Случайная встреча, изменившая жизнь

   − Это мы ещё посмотрим! − уверенным голосом ответил Том и вышел из камеры.

   Милена осталась наедине с собой и своим мыслями.

   На следующий день Том снова пришёл с визитом.

   − Что-то ты зачастил ко мне, − с иронией в голосе произнесла заложница.

   − А ты не рада меня видеть. Как жаль, − притворно начал сокрушаться, выражая тем самым ей своё сожаление.

   − Фи, − Милена повернула голову и уткнула свой взгляд в стену.

   "Лучше уж стенку разглядывать, чем его наглую и довольную морду", − думала она, сдерживая гнев и злость.

   Ей так и хотелось придушить его собственноручно, только возможности не было.

   − Моя пленница! Это звучит так сладко? − Рэндел наклонился, чтобы его губы были лишь в паре сантиметров от уха той, кому предназначались эти слова.

   − Не удивлюсь, если подобная пошлость часто звучит в твоей речи, − она горько усмехнулась, продолжая лежать лицом к стене.

   − Плохо ты обо мне думаешь, − в его голосе прозвучала не скрытая обида. − Эти слова я приберёг только для тебя, − вновь вернулся тихий шуршащий баритон.

   − Том, зачем эти прелюдии? Чего ты хочешь? − от каждой произнесённой ею фразы веяло нахально дерзновенным шармом.

   Мужчина нехотя наслаждался этой мелодией, желая слушать её вечно.

   − Милена, у меня к тебе есть деловое предложение, − сказал Том, присев на стул, который принесли прошлой ночью, видимо по его приказу.

   Пленница проигнорировала все сказанные в её адрес слова.

   − Можешь пока ничего не отвечать. Просто выслушай. Я хочу, чтобы ты работала на меня!

   − Хм.

   − Сколько тебе платил Майло? Я буду платить в три раза больше!

   − С чего ты решил, что я соглашусь работать на тебя, да к тому же за деньги?

   − Значит деньги здесь не причём. Я так и знал, что ты не просто напарница Майло. Ты ещё и его любовница. Значит, из-за любви к нему ты пошла в мафию! Как романтично!

   − Не твоё собачье дело, − рыкнула в ответ.

   − Как грубо. Малышка, не стоит так со мной разговаривать. Я ведь и разозлиться могу.

   − И что ты сделаешь? Убьёшь?

   − Возможно!

   − Странный ты человек! Минуту назад работу предлагал, а теперь грозишься убить. Если ты так и дальше будешь персонал нанимать, то командовать тебе будет некем.

   − Хватит лишних разговоров. Я уже всё сказал: Или ты работаешь на меня, или мне придётся тебя убить. Третьего не дано.

   − Тогда убивай, потому что работать на тебя я не собираюсь!

   − Ой, как не хочется терять такие ценные кадры. Милена, ну подумай хорошенько. Ты обязана работать на меня. У тебя же нет выхода.

   − Выхода нет только из гроба! − в очередной раз съязвила в ответ.

   − Какие слова! А ты мне нравишься всё больше и больше. Ты могла бы мне пригодиться.

   От этих слов Милена разозлилась ещё больше.

   − А ты не боишься, что я убью тебя! − смелости ей не занимать.

   − А ты ещё раз осмелишься?

   − Кто не рискует...

   − Тот пьёт водку на чужих поминках, − предложил свою версию Том. − Судя по всему, по-хорошему договориться с тобой не получится. Значит, придётся идти на грязные меры. Честно сказать, Не люблю шантаж, но ты вынуждаешь.

   − Свершилось! А я уж и не надеялась. Уже начала сомневаться в тебе, полагая, что ты до этого не додумаешься.

   От этих слов лицо Тома слегка перекривилось. Ему явно не понравилось то, что Милена высказала.

   − Раз не хочешь работать за деньги, значит, будем использовать другой стимул. Миленочка, − он произнёс особенно ласково её имя, не скрывая своего намерения позлорадствовать, − если ты не будешь слушаться меня, я убью твоего любовника. От него всё равно больше нет никакой пользы. Но так и быть, ради тебя я оставлю его в живых.

   − Ха! − один единственный слог, выражающий скорее неверие, чем юмор, эхом отразился от стен камеры. − И ты решил этим меня шантажировать. Том, какой же ты наивный.

   − Что? Ты хоть поняла, что я тебе сказал? Если ты не согласишься на мои условия, я убью твоего любовника!

   − Всё я поняла. Но угрожая мне, ты не учёл один факт. Сам сказал, он мой любовник, а не возлюбленный. Поэтому идти у тебя на поводу, чтобы сохранить ему жизнь, я не собираюсь. Если так хочешь, можешь убить его. Я, конечно, сильно расстроюсь, но не больше, − Милене с трудом давалось каждое слово, но она и виду не подала.

   У Тома "челюсть выпала" от удивления. Он ожидал, что заложница тут же согласится на его условия, а вместо этого...

   Заметив смятение Тома, вызванное её словами, Милена ехидно улыбнулась. Именно на такую реакцию она и рассчитывала.

   − Хочешь сказать, тебе всё равно, что с ним будет? Но в таком случае я не понимаю, что тебя с ним связывает? Ни деньги, ни любовь.

   − Я не говорила, что деньги тут не причём. Но они не главное. За деньги я могла бы работать и с кем-нибудь другим.

   − Значит, ты всё-таки его любишь! Чувства связали вас.

   − Том, а ты оказывается романтик. Какие могут быть чувства в мафии. Так, секс и всё, животное влечение и ничего больше.

   − Хочешь сказать, что ты... вас связ... − Том не мог подобрать слов.

   − Да, Деньги, Кровь и Секс.

   Сердце обливалось кровью, от осознания, что в этот момент Милена, можно сказать, предала Майло. Но в то же время ЛедиМафия знала, что поступает именно так, как велел ей сам Майло.

   У Майло с Миленой был продуман план, рассчитанный на подобную ситуацию. То есть в случае, если кого-то из них захватят, а другого попытаются шантажировать, угрожая расправой над второй половинкой, нужно было прикинуться, что им всё равно, что будет с похищенным. Шантажисты рассчитывают на то, что ради любви люди пойдут на всё. Но если им доказать что любви в принципе никакой и нет, то шантажировать становится нечем.

   Рискованный план, но в подобной ситуации самый выигрышный.

   − В таком случае, я могу предоставить тебе и Деньги и Секс, − Том был очень настойчивым.

   − Извини, но я предпочитаю блондинов, − как всегда она продемонстрировала свою ершистость.

   Дерзкое поведение пленницы явно не нравилось Тому. Охватившая его злость пересилила мрачное удовлетворение от ранее обретённого им призрачного чувства власти над ней. Рэндел подавил в себе яростный вопль. Заметив это, Милена немного удивилась: "Запоздалая у него реакция. Если бы на его месте был бы Майло, то мне бы давно не поздоровилось, а тут даже ни разу и не ударил", − подумала и опять же ехидно улыбнулась.

   − Я не верю тебе, − вдруг сказал Том и захохотал. Его смех был похож на короткий собачий лай. И в этот смех он вложил весь свой скептицизм. − Ты не такая. Я поинтересовался у Молли по поводу твоей личности и характера. Она уверяла меня, что для тебя чувства всегда стояли на первом месте. Ты любишь этого Майло, а меня сейчас попросту дуришь.

   − Чтобы думать, что кроме любви между мужчиной и женщиной ничего не бывает, нужно быть крайне неудовлетворённым, − её невозмутимо спокойный голос сдерживал его плохо скрываемый гнев своим холодным притворством.

   − Это мы ещё обсудим, − буркнул Том и вылетел из камеры.

   В этот же вечер он отправился допрашивать Майло. Но как Милена и говорила, блондин ничего Тому так и не сказал. Тогда Том решил проделать с ним тот же трюк, что и с Миленой. Но получил похожий ответ, приправленный наглой ухмылкой Майло и похотливыми глазами, в тот момент, когда Майло говорил о том, что его с Миленой связывал лишь секс.

   Том был в бешенстве. Он рассчитывал, что кто-нибудь из дерзкой парочки согласится на его условия ну или пойдёт на поводу, но они сделаны из другого теста.

   Рэндел мог бы попросту всех убить, но... их смерти не принесли бы ему никакой выгоды, а он привык извлекать выгоду во всём и из всего. Поэтому убивать M&M&M он пока не стал.

   Том решил испробовать самый последний метод: взять измором. Он надеялся, что Милена рано или поздно психологически не выдержит и выполнит его условия. И с каждым днём он был всё ближе к этому. Рэнделу удалось морально её сломить, порой Милене хотелось подчиниться и освободиться, но Майло учил её не сдаваться, как бы ни было тяжело в жизни и как бы жизнь не била. Собрав воедино всю свою волю Милена держалась. Из последних сил, но держалась. Стойкости и упорства ей всегда было не занимать, а теперь к ним примешались злость и ненависть к Тому, страстная и безграничная любовь к Майло и наивная надежда на благополучное освобождение − получилась гремучая смесь.