Неравный брак

— А как думаете, вам удастся еще раз выйти замуж?

— Не думаю. Дважды мне везло. Грешно рассчитывать и на третий раз.

— Судя по вашим словам, судьба к вам не так уж благосклонна. Сначала вы развелись, потом вот — овдовели.

— Да нет, мне грех жаловаться. Все совершают ошибки, а трагедия в том, что ошибки осознаешь, только когда стареешь, и ничего более исправить нельзя. Но я и сейчас вполне счастлива. У меня двое прекрасных сыновей. И кроме того, я хорошо отношусь к Алистеру.

— Как правило, люди терпеть не могут бывших своих супругов. И фразы-то такой им не произнести…

— Что ж, это их проблемы, — заметила Джейн.

Фрэн оказалась превосходной хозяйкой. Насытившись, женщины вместе отправились осматривать близлежащие земли.

Стретлейт представлял собой небольшое имение, площадью в пятнадцать тысяч акров. Почти вся территория поместья располагалась на равнине, земля была девственная, не знающая сельскохозяйственной обработки. Тут почти совсем не было деревьев. За исключением прекрасной песчаной полоски пляжа, участок не отличался какой-то особенной привлекательностью.

— Пляж изумительный, хотя мне доводилось видеть и более живописные места. Сюда наверняка многие с радостью приехали бы на отдых, — проговорила Джейн.

— Да, тут такие замечательные места, глаз не оторвать. Это и Божье благословение, и вместе с тем наш крест. Чем бы вы ни занимались, окружающая вас природа непременно оказывает свое на вас воздействие. — Фрэн походя выдернула несколько травинок.

— Мне хотелось бы, конечно, взглянуть на карту, чтобы уж знать наверняка, но, судя по всему, где-то здесь проходит и граница моих земель.

— Именно, — согласилась Фрэн. — Я как раз вчера навела справки.

— Скажите, а что именно вы намерены тут сделать?

— У нас в местном совете подобралась небольшая инициативная группа, которой крайне небезразлична судьба этих вот земель. Мы хотим создать здесь индустриальный комплекс из небольших предприятий. Большой бизнес плодить тут совершенно ни к чему. Вы, может, слышали о плавильне, которую выстроили на востоке нашего края? Поначалу там все шло великолепно, но как только плавильню закрыли, всех рабочих преспокойненько выкинули. Мы не можем позволить себе роскошь складывать все яйца в одну корзину. Распределять нужно понемногу.

— Пожалуй.

— Прекрасно, если и вы это понимаете, — с воодушевлением произнесла Фрэн и расплылась в такой широкой улыбке, словно Джейн сейчас выказала свое понимание тайне вселенной. — Вы даже представить не можете, сколько людей не в состоянии понять нашу концепцию. С такими и говорить-то неохота.

— Но ведь наверняка все хотят, чтобы в этом районе было достаточно рабочих мест?

— Я так скажу: многие толстосумы с удовольствием разглагольствуют о том, что вот если бы да кабы индустриализация пришла бы в благословенную Шотландию… Но их устраивает такое положение вещей, когда развиваются лишь Глазго и Мозеруэлл — чтобы, стало быть, никакой промышленности не было вблизи тех мест, где свивают гнезда их шотландские куропатки. Чуть заикнешься об этих территориях, как магнаты тотчас оказываются в стане экологистов.

— А как же правительство? Разве оно не может выкупить эти самые земли?

— Черт побери, Джейн, вы что, не слушаете? Эти подонки и естьправительство. Пусть не в буквальном смысле, но они накрепко связаны родственными и иными узами с теми, кто входит в правительство. Они или учились с ними, или служили вместе в армии, или ездят с ними на охоту, или связаны любовными узами.

— Но ведь времена меняются.

— Галиматья! Вы же сами рассказывали! Система никогда не изменяется, и все здешние жители — такие же жертвы этой системы, как и вы сами. Только у них проблема посерьезнее: им нужно бороться за свое выживание, а не просто нервничать по поводу оскорбления, нанесенного им во время званого ужина. — Лицо Фрэн вдруг пошло красными пятнами.

— Да, но я читала в газетах… Большие гранты со стороны правительства…

— Это касается рыбных хозяйств и мелких лавчонок, где делают сувениры и прочую дребедень. Честно говорю, если я еще хоть раз узнаю, что кто-то здесь планирует открыть очередную лавчонку, я нагишом стану бегать по улицам Инвернесса, — может, хоть это их немного напугает. — Она громко рассмеялась.

— И что же тогда?

— Надеюсь, старина Римбиш, земля которого лежит неподалеку от этих вот новоявленных предприятий, рано или поздно приобретет их себе.

— Но это же так грустно.

— Да, грустно, милочка, но для нас это едва ли не лучший выход. Железная дорога всего лишь в трех милях, считайте что рядом. Залив достаточно глубокий, подходит для судоходства. Железнодорожную ветку протянуть отсюда пара пустяков, если, разумеется, этот проект не зарежут.

— Бедная вы, бедная, Фрэн…

— Да черт с ней, с Фрэн. Местные жители — вот кто в первую очередь пострадает. — Она в сердцах пнула болотную кочку. — Я вот иногда думаю: а что это я больше всех переживаю? Мне что, больше всех нужно?! Всем остальным практически наплевать. — И Фрэн сверкнула голубыми глазами. — Ну что ж, видно, таков уж мой крест. — Она неожиданно улыбнулась. — Ладно… Кстати, как насчет чашечки чаю?

Вечером того же дня Джейн уселась у себя в небольшой библиотеке и призадумалась. Ей хотелось сделать так, чтобы эта женщина полюбила ее. Джейн втайне опасалась, что Фрэн презирает ее, считая богатой, испорченной, самовлюбленной дамочкой, каковой, впрочем, Джейн и могла показаться. Она слишком уж переживала относительно того, что люди о ней подумают, что скажут. И когда говорила, что на общественное мнение ей наплевать, то здорово кривила душой. Ведь одной из главных причин ее жизни в этом тихом уголке было как раз желание спрятаться от так называемого общества, чтобы не сталкиваться повседневно с грубыми реалиями. Но расчеты ее не оправдались: отрешенной жизни не получалось.

Следующее утро она провела с бумагой, карандашом и калькулятором; сделала несколько телефонных звонков. Исписала несколько страниц. Беспрекословно подчинявшаяся до настоящего времени советам своих специалистов по финансам и инвестициям, Джейн весьма изумила их, потребовав полный отчет о своем финансовом положении и размещении всех капиталов. Затем долго разговаривала по телефону с Джеймсом. После чего возвратилась в Стретлейт и долго там прогуливалась.

Она с нетерпением ожидала, когда же придут документы со счетами и балансом. Как только бумаги были получены, огромный ковер гостиной оказался прямо-таки погребенным под ворохом страниц. Никогда прежде не уделявшая достаточно серьезного внимания вопросам бизнеса, Джейн трудилась до самого утра, а также весь последующий день, пытаясь понять, сколько же у нее средств.

— Дональд, это Джейн. — Она позвонила наконец своему главному эксперту по финансам. — Тут есть одно имение, которое мне хотелось бы приобрести.

— Еще одно, Джейн?! Конечно, если вы так хотите, я все сделаю. Сообщите мне координаты агентов по продаже.

— Я не намерена там жить, я хочу кое-что сделать на этой земле.

— Например?

— Хочу устроить там промышленную зону.

— Что ж, неплохой вариант инвестирования. Сегодня таким образом можно делать очень неплохие деньги.

— Нет, Дональд, вы не совсем правильно меня поняли. Я не заработать намерена, а наоборот — отдать.

В трубке повисла тишина.

— Отдать? — Джейн не могла сдержать улыбку: в голосе Дональда слышалась такая горечь!

— Да, я все уже обдумала. Я создам специальный трест, его члены станут владельцами. Будем строить дома, школы, может, даже аэропорт.

— Джейн, Джейн! Ради Бога, о чем вы?!

— Я говорю о возврате денег людям, Дональд.

— Но, судя по вашим словам, это может оказаться многомиллионным, а то и многомиллиардным предприятием!

— Именно! А разве это плохо? Я понимаю, что всего в мгновение ока не сделаешь, но я не намерена сдаваться — буду брать деньги у промышленников, банкиров, правительства.

— А какого рода промышленность вы намерены развивать?