, которые ты, безусловно, не поняла бы, даже если бы я объяснил их тебе. У тебя впереди есть будущее, тебе не нужен кто-то вроде меня, кто будет тебя задерживать. Я не буду возвращать тебя обратно. Я твой друг, да? Просто твой друг.

Все еще с вопросом в голосе, он поворачивается ко мне, чтобы увидеть мою реакцию.

Я просто улыбаюсь ему, кивая головой в ответ.

— Тогда... давай отдохнем, — добавляет он.

— Мы вернемся домой завтра?

— Ты хочешь вернуться домой?

Я пожимаю своими плечами, я действительно не уверена. Я не хочу, но тогда снова... я. Это странное чувство, потому что я думала, что когда я окажусь далеко от дома, то я не упущу этого, но я чувствую, что у меня куча незавершенных дел и слишком много вещей осталось там.

— У меня нет никакой одежды.

— Тогда мы займемся этим утром.

— В любом случае, почему ты привез меня сюда?

Я еще раз оглядываю дешевый декор дешевого мотеля.

— Я знаю людей здесь, — его ответ расплывчатый.