My Joy (СИ)

– Ты повёл себя невежливо, – наконец, Доминик шагнул вплотную и обнял Мэттью за плечи, носом утыкаясь в его волосы.

– Но в твоём голосе слышится гордость, – руки подростка незамедлительно обвили талию и остановились ладонями на пояснице.

– Как дела у Джорджа?

– Тебе правда это интересно? – Беллами прижался теснее.

– Мне также любопытно, видел ли ты Дженну, потому что после общения с ней твоё настроение становится несколько… игривым.

Мэттью хихикнул и резко отстранился, следуя на кухню. Не оставалось ничего, кроме как последовать за ним и уже там сесть на стул напротив, чтобы разглядывать, как он жадно пьёт из стакана простую воду. Он запрокинул голову, делая глоток за глотком, и пара капель предсказуемо пролилась мимо его узких губ, стекая по подбородку к шее.

– Красивый, – произнёс Доминик на выдохе раньше, чем понял, что сказал это вслух.

Беллами удивлённо распахнул глаза.

– Что? – на губах сама по себе возникла улыбка, которую Ховард и не пытался сдержать.

– Я не…

– Тсс, – он вытянул руку вперёд и коснулся пальцем рта Беллами. – Не нужно.

Повисло молчание.

– Иди сюда, – поманив подростка к себе, Ховард на автомате коснулся нагрудного кармана, в очередной раз проверяя сохранность подарка.

Беллами беспрекословно пересёк пространство между ними, обогнув стол и остановившись напротив учителя. Он замер, касаясь коленями ног Доминика, и прильнул ближе, стоило тому распахнуть объятья.

– Этот день начался далеко не так, как я планировал, – начал Ховард. – Повернись.

Достав из кармана то, ради чего оббегал не один десяток магазинов Лидса, Доминик повертел крошечный предмет в пальцах и обнял Мэттью со спины, одной рукой касаясь его живота и ведя ею выше, до груди.

– Не шевелись.

Он расстегнул цепочку на шее подростка и ловко проделал несколько движений, вновь застёгивая и отпуская, и она слегка натянулась под весом нового предмета.

– Что это? – Мэттью скользнул рукой к цепочке, повёл пальцами по её звеньям, пока не коснулся маленькой подвески.

– Я не очень хорош в выборе подарков, будь это день рождения или же любая другая важная дата… – Ховард мягко надавил на его плечи и развернул лицом к себе. – Но я люблю символизм – когда даже мелочь определяет многое. Когда я дарил тебе это, – он коснулся пальцами цепочки, перехватывая ладонь Беллами, – я признавался тебе в любви. Теперь же я хочу сказать, что мы не только любовники, но и друзья. Ты поддержал меня в тяжёлый для меня момент, а я оказался рядом с тобой тогда, когда ты был растерян и запутан некоторыми… событиями. Понимаешь, о чём я?

Мэттью кивнул, поджав губы. Его глаза мгновенно стали мокрыми, и он принялся моргать, не желая признавать собственную слабость, и уж тем более – пролиться каким-то там слезам.

– Когда будешь готов, можешь рассмотреть кулон внимательней. На лицевой стороне ты найдёшь свои инициалы, а на внутренней, если очень постараться, мои. Я, вроде как, всегда с тобой, но это мало кто замечает, а то и вовсе не знает о моём существовании.

– Спасибо, – Беллами тяжко вздохнул и полез обниматься.

Доминик рассмеялся, похлопывая его по спине и прижимая к себе. Ничем не замутнённое счастье навалилось на него во всех смыслах.

***

Через час, за который Мэттью успел отдохнуть от прошедшего дня, а заодно, вероятнее всего, попереживать о том, что скоро произойдёт, Доминик застал его наверху. У него было множество вопросов, которые хоть и терпели отлагательств, но желали быть озвученными вслух как можно скорее.

– Я уснул, – Беллами перевернулся на спину и потянулся всем телом, откидывая одеяло в сторону. – Сколько времени?

– Ещё немного, и настанет десятое число.

Смешно округлив глаза, Мэттью резко сел и распахнул рот, чтобы что-то сказать, но был бесцеремонно прерван.

– Нам некуда спешить, – присев рядом, Ховард ухватил его за руку и сжал пальцами. – Я должен рассказать тебе кое-что, а заодно услышать твою версию событий сегодняшнего дня, – он усмехнулся.

– Я придумал это ещё в пятницу, когда был с тобой. Отец красочно описывал наши выходные, но я знал, что всё пройдёт либо так же, как и всегда, либо чуть дороже – он любит этот жест, потому что понятия не имеет, как ещё можно меня удивить.

– И что же ты задумал?

– У меня есть пара приятелей здесь. Мы познакомились на одном музыкальном форуме, а через пару месяцев они стали звать меня в гости. Я и в самом деле был у Маркуса; па довёз меня до его дома, но после…

– Подростковая солидарность, – прыснул Доминик.

– Что-то вроде того, – Беллами поджал губы. – Я сказал, что раз уж завтра мне не нужно в школу, я хочу провести этот вечер с давним другом, у которого и заночую… Папа дал мне денег на такси, взяв обещание, что я вернусь к завтрашнему обеду к нему… к ним домой. Ему прекрасно известно, что если мама узнает, она больше не отпустит меня сюда.

– Где ты взял деньги на оплату аренды дома?

– Можно считать, что его оплатила тётя Энн, в этом году она не прогадала с подарком. О чём хотел рассказать ты?

Уж было расслабившийся Доминик напрягся и, только недавно устроившись на постели, вновь сел. Он понятия не имел, в каком виде стоит преподносить подобные новости, но знал, что откладывать не стоит, потому что он и так затянул с признанием.

– Я больше не твой учитель.

Вот так просто, без излишнего драматизма и хождения вокруг да около, Доминик сознался в «содеянном».

– Что?..

Мэттью недоумённо уставился на него, пальцами комкая край одеяла.

– Когда ты… зачем? Почему?

Его голос дрогнул в который раз. Если бы миссией Ховарда на этот день стало довести подростка до нервного срыва своими признаниями и действиями, то он справился на высший балл.

– Когда я только организовал твоей маме новое место работы, озаботившись тем, чтобы её приняли без проблем, я сказал тебе одну вещь. О том, что если бы мне предложили другую работу, где платили бы в пару раз больше, я бы ни за что не согласился.

– Тогда почему? – Мэттью наконец глянул Доминику в глаза и, хмурясь, вновь задал тот же вопрос: – Почему?

– В жизни любого человека наступает тот момент, когда хочется начать всё с начала. У меня появился ещё один шанс, который даёт мне судьба.

– Ты идиот.

Беллами вскочил на ноги и исчез в дверях. Он имел право протестовать и не принимать уже случившееся. Но Доминик знал, что со временем он поймёт, чего ради всё делалось, и каких последствий он пытался избежать, делая подобные отчаянные шаги.

***

Дав ему время, Доминик не спешил спускаться вниз. Он знал, где именно застанет подростка, в какой позе, с чем в руках. Часы где-то в прихожей пробили полночь, и через несколько секунд на пороге возник Мэттью, вцепившись пальцами в цепочку на шее с болтающимся на ней кулоном из белой платины, которую при не очень внимательном осмотре можно было принять за такое же серебро.

– Ты сделал это из-за меня.

Доминику было нечего ответить на подобный выпад в свою сторону, ведь спорить с правдой – гиблое дело.