Невесомость (СИ)

В больнице маму сразу же направили в кардиологию, а нам с бабушкой ничего не оставалось, как просто ждать.

- Бабуль, как ты думаешь, что с мамой такое? - произнесла я, немного успокоившись. - Она ведь придет в себя?

- Анжелочка, я не представляю, что с Надей такое. Врач сказал, пульс у неё слабоватый, но всё же есть. Давай просто подождем. Сейчас бессмысленно строить предположения, - проговорила бабуля обессиленным голосом. Ей было больно не меньше, чем мне.

К счастью или к несчастью, ждать пришлось недолго.

- Ну что? Как она? - в волнении произнесла бабушка, вскочив со скамейки, когда главврач показался из отделения.

- Всё так же, - кивнул он осторожно. - Она пробудет в стационаре до тех, пока не проснется.

- Она так и не пришла в сознание?

- К сожалению, нет. Такие случаи при аритмии редки, поэтому всё, что вам сейчас остается - ждать. Пролежит ли она так пару часов или пару дней - я вам ничего конкретного сказать не могу, от нас тут ничего не зависит.

Эта новость повергла нас с бабушкой в шок. Я слушала, не в силах сдержать слёзы. Выходит, мама находилась в коме. В состоянии близком к смерти. И когда она оттуда вернется, неизвестно.

- Не расстраивайтесь, сейчас вашей дочери и маме очень нужна ваша вера и поддержка, - говорил ласково врач. Конечно, в стенах больниц подобная ситуация уже привычна, но если бы такое случилось в семье этого врача, он бы тоже сохранял врачебное хладнокровие?

- Но...возможно ли, что она не выйдет из комы? - осторожно прошептала бабушка, боясь опробовать эту версию на вкус. - Такие случае ведь нередки?

- Я вам советую думать только о хорошем. Сейчас вашу дочь переведут в отдельную палату, и будет лучше, если вы останетесь с ней.

- Конечно, это даже не обсуждается, - ответила бабушка в эмоциях. - Сегодня мы никуда не уедем.

- Ну тогда пока посидите, подождите. Вас позовут, когда всё будет готово.

- Хорошо.

Когда врач ушёл, я опустилась на скамейку и плакала, не помня себя. Словно где-то во мне прорвало неизведанные ранее протоки с переизбытком жидкого вещества.

- Анжела, будем верить, что всё образуется, - твердила бабушка, - крепко сжимая меня в своих объятиях. - Будем верить...

Во что верить, когда вся твоя жизнь, всё то, во что ты верил, летело в пропасть? Или небеса проверяли нас на прочность или же просто смеялись, посылая один сюрприз за другим.

Внезапно у меня зазвонил телефон. Как ни странно, это был дядя Паша.

- Это он?

Я кивнула.

- Совесть что ли проснулась?

Не желая об это думать, я стремительно нажала "ответить".

- Анжел, привет. У вас с мамой всё хорошо? Столько пропущенных звонков от неё, а я не мог ответить - телефон дома оставил, и вот только-только приехал со слушания.

- Мама в коме, дядя Паш. У неё снова был приступ, и мы сейчас в больнице.

Несколько секунд в трубке царило молчание.

- В какой вы больнице? - произнес он сдавленным голосом.

Я назвала адрес больницы и без лишних слов прервала связь.

- Что, неужто приедет? - проговорила бабушка с сомнением в голосе.

- Приедет, бабуль. У него суд только закончился, я ведь говорила, что просто не мог ответить.

В обыденной ситуации бабушка нашла бы множество едких фраз в ответ, но при тех обстоятельствах, в которых мы находились, она всего лишь без эмоций кивнула головой.

Не прошло и получаса, как дядя Паша уже был в больнице.

- Здравствуйте, Елизавета Михайловна, - учтиво поздоровался он, несмотря на обуревающие его чувства и страх за маму, которые вряд ли можно было скрыть. - Ну что, к Наде пока нельзя?

- Её ещё не перевели в палату, - безо всяких эмоций отчеканила бабушка.

- Как так вышло, Анжел?

- Мы и сами не поняли, - призналась я, чувствуя себя как никогда опустошенной. - Она сказала, что ляжет отдохнуть, а когда бабушка зашла к ней в спальню, то застала без сознания.

- Надя слишком переволновалась. На ней лица не было со вчерашнего дня, - заметила бабушка, стараясь больнее кольнуть дядю Пашу. - Поэтому не удивительно, что при её болезни такое случилось.

- Простите, я и сам сожалею о том, что между нами произошло. Если бы можно было всё исправить, я бы не допустил такого. Вина здесь полностью моя.

- Хорошо, что понимаешь.

- Бабуль, зачем ты так?! - не выдержала я. - Кто мог знать, что у мамы вновь повторится этот приступ?

- Никто, но если любящий человек знает о изъянах здоровья своей жены, то как он мог допустить такое, чтобы она ушла из дома? - эти слова адресовывались полностью дяде Паше, и в те секунды мне как никогда было жаль его. Он любил маму. Любил всею душой, иначе бы не примчался в эту больницу, и ему было тяжело не меньше, чем нам. Я понимала его чувство вины, а оно, в отличие от чувства обиды, куда страшнее, уж мне-то это было хорошо знакомо. Но бабушка выплескивала свой яд, никого не щадя. Как мать, защищавшую своего ребенка, её можно было понять. Но как человека...

- Елизавета Михайловна, вы полностью правы, - глазами, полными тоски, произнес он. - Я знаю, что виноват, и...если бы только можно было всё исправить... Простите, я отойду ненадолго, - внезапно добавил он и развернулся в ту сторону, откуда пришёл.

- Бабуль, зачем ты так резко? Ему ведь тяжело так же, как нам.

- Анжел, хватит его выгораживать. Я вот увидела его сейчас и всё моё негодование разом проснулось. Если вдруг Надя не очнется, я... - но договорить бабушка не смогла. Закрыв лицо ладонями, она плакала, содрогаясь всем телом. "Если вдруг Надя не очнется" - разве такое возможно? Нет, я не хотела в это верить. Бог не мог отнять её у нас, не мог. Это было бы слишком жестоко.

Когда дядя Паша вернулся, его глаза были красными от слёз. Он плакал. Плакал, потому что любил маму. Он плакал, потому что не мог её потерять. Слишком долго он ждал эту любовь. Слишком долго, чтобы из-за глупой ссоры в миг потерять всё. Неужели бабушка могла ещё сомневаться в этих чувствах?

- Здравствуйте, я муж Надежды, - произнес дядя Паша, встретив главврача. - Можно переговорить с вами наедине?

- Здравствуйте. Извините, но боюсь, нам с вами не о чем разговаривать. Ваша жена потеряла сознание от сердечного приступа. Мы сделали всё, что было в наших силах, но теперь остается только ждать. Гарантий того, что Надежда выйдет из комы, давать не стану, но чаще всего пациенты приходят в себя после таких приступов. Поэтому просто подождите.

- Хорошо, - кивнул дядя Паша, присев рядом со мной и бабушкой на скамейку.

- Через десять минут вы можете пройти в палату в противоположном холле, - добавил врач.

(Карина)

- Пап, ты куда? А как же праздничный ужин в честь окончания дела? - наблюдая за тем, как папа стремительно обувал туфли, идеально подходившие к его темно-синему костюму, произнесла я. - Я целый день сегодня готовила.

- Потом, Карина, потом. Ты видела, что Надя звонила мне сегодня на телефон бесчисленное количество раз?

- Ну, видела, - призналась я не хотя. - И что?

- Почему ты ей не ответила? Почему не сказала, что я оставил телефон дома, и как вернусь, обязательно ей перезвоню?

- Пап, ты что, стал бы с ней говорить после того, что она сделала?

- Надя не сделала ничего плохого! - крикнул папа, чего никогда прежде не делал. - Я еду в больницу. У Нади был сердечный приступ, она потеряла сознание и до сих пор находится в коме.

- Как в коме?

- Всё, я уехал. Будут новости, позвоню, - бросил папа, выходя в подъезд.

- Пап! - в те секунды весь мой мир пошатнулся. Я не могла поверить в то, что слышала. Тётя Надя в коме...представив эту женщину в больничной палате без сознания, без дыхания, я вдруг почувствовала, как меня стало подташнивать, и картинки перед глазами начали сливаться воедино, затемняя собой всё вокруг.

Дверь за папой захлопнулась, но я не могла сдвинуться с места.