Знакомый незнакомец

Был уже вечер, когда они подъехали к гостинице на перевале, на самом берегу горного озера. Старинный крепкий дом, привыкший к снежным зимам и ветреной осени, летом смотрелся как старик, даже в жару кутающий свои старые кости в теплый плед. Но на террасе, нависшей над озером, стояло несколько столиков, покрытых клеенкой, окна в номерах на втором этаже были открыты, и легкие белые занавески медленно шевелились под ветром.

Прежде чем снять номер, они, припарковав машину на полупустой стоянке перед отелем, пошли на берег озера. Себастьян тоже достал фотоаппарат и, пока Катрин, восхищенно замерев на берегу, разглядывала облака, окрашенные садившимся за горы солнцем и удивительного цвета воду, фотографировал девушку. Вот она шагнула в луч заходящего солнца и стала лишь силуэтом на фоне роскошного солнечного блика на водной глади. Кадр. А вот она обернулась, и ее темные волосы взлетели, обрисовав нимбом узкое, с правильными чертами лицо. Кадр. А вот она улыбнулась озорной улыбкой подростка. Кадры, кадры, кадры…

— Я есть хочу, — притворно-жалобно произнесла Катрин, и они направились в гостиницу, где немногословный хозяин провел их в номер, состоящий, казалось, лишь из одной огромной кровати. Они оставили вещи и спустились в гостиничный ресторанчик, где заказали обильный ужин и вино.

Когда они уже заканчивали трапезу, в почти пустой ресторан вошел пожилой господин, явно постоялец гостиницы. Он направился к столику у самого окна и тяжело опустился на стул. Когда ему подали ужин, то казалось, он ел не замечая, что у него в тарелке, и все время, не отрываясь, смотрел в окно.

— Что ты так разглядываешь его? — Себастьян тронул Катрин за руку.

— Не знаю, — откликнулась она. — Довольно странный субъект. По-моему, он тоскует о чем-то. Возможно, когда он был молод, то бывал здесь со своей возлюбленной, а потом они расстались. И он до сих пор вспоминает, как они были здесь вместе, и страдает.

— Ты моя выдумщица, — шутливым тоном прервал ее Себастьян. — Перестань так откровенно глазеть на него, а то я начну ревновать.

— Может, именно этого я и добиваюсь.

— Ревность — глупейшее чувство, но вы, девушки, часто бываете такими собственницами. Не можете понять, что человек не принадлежит другому, он не вещь, — неожиданно серьезно сказал Себастьян.

— Твои девушки, наверное, часто ревновали тебя. — Катрин пыталась снова придать разговору легкий тон. — Ты ведь изменял им.

— Не люблю этого слова, — сказал Себастьян. — Я никогда не изменял любимым женщинам в том смысле, что никогда не предавал их. Если я говорил, что люблю, — это была правда, и никакие легкие интрижки не могли повлиять на мое отношение к любимой. К тому же, если это и случалось, я тщательно все скрывал. А если с женщиной у меня был только мимолетный роман, я тоже честно говорил ей, что не могу предложить ничего большего. Я, кстати, расстался с первой женой именно из-за ее ужасающей ревности, она постоянно устраивала мне сцены.

— Но, видимо, за дело, — сказала Катрин, вдруг снова представив себе ту женщину, которая где-то ждет сейчас Себастьяна, и ту, другую Катрин, которая сходила с ума из-за анонимок, обвиняющих Себастьяна в неверности. Как же наивен он был, утверждая, что его любимые ни о чем не догадывались. Анонимки… Катрин не хотелось сейчас думать об этом, но впервые у нее мелькнула одна страшная догадка. Девушка даже тряхнула головой, чтобы отогнать неприятные мысли. Себастьян улыбнулся.

— Послушай, неужели у нас нет более интересного занятия, чем обсуждать мои прошлые романы? — лукаво спросил он.

Когда Катрин проснулась на следующее утро, Себастьян сидел на постели спиной к ней.

— Привет! — Она ласково провела ладонью по его спине.

Себастьян оглянулся.

— Послушай, мне надо сегодня ехать домой, — виновато сказал он.

— Я понимаю, — кивнула Катрин. — Отвези меня в Лозанну, я сяду там на поезд до Парижа.

Себастьян молча кивнул и поднялся. Катрин тоже встала и подошла к нему. Обняв Себастьяна за плечи, она прижалась щекой к его плечу.

— У нас разные жизни, — тихо произнесла она. — Ты сам это сказал. — Катрин не поднимала головы, боясь, что Себастьян увидит слезы, предательски наворачивающиеся ей на глаза. Чтобы хоть как-то скрыть свое настроение, она начала лихорадочно быстро собирать вещи, не глядя засовывать в сумку всякие мелочи.

И тут Себастьян заметил у нее в сумке «Птицелова», которого Катрин взяла с собой в качестве путеводителя.

— Надо же, что ты читаешь, — удивленно сказал он. Сердце Катрин замерло, ей очень не хотелось, чтобы сейчас открылась вся ее история.

— А что? Старье, скажешь, — наигранно весело спросила она.

— Да нет… Просто когда-то давно я знал эту Ноэль Дюран. Представляешь, я был знаком со знаменитостью.

Катрин едва не выронила косметичку, которую укладывала в сумку.

— Ты знал Дюран? — наигранно изумленно спросила она.

— Да, это было лет двадцать пять тому назад.

Катрин смотрела на Себастьяна, размышляя, сказать ему правду или нет. Несколько секунд спустя, взяв себя в руки, она спросила:

— У вас был роман?

— Ревнуешь? Я не любил ее, если ты это хочешь знать, она была для меня слишком эксцентрична. Ты немного похожа на нее, но только внешне…

Не замечая изменения в настроении девушки, Себастьян поцеловал ее.

— А ты чем-то похож на героя этой книги, — прошептала Катрин, решившись наконец поговорить с ним о цели своей поездки.

— Я не читал ее книгу полностью, но почему бы и нет. — Себастьян улыбнулся. — Пойдем позавтракаем и поедем.

Катрин вдруг передумала продолжать разговор, какое-то непонятное чувство удерживало ее от расспросов.

Почти всю обратную дорогу она молчала, лишь иногда односложно отвечая на вопросы Себастьяна. Тот тоже был не очень разговорчив, казалось, ему передалась задумчивость девушки. Катрин думала, что, может быть, она опять боится узнать всю правду до конца. Но на этот раз причиной была боязнь разрушить неприятными воспоминаниями очарование трех дней, проведенных с Себастьяном. Скорее всего, они никогда больше не увидятся, и она не хотела портить их последние часы расспросами о давней и, по-видимому, не очень-то приятной для него истории.

Глава 14

На вокзале в Лозанне было многолюдно и суетно. Себастьян купил Катрин билет, и они, взявшись за руки, пошли по платформе вдоль вагонов парижского поезда.

— А что ты делаешь с куклами, после того как полностью разберешься в их механизмах? — вдруг спросила Катрин.

— Дальше они живут без меня, пока снова не сломаются, — улыбнулся Себастьян.

— И тебе не жалко с ними расставаться, после того как ты столько в них вкладываешь?

— Нет, я ведь уже сделал все, что мог. Пусть они доставляют радость другим, — ответил Себастьян. Он задумчиво посмотрел на Катрин, и оба поняли, что сказали сейчас друг другу очень многое.

— И тебя начинают интересовать новые, другие, — печально сказала Катрин.

— Когда как, — ответил Себастьян, глядя на девушку.

— Послушай, а та, другая Катрин? Та девушка, которую ты любил в молодости. Ты ей тоже изменял? — спросила она вдруг, изменив свое решение больше не расспрашивать Себастьяна о прошлом.

— Да, — просто ответил он. — Но когда я повстречался с ней, то уже был знаком с ее подругой, и некоторое время не мог ее оставить.

— Катрин знала об этом?

— Почему ты спрашиваешь? — Себастьян внимательно посмотрел на девушку.

— Мне интересно. Ты же сам говорил, что я мало знаю жизнь.

— Это старая история. Не думаю, что она это узнала, — немного помолчав, ответил Себастьян.

— А отчего она умерла?

— Погибла, — сказал Себастьян печально. — Кстати, ее подруга — та самая Ноэль Дюран, книгу которой ты возишь с собой.

Несколько мгновений Катрин не могла вздохнуть, темные пятна поплыли у нее перед глазами. Страшная мысль, которая уже приходила ей в голову, приобретала вполне конкретное подтверждение. Значит, Ноэль и Катрин были соперницами в любви к Себастьяну. Нет, все-таки нужно остановиться в своих расспросах. Она не хочет сейчас говорить об этом, у нее просто нет сил. Пусть она трусит, пусть опять прячет голову в песок, но ее отношения с Себастьяном ей сейчас дороже всего, даже если теперь она знает, что Катрин погибла.