Марципановое сердце (СИ)

Глава 4

Часть 2

Оля с опаской посмотрела в спину тете Свете, но тут же уткнулась в миску с яблоками, которые резала, стоило тете обернуться. На плите, помешиваемое опытной рукой тети, булькала первая партия джема. Отвлекать вроде бы не вовремя.

Она еще не говорила ей про Дениса. Не рассказывала, где провела большую часть прошлой пятницы и не сообщила, что сегодня к ней придет … мужчина. Парнем назвать Дениса не получалось.

Господи! Наверное впервые в жизни у Оли появились секреты от тети. Зато сколько!

И какие...

Тьфу ты! Судорожно ойкнув, Оля отбросила ножик в сторону и засунула порезанный палец в рот.

- Сильно порезалась? - на лице тети отразилось обеспокоенное волнение.

Оля покачала головой, не выпуская палец изо рта.

- Пойди водой сполосни, - улыбнулась тетя, - а то яблочный сок щипает сильно. А я дорежу, - она мягко подтолкнула ее за плечи.

Оля послушно направилась в ванную, пользуясь этим предлогом, чтобы снова убежать от рассказа и объяснений.

Она просто не представляла, как о таком говоря?

«Тетя, я влюбилась?»

А она влюбилась?

Кажется. Оля точно не знала. Она еще никогда в жизни ни в кого не влюблялась. Разве что в седеющего Шона Коннери, плакат которого когда-то бережно хранила в своем столе рядом с другими «богатствами». Видимо ее всегда тянуло к мужчинам постарше.

Это не она, это Коля придумал, когда нашел тот плакат и долго смеялся над Олиным смущением. Так и сказал « и чего тебя к этому старику тянет?». Оля не знала, а если бы и знала — не стала бы это с Колей обсуждать.

Сунув руки под холодную воду она уставилась в зеркало, опять задавшись вопросом — влюбилась ли?

Глаза лихорадочно блестели, на щеках горели красные пятна нервного румянца, губы были искусаны, а в горле, пусть и не видимый в зеркале, зато хорошо ощутимый ею, то и дело появлялся ком, стоило только подумать о том, чтобы рассказать все тете Свете. М-да, против очевидных признаков сложно спорить. Она была взволнована. И, вероятней всего, именно потому, что влюбилась.

Оля вдруг рассмеялась, ощутив какую-то странную, щекочущую радость внутри тела, так, что даже пальцы ног поджались. И тут же зажала себе рот ладонью, чтобы тетя не услышала. Хотя, чего бояться? Тетя никогда ее не ругала.

Собственное поведение Оле казалось достаточно глупым, но она ничего не могла поделать.

Освободив рот, она принялась придирчиво рассматривать себя.

Несмотря на то, что сегодня у нее был выходной и никто не мешал выспаться — Оля снова вскочила ни свет, ни заря. Только в этот раз не из-за друга, с которым все еще не желала общаться. Ей хотелось выглядеть лучше, чем она была всегда. Но что делать — Оля не знала. Она уже вымыла волосы и перепробовала столько вариантов причесок, что голова разболелась, а потом, махнув на эти попытки рукой, так и оставила волосы распущенными. Косметикой она никогда не пользовалась и, даже будь та в ее распоряжении — не сумела бы сейчас толково накраситься. Мелькнула мысль пойти к девчонке, которая жила на два этажа выше. Оксане едва исполнилось семнадцать, но в том, что касалось внешнего вида — она разбиралась куда лучше Оли.

Из зеркала на нее смотрела ничем не примечательная девушка двадцати трех лет, в простом сарафане, с самыми обычными каштановыми волосами и серо-зелеными глазами. Оле нравились свои скулы, но, пожалуй, на этом все достоинства ее лица и заканчивались.

Что в ней так понравилось Денису, что он пригласил ее на свидание? Совершенно непонятно.

С другой стороны — если бы ему с ней не нравилось, Денис бы не настаивал на еще одной встрече, ведь правда? Выгоды и интереса с нее он точно никакого не стремился получить.

Не то, что Колька.

При мысли о друге Оля раздраженно поджала губы. Вот ведь, коммерсант.

- Оль, - в зеркале появилось отражение тети Светы. - Тебе из цветочного салона звонили, просят подойти на пару минут. Хозяин хочет поговорить, - сообщила тетя с видимым интересом наблюдая, как Оля перепугано вздрогнула от ее появления.

- Да, спасибо, - Оля глубоко вздохнула.

Если ей придется сейчас уйти...

- Теть, ко мне... друг придет, - она вдруг потупилась. - Ты его не знаешь. Денис. Я не рассказывала, - Оля посмотрела на тетю из-под ресниц. Той определенно было интересно. - Я просто не знаю, к скольки он точно зайдет — скажешь ему, что я в павильон пошла. Денис знает, где это, - ей совсем не хотелось с ним разминуться.

- Конечно, милая, - тетя улыбнулась. - Денис, значит. Все передам, - она кивнула ни слова не спрашивая о человеке, про которого никогда раньше не слышала от племянницы.

А Оля поняла, что сегодня ей не избежать разговора, пусть и совсем не сурового.

И от доброй, понимающей улыбки тети стало легче и еще веселей.

- Спасибо, - она быстро поцеловала тетю Свету в щеку и, поправив волосы, пошла к выходу из квартиры.

Спустя сорок минут, добравшись до своего места работы, Оля непонимающе смотрела на хозяина фирмы, в которой столько проработала. И молчала. А что тут сказать? Он хозяин, имеет право решать, как хочет. Его дело, кого уволить, а кого оставить.

Только от этого здравого смысла не становилось легче. Олю уволили, как и еще одну продавщицу. Как они теперь будут справляться — не ее дело, ясно, что увольняют для экономии, а не для облегчения труда оставшихся наемных работников.

И все равно — было так обидно.

Все так же молча взяв конверт с деньгами за последние отработанные недели, Оля пошла к выходу из павильона. И только на минуту остановилась на пороге, обведя глазами место, в котором проработала несколько лет. Ей действительно нравилось продавать цветы и упаковывать букеты, она старалась вложить кусочек души в каждый. И с трудом представляла, что больше никогда не зайдет сюда, не вдохнет этот влажный воздух, пропитанный зеленью и таким смешением цветочных ароматов, что иногда голова кружилась.

В последний раз глубоко вдохнув этот запах, она решительно вышла. Но уже через несколько шагов тяжело прислонилась к стене, осознав, что теперь ее единственным местом работы оставался отель. А сколько бы она там ни получала — Оля не была уверена, что не хочет иметь выбора и перспективы.

Стало еще тоскливей, несмотря на солнце, которое играло зайчиками на ее щеках сквозь листья липы, в тени которой Оля и стояла.

Да, ей с детства казалось, что если она слишком сильно и искренне чему-то радовалась — потом всегда случалось что-то плохое. Тетя говорила, что это глупые страхи. Но...