Хан (СИ)

Сжав в руках телефон, и стараясь улыбнуться Неслин как можно убедительнее и спокойнее, я вышла из комнаты, почему-то плотно прикрыв за собой дверь и не торопясь в кабинет, где ждал мужчина, способный управлять мной одним лишь взмахом ресниц.

Мне нужно было собраться с мыслями, чтобы не растерять себя, оказавшись перед черными глазами.

Вот только как бы я не готовилась, а все было напрасно.

Остановившись у двери в кабинет, я замерла, вдыхая и медленно выдыхая, но понимая, что проигрываю уже на пороге, потому что его аромат просачивался в мои легкие, словно маленькая доза моего личного наркотика, которого мне было всегда мало.

Я еще даже постучать не успела, когда услышала его приглушенный бархатный голос:

- Войди.

Теперь точно никуда не убежишь.

Только в омут с головой, что бы меня не ждало за этой дверью.

Я не смотрела на Хана, когда входила в его кабинет, понимая лишь то, что он где-то в области стола, когда мужчина проговорил снова все так же бархатно, но властно:

- Закрой дверь.

Я молча подчинилась, осторожно закрыв дверь так тихо, как только могла, застыв возле нее, когда услышала за своей спиной:

- На замок.

Тело дрогнуло, сжавшись и замерев, когда я тихо выдохнула:

- …зачем?

- Не нужно задавать вопросов, мавиш. Нужно делать, как я говорю.

-… разве это необходимо, чтобы поговорить?...

Когда за спиной повисло напряженное и явно весьма недовольное молчание, я тяжело сглотнула, все-таки подчинившись.

Словно у меня был выбор.

Словно у меня был шанс на спасение от этого пламени, которое уже начинало разгораться внутри, даже если Хан просто сидел позади меня, ничего не делая, но покоряя душу и тело.

- Не хочу, чтобы нам мешали.

Я послушно закрыла дверь, чуть помедлив, прежде чем обернуться к нему, и встретиться с черными глазами, в которых разливалась обжигающая лава, отчего невозможно было найти зрачка в черной радужке едва освещенного кабинета, где на столе горел лишь одинокий ночник.

Было странное ощущение, словно от Хана исходят кусающие волны, которые касаются моего тела, будоража кровь и путая мысли. И чтобы не сгореть в них, я быстро проговорила, не отходя от двери, словно смогла бы убежать от него:

- Каан рассказал тебе о том мужчине в торговом центре?

Хан сидел в своем глубоком кресле, расставив ноги и откинувшись назад в расстегнутой до ремня светлой рубашке, крутя в пальцах золотую ручку и глядя прямо на меня, словно притаившись:

- Рассказывал.

Я переступила с ноги на ногу, в ожидании услышать от него еще какую-то информацию, но Хан продолжал молчать, глядя на меня свои тяжелым, бархатным, разъедающим взглядом.

- И?...это все?...

- Да.

- Те люди в клубе были от него?

Положив ручку на стол, Хан завернул кресло, проговорив приглушенно, но с такой внутренней силой, что я сделала шаг назад:

- Иди сюда.

Я словно перенеслась в тот день, когда решилась прийти к Хану со своей шальной идеей, умирая от страха и восхищения, впервые увидев его в стенах того кабинета, который остался в ночном клубе нашего городка, принадлежащего только ему.

В тот день я стояла перед ним, словно школьница, которая боялась даже его аромата, не смея признаться себе в том, что он околдовал меня и заворожил в первую секунду нашего ужасающего знакомства.

Теперь я была Лейлой, и столько дней прошло с момента нашей первой встречи, но я все-равно терялась каждый раз, когда слышала негу и сладость в его голосе, от которой тело наполнялось его золотом.

Как и тогда, во мне не было сил, чтобы сопротивляться ему.

Я шла, глядя в его глаза, в которых тонула, пропадая в их бархатной темноте, но не желая выбираться наружу, потому что теперь знала. И любила.

Я остановилась у стола Хана, будто окунувшись в наше прошлое, когда стояла так же, дрожа от ужаса и не веря в собственную смелость.

Я и сейчас дрожала.

Только это был не испуг.

А предвкушение.

Я дрожала от желания его прикосновений.

Его губ. И той власти, которую он имел надо мной.

- Сними трусики.

Мы словно сделали круг, вернувшись в точку отсчета, где все должно было встать на свои места, отсеяв все то, что было не нужно, и оставив лишь одно. Чувства.

То, что я видела в полыхающих глазах Хана, впитывая в себя его черную страсть и опаляющее желание.

Я снова подчинилась, делая это медленно и глядя в его глаза, не отводя взгляда, но не распахивая своего халатика, видя, как полыхнуло в черном зрачке, словно в нем взорвалось что-то.

Он всегда играл со мной изощренно, томно и чувственно, опаляя своими эмоциями, своей силой, делая это столь тонко и умеючи, что я сама хотела отдаться в его власть, позабыв обо всем на свете.

Но теперь я знала, что Аля застыла бы у края стола, сжимая свои влажные от страсти трусики в руке, ожидая дальнейших указаний от своего черного короля, боясь его в такой же степени, в какой и желая.

Но только не Лейла.

Не обращая внимания на то, как чуть дернулась его бровь и черные глаза прищурились лукаво и явно очень заинтересованно, я не стала дожидаться дальнейших указаний свыше, сделав те два шага, которые разделили нас, и садясь на его бедра, что уже не могли скрыть того, что вся его страсть и желание вибрировали, упираясь в ширинку и потянувшись ко мне.

Хан был всегда готов.

Всегда возбужден.

Всегда сдержан.

Даже если в этот раз, я сама потянулась к его губам, обхватывая за шею и буквально насаживаясь сверху на его бедра, которые едва заметно дрогнули, подавшись вперед, даже не смотря на то, что нас по-прежнему разделяла ткань его темных брюк.

Хан не шелохнулся, словно проверяя свою выдержку на прочность, когда я медленно проведя кончиком языка по его терпким горячим губам, не в силах скрыть того, что не могу надышаться его ароматом, и проникая осторожно во внутрь, чувствуя опьяняющую силу над ним, когда его ладони вцепились в подлокотники с такой силой, что натянутая темная кожа издала весьма слышный скрип.

Нет, не удержишься.