Прерванные - 3 (ЛП)

— Грейсон, - смеется Камилла вместе с ним, поедая торт с его пухлых маленьких пальчиков. — Пойдем, мама почистит тебя.

Я наблюдаю за тем, как она идет, унося нашего сына. Грейсон кладет свои ручки на ее щеки и улыбается. Любовь, светящаяся в их глазах, прибивает меня к месту и разрывает меня изнутри. Они счастливы без меня. Мы могли бы быть семьей. Мы могли бы иметь счастье и любовь. Проблема только во мне. Я не представляю себе, как мы можем быть семьей с Камиллой, зная, что я столько всего натворил, чтобы вернуть ее. Я украл у нее почти год жизни нашего сына, и у меня имеется еще куча секретов, которые сделают меня монстром в ее глазах. Я провел ее через ад и обратно. Та зависимость, которую я испытываю от нее, убивает меня. Мне необходимо находиться в трезвом рассудке и убить в зародыше все мысли о том, как же мне с ней было хорошо. Мне нужно быть в ее глазах мудаком, которого бы она ненавидела, и, в конце концов, смогла бы забыть о любви, которая нас связала.

— Айден, - я поворачиваюсь на звук маминого голоса. — Ты в порядке, дорогой?

Я киваю.

— Все нормально, мама.

Я поворачиваюсь, и смотрю, как Камилла удаляется с нашим сыном. Ей не нужно знать обо всем, что я сделал, чтобы удержать ее со мной. Последствия моей лжи и обмана очень болезненны для меня самого, так как отталкивают меня от моей семьи. Но я бы предпочел быть несчастным, чем причинить ей боль. В жизни мы совершаем вещи, которые, на первый взгляд, казалось бы, не важны и не имеют смысла, но которые через некоторое время переворачивают весь твой мир. Находиться здесь и сейчас, празднуя первый годик жизни моего сына, — это больше чем то, о чем я мог только мечтать.

Выйдя из толпы празднующих, я направляюсь через холл в комнату Грейсона. Его комната наполнена смехом, и посреди нее стоит Камилла, играя с пальчиками Грейсона.

— Тебе сегодня исполнился годик, детка, - воркует она, взмахивая руками в воздухе. — Да, ты такой большой мальчик. Ты счастлив?

Я прислонился к косяку, наблюдая за самыми важными для меня людьми во всем мире. Несмотря на то, что физически мы с Камиллой находимся в одной комнате, и даже стоим так близко друг от друга, что можно протянуть только руку, в эмоциональном плане нас разделяют тысячи миль.

— Айден.

— Как ты узнала, что я здесь?

Она пожимает плечами, надевая на Грейсона шортики.

— Я просто знаю. Я чувствую, когда ты рядом. Я чувствую, что ты пялишься на меня.

Она поворачивается и смотрит мне в глаза. Мы стоим и глядим друг на друга.

— Вы веришь в мораль, Айден?

— В некотором смысле, да. А почему ты спрашиваешь?

— Как ты можешь говорить, что веришь, если у тебя ее нет?

Я не отвечаю.

— Я понимаю, почему ты здесь, и почему ты всегда приходишь. Я понимаю, что ты не хочешь быть со мной. Я уже смирилась с этим. Но, пожалуйста, будь честен по отношению ко мне. Когда ты смотришь на меня так, будто хочешь прижать к стене и заклеймить, как свою женщину – это больно. Я просила тебя впустить меня в твою жизнь, чтобы мы могли быть вместе. Мне это необходимо. Но я уже смирилась с тем, что нам не быть вместе, поэтому, мне кажется, будет правильным, если мы будем двигаться дальше каждый сам по себе.

— Я знаю.

Захожу в комнату, так как мне нужно находиться рядом с ней, почувствовать ее. Коснувшись ее обнаженного плеча, я ощущаю, как ее тело дрожит под моими пальцами. Как бы мне хотелось, чтобы она отпустила все это и забыла о моем прошлом.

— Мы всегда можем вернуться к тем отношениям, какие были раньше.

— Айден, - тихо говорит она. — Нет, не можем. Я хочу большего.

Она замолкает и поворачивается ко мне лицом.

— Ты меня отпускаешь?

Я киваю.

— Это значит…

— Ты хочешь двигаться дальше? - мой голос становится стальным, и моя хватка на ее плече усиливается.

— Я не обязана отвечать на этот вопрос. Это мое личное дело. Все, что тебя требуется знать, это то, что наш сын любим, и находится в полной безопасности. Я ценю то, что ты даешь мне такую жизнь …

— Я даю такую жизнь нашему сыну.

Она вздрагивает, как только я произношу «нашему сыну».

— Хорошо, как тебе будет угодно. Я ничего не могу больше сделать.

— Сделать что? Давай поговорим по-взрослому?

— Ты знаешь, что я сожалею о плохих решениях, которые я принимала. Я думаю, что я поступила ужасно, когда прогнала тебя из своей жизни, и не боролась за нас. Мы перепробовали все, и я предоставила тебе столько возможностей быть честным со мной, но ты все равно продолжаешь закрываться от меня. И единственная причина, по которой ты еще не гниешь в тюрьме - это наш сын.

— Бред. Тебе нравится жизнь, которую я тебе обеспечиваю, и в глубине души ты знаешь, что я не виновен в смерти твоих родителей.

— А как насчет спрятанной в гараже черной «Ауди», которая соответствует описанию автомобиля виновника аварии. Это же та машина?

— Я этого не говорил.

— Согласись, это вполне логично, Айден. Ты ненавидел моих родителей, потому что они ставили препоны в том, чтобы мы были вместе. Ты хотел убедиться, что они заплатили за твои страдания. Ты стал причиной несчастного случая, который убил их, и скрылся с места происшествия. Как ты вообще узнал, что они собирались быть там?

Я не отвечаю, и подавляю в себе желание ругнуться, понимая, что ей необходимо разобрать со своими чувствами по отношению ко мне. Чем больше я ей возражаю и защищаю себя, тем дальше это отталкивает ее от меня.

Я пытаюсь отвести от нее свой взгляд и сосредоточиться на нашем сыне, но то, в какой позе она стоит, и как на ней смотрится это летнее платье, просто сводит меня с ума.

— Поскольку празднование почти завершилось, то ты можешь уже уйти. Я привезу Грейсона к тебе завтра.

Я киваю и выхожу из комнаты.

Сидя в баре, я с тоской изучаю содержимое своего стакана. Темный ликер смотрит на меня из него. Год назад я сидел в том же кресле, в том же баре. Я не знаю, почему я продолжаю возвращаться сюда, или почему у меня есть стойкое ощущение, что я не могу найти то, что так ищу.

— Нам нужно поговорить.

Я оборачиваюсь, и вижу Натали, сидящую рядом со мной.

— Сегодняшний вечер прошел просто отлично. Удивительно, как он вырос за год.

— Да, - улыбаюсь я и делаю глоток из своего стакана. — Уже прошел год, а я до сих помню, как держал его на своих руках и обещал ему целый мир. Словно это было вчера.

— Ты даешь ему целый мир.

— Я? – спрашиваю я, допивая свой напиток и заказывая еще один. — Наша семья распалась, Натали. Я ничего не могу поделать, я не могу просто склеить, чтобы мы стали снова одним целым. Грейсону нравится быть с Камиллой. Я потерял своего сына и женщину, которую люблю, и я понятия не имею, что мне, на хрен, теперь делать. Я словно проваливаюсь в черную дыру. Иногда я задаюсь вопросом, интересно, а было бы лучше, если бы я собрался и ушел из ее жизни? Возможно, Камилла была бы счастлива. Иногда я задаюсь вопросом, почему я здесь, и почему не остался для нее мертвым.

После того, как я выпил еще пару напитков с Натали, я попросил Томаса отвезти меня к дому Камиллы. Я хочу получить ответы. Мне необходимо, бл*дь, увидеть ее.

Глава 9

КЭМ

Я НИКАК НЕ ОЖИДАЛА УВИДЕТЬ ПЕРЕД СОБОЙ АЙДЕНА, когда открывала дверь. Он смотрит на меня запавшими глазами, и без приглашения входит в дом, проходя мимо меня и садясь на диван.

— Айден?

— Я на днях пытался кое-кого поиметь, но не смог, так как, глядя на нее, видел только тебя. Она отсосала у меня, и я трахал языком ее киску. Но она не могла сравниться по вкусу с тобой.

Я с содроганием думаю о нем и другой женщине. Слезы застилают мои глаза, и я с трудом сдерживаю себя, чтобы не закричать на него. Мое сердце так бешено колотится, что уже готово выпрыгнуть из груди. Головой я понимаю, что сама дала Айдену зеленый свет, сказав, что мы не можем быть вместе. Но как же чертовски больно узнать, что он был с кем-то еще. Конечно, он имеет полное право встречаться с другими женщинами, но мне лучше не знать об этой стороне его жизни. Я знала, что раньше он использовал женщин, и даже платил за секс, но я надеялась, что теперь он покончил с этим. С одной стороны я ликовала, что он нуждается во мне, и никто не может меня заменить, а с другой стороны я испытывала жгучее желание выгнать его вон.