Девушка с острова Тарт (СИ)

***

Она спускалась на завтрак с опозданием. С ноги время от времени падала балетка, и Серсею это страшно злило. К тому же от запланированного выхода к столу в халатике на голое тело ее долго отговаривал Лансель, а потом банально привел его в полную негодность. Зараза! Она спускалась к столу далеко не в полном боевом облачении, но ведь была суббота, разве нет? Вполне подходящим виделся светлый кашемировый свитер, стекающий с одного плеча ласковым касанием, голубые джеггинсы и золотые балетки. Волосы, схваченные надо лбом так, что вся грива за плечами служила фоном ее лицу. Минимум косметики, максимум злости. Утро никогда не было ее любимым временем суток. Даже субботнее.

Она влетела в обеденный зал, споткнувшись на пороге. Чертовы балетки выкинуть при первой возможности! Она склонилась к непокорной обуви, а когда вновь, рывком швырнув назад массу волос, распрямилась, ее глазам предстала странная картина.

За столом происходило какое-то непонятное движение. Все перемещались, раскланивались, двигали стулья. Что, черт возьми, такое? И почему, семь долбаных пекл и полпекла впридачу лично от нее, эта баба сидит на месте дяди? Он что, привел ее в дом насовсем? У отца совсем съехала кукушка вместе с представлениями о том, что хорошо для семьи, а что нет! Хренов глава всея ланнистеровского дома. И это он ее учит жизни! С ума сойти!

Она подбежала к своему стулу, стрельнула в отца нервным взглядом и пропела самым своим ангельским голосом:

— Доброе утро, папа.

— Доброе, Серсея, — ответил отец тепло, но напряженно.

— Что за чехарда со стульями этим утром? — уточнила дочь, не спеша занять свое место. Лансель вполоборота к ней манил на свободный стул рядом с ним. Нет уж, подождешь.

— Я был бы тебе очень признателен, — начал отец, — если бы ты села на свое место, которое так красноречиво указывает тебе твой кузен.

А не то что? — проорала она мысленно.

— Папа, не вижу причин не отвечать на простой вопрос, — жеманно улыбнулась дочь, не сдвинувшись ни на дюйм.

— Сядь, — теперь голос отца начал пригибать к земле. Что он сделает, если она не подчинится? Пока она размышляла, Ланс выскользнул из-за стола и взял ее за руку, шепча на ухо тихой скороговоркой:

— Ты потрясающа, утро субботы, милая, давай, поскандалишь чуть позже. Обещаю тебя спровоцировать, только не здесь и не сейчас, умоляю.

Его рука была теплой, касание немного привело ее в чувство. Соглашаться не хотелось ни под каким соусом, она чувствовала себя последним рубежом чертовой обороны их семьи. Неужели никто не понимает, что сейчас скажет и сделает отец? И никто не станет ему противоречить, как всегда! Лживые бескостные ублюдки! Только я могу ему в лицо говорить, что вижу! Только я достаточно смела для этого, а они все просто цепные псы лорда Тайвина!

Лансель легко потянул ее на себя, обнимая второй рукой за талию. Она метнула взгляд через стол в брата. Слишком много всего сразу. Отца она добьет и сидя, а вот Джейме… Серсея медленно повернула голову к Ланселю, улыбаясь, чиркнула носом по его щеке и позволила посадить себя на кресло. Лансель чувствовал, похоже, единственный в зале, как ее трясет, и делал все возможное, чтобы ей стало легче. Его ладони задерживались вокруг ее талии дольше необходимого, а как только она села, одна из его рук немедленно накрыла ее колено. Да, подумала она, оставь так, и, возможно, я взорвусь на полминуты позже.

Отец постучал по чайной чашке ложкой, призывая всех его послушать. Женщина, сидевшая по правую руку от него, отвлеклась от разговора с дядей Киваном и, быстро стрельнув глазами по всем сидящим за столом, посмотрела на мужчину. Тайвин протянул к ней раскрытую ладонь. Она спокойно вложила в нее свою. Это выглядело слаженным, тщательно и многократно отрепетированным спектаклем. Все внутри Серсеи кипело. Какая-то медсестра и ее отец! Немыслимый позор!

— У меня важное объявление, — сказал наконец отец. — Я хочу представить всем вам свою жену, леди утеса Кастерли.

Серсея прожгла женщину взглядом. На ее правой руке красовалось кольцо, которого на ней никогда не было раньше — золотое с алыми как кровь рубинами. Такое кольцо было у ее матери, она помнила каждый камушек на нем, даже то, что одного не хватало. Парное обручальное было у отца всегда надето на левую руку с момента смерти матери. И теперь она увидела его на правой.

— Надеюсь, это плохая шутка, — сказала она зло. — У этого утеса была только одна леди — моя мать.

Над столом повисло напряженное молчание. Она обвела взглядом всех по ту сторону стола. Приоткрытый рот Дафны, насмешливая ухмылка тети Дженны, ошарашенная гримаса Бриенны, подобравшийся как для прыжка Джейме. Лансель осторожно погладил ее по колену, но девушку уже несло.

— И этой женщины давно нет. Как ты можешь, отец, называть своей женой кого-то еще? Неужели никого другого ты не мог выбрать? Это просто… просто…

— Ты права, — ответил отец, — у Кастерли всегда была только одна леди. И она перед тобой. Серсея, перед тобой Джоанна Ланнистер, твоя мать.

Что? Как? Какого черта?

— Это бред! — выкрикнула Серсея, вскакивая. — Моя мать умерла, рожая Тириона. Моя мать никогда бы так не поступила, она бы не бросила меня! Я каждый год хожу на ее могилу. Надеть такое же кольцо не значит стать ею. Вы просто злобная мелкая интриганка!

Она уже развернулась к женщине, когда та так же резко вскочила со стула, уставившись на нее. Молчаливая Сестра выставила руку с кольцом перед собой и воскликнула неожиданно многословно:

— Девочка, ты ошибаешься. Это то же кольцо. То же самое. В нем по-прежнему не хватает камня, и ты знаешь, как он был потерян.

— Не смейте так со мной говорить, словно я — ваша дочь. Я не хочу ничего про вас знать. Я, я… я даже на вас не похожа ни капли! Как вообще можно придумать такое?

В ответ женщина медленно распустила волосы. Они легли на плечи золотой волной, распались на кудри и локоны. Она ничего не говорила, но уже можно было ничего и не говорить. Серсея узнала себя, хотя и сильно постаревшую, но еще очень узнаваемую. А потом она подняла один уголок рта в кривой усмешке, и ей показалось, что она смотрится в зеркало. Наверное, именно это ее и добило.

— Психи, вы все здесь ненормальные долбанутые психи! — выкрикнула она. Под руку попался Лансель, пытавшийся ее перехватить, но в гневе она толкнула его вместе с креслом. — Ненавижу!

Она убежала стремительно, задыхаясь от слез промчалась по лестнице и упала под дверью своей комнаты, едва захлопнув ее. Ее сотрясали рыдания, она молотила кулаками по полу и выла. Херня, немыслимая, невероятная! А-а-а-а!

Потом она расслышала топот по лестнице и стук в дверь

— Открой, — донеслось до нее.

— Отвали, Ланс, иди к черту, в пекло, хоть из окна выпрыгни! Все вы идите!

— Это я, — укоризненно донеслось из-за двери. Только тогда по характерным виноватым ноткам она узнала Джейме. Медленно отползла от двери и раскрыла наполовину так, чтобы он едва протиснулся. И снова захлопнула ее, закрыв на ключ.

— Думала, ты будешь сидеть со своей коровой, глядя, как мне плохо. — всхлипнула она.

— Мою девушку зовут Бриенна, — ответил ей Джейме, опускаясь на колени рядом с ней. — И это она посчитала, что я должен быть рядом с тобой сейчас.

Вместо ответа она всхлипнула яростно и уткнулась в плечо брату. Тот немедленно сомкнул вокруг ее плеч свои руки, баюкая, как ребенка. Она плакала и плакала, ее трясло долго, она выкидывала обломки рвущихся из нее идей в воздух. Он просто слушал, лишь изредка вставляя реплики в поток ее бессвязных аргументов.

— Не может быть… сучка… да, кто она такая… тоже мне, леди Кастерли… любое кольцо можно подделать… да, похожа, ну и что?.. я ей не верю. И отцу не верю… все врут… все придурки

— Мне ты веришь? — уточнил Джейме, осторожно стирая слезы с ее щеки.

Она задумалась. Он был редкой сволочью, ее брат, но она его по-прежнему любила. Хоть он и бросил ее ради своей коровы. Ради кого, господи!!! Эта мысль вызвала новый приступ слез. Он выдохнул мученически, откинувшись спиной на дверь, притянул ее содрогающееся тело к себе, перекинул ноги через свои колени. Теперь она прижималась к нему боком, по-прежнему пряча лицо у него на груди, как делала тысячу раз до этого. Когда-то она собиралась делать это до скончания своих дней. Все врут. Он тоже лжец. Она научилась у него, а не наоборот. Он враг. Его надо уничтожить…