Жидкий пепел (ЛП)

— Тогда это будет наш маленький секрет. Брайан тоже не знает.

Я приподняла бровь.

— Почему?

— Ему не нужно знать обо всем, Пенелопа. Мне нужна отдельная от него жизнь, понимаешь? Я бы рехнулась, если бы этого не было.

Рехнулась бы, как и я.

Тиффани поднялась со стула.

— Итак, что хочешь на обед?

Остаток дня я провела, позволив Тиффани отвлечь меня своими проблемами. По-видимому, они с Брайаном много ссорились в последнее время, и так как она уже знала о том, что мой брак разваливается, то чувствовала себя вполне комфортно, предоставляя мне все кровавые подробности — не то чтобы я просила об этом. Но было отчасти приятно знать, что я была не единственной, кто сомневался в своих решениях.

— Честно говоря, если бы он не был так хорош в постели, я бы, наверное, давно бросила его, — говорила она мне, убирая волосы в конский хвост. Они пахли сахарной ватой.

Мы сидели на моем диване и ели попкорн, в то время как по телевидению шло шоу Эллен ДеДженерес. Я смотрела, как Эллен вручила внушительный чек плачущей женщине.

— Что насчет Дерека? Как ваша сексуальная жизнь? Или какой она была, я имею в виду?

Я пожала плечами.

— Хорошей, я думаю.

Раньше она была удивительной, поразительной, но я не собиралась рассказывать Тиффани об этом.

— Хм, — промямлила она задумчиво, — вы, ребята… ну, знаешь… вы спали вместе с тех пор, как ты узнала?

Я посмотрела на нее, но ничего не ответила.

— Что? Мне просто любопытно. Может, у вас был какой-то действительно жаркий гневный секс или типа того.

Покачав головой, я вернула свое внимание обратно к телевизору. Показывали рекламу антидепрессантов. Актриса в депрессии слишком напоминала меня.

— Как долго вы женаты?

— Девять лет.

— Вау. Вы планировали завести детей?

Глядя на колени, я потерла руки о свои ноги, пытаясь побороть стыд, который возрастал во мне каждый раз, когда кто-то спрашивал меня об этом.

— Я не могу. Дерек хочет, но врачи говорят, что мне практически невозможно забеременеть.

Тиффани молчала, пока я пыталась сморгнуть слезы, собирающиеся в моих глазах.

— Говоря о Дереке, он скоро придет домой. Мне, наверное, стоит…

Она кивнула и встала, почувствовав перемену в моем настроении. Похоже, Тиффани действительно собиралась хранить нашу дружбу в секрете, что хорошо для меня. Мне были нужны свои собственные секреты.

— Да, в общем, я, наверное, пойду домой. Позже поболтаем?

— Хорошо.

— Позвони Брендону в ближайшее время. Твоя заначка почти закончилась.

Я не упустила из виду ухмылку, играющую на ее губах.

— Да, может быть.

К тому времени, как Дерек вернулся домой, я чувствовала себя слабой и уставшей, но продолжала крепко держаться за свой гнев, испугавшись, что мой контроль может ослабнуть, и он это почувствует.

Я лежала на диване, глядя в телевизор, когда пришел Дерек. Он ничего не сказал, просто сел в свое кресло и начал снимать ботинки. Я твердо решила не смотреть на него. Закончив, он встал и наблюдал за мной в течение нескольких секунд, но я не двигалась. В конце концов, он вышел из комнаты и отправился в душ. Я закрыла глаза, пытаясь игнорировать воспоминания, всплывающие в моей памяти.

— Боже, Пенни, я так сильно люблю тебя, — прошептал Дерек, целуя мою шею и снова заполняя собой.

Мое сердце и тело были переполнены. Я любила то, как он ласкал меня, как бережно прижимал мое тело к своему — как будто это самое ценное в его жизни. Я чувствовала его сердцебиение под гладкой кожей, его учащающееся дыхание, в то время как он глубже вжимался в меня бедрами. Запустив пальцы в мои волосы, Дерек поднял свою голову, и наши взгляды встретились.

В тот момент не было таких слов или возвышенных фраз, которые смогли бы объять влияние этого мужчины на меня. Он обладал мной. Он дал мне любовь, о которой я всегда мечтала.

Мои глаза наполнились слезами, а сердце разрывалось, ошеломленное силой момента.

— Я люблю тебя, — пробормотала я, пока его тело продолжало разжигать пожар внутри меня.

Дерек наклонился, и прошептал у моих губ:

— Навсегда.

Когда-то это был один из самых ценных моментов моей жизни, воспоминание, которое я хранила у самого сердца. Теперь оно ощущалось как злая шутка.

Открыв глаза, я ожидала почувствовать слезы, но их не было. Может, они, наконец, закончились. От осознания этого, мою грудь сдавило, словно тисками. Я пялилась в телевизор, наблюдая за тем, как доктор Фил пытался урезонить женщину, которую это совсем не волновало.

— Вы подаете пример людям, как им вести себя с вами, — сказал он, его лысина отсвечивала в свете прожекторов.

Что доктор Фил знает о душевной боли? Что он знает о женской надежде?

— Можно с тобой поговорить?

Я повернула голову, чтобы увидеть, как Дерек стоит за диваном в одном полотенце. Его жетоны свисали с шеи, расположившись посередине крепкой груди. Безупречная загорелая кожа блестела от воды, а шесть кубиков пресса прекрасно сочетались с косыми мышцами, спускающимися к бедрам.

Я не ответила. Просто смотрела на него. Почему он должен быть так красив?

Дерек обошел вокруг дивана и сел рядом с моими ногами. Я села и убрала ноги под себя, смотря куда угодно, кроме него. Я знала, как сильно он любил, когда я смотрела ему в глаза, и поняла, что пытаюсь наказать его всеми способами, которыми только могу.

Я услышала, как он сделал глубокий вдох, и уголком глаза заметила, как он сложил руки на коленях.

— Знаю, прямо сейчас ты меня ненавидишь, — сказал он, повернувшись, чтобы видеть меня.

Я смотрела на бороздки между досками деревянного пола.

— Ты имеешь полное право ненавидеть меня, Пенни. Я сам ненавижу себя за то, что сделал, — сделав паузу, он вздохнул, перед тем как спросить: — Ты посмотришь на меня? Пожалуйста.

Стиснув зубы, я приподняла подбородок и повернулась к нему. Дерек всматривался в мои глаза, и я знала, что в них он увидит всю злость и боль, которые причинил. Он моргнул и отвел взгляд.

— Я беспокоюсь о тебе, — сказал он, повернувшись и снова посмотрев на меня. — Ты много пьешь и весь день накуриваешься. Я боюсь, что у тебя депрессия, и что ты можешь как-то... навредить себе.

Я прищурилась, и мое самообладание мгновенно испарилось.

— Навредить себе? Зачем мне это делать, Дерек? Разбирайся с этим сам.

Он покачал головой и перевел взгляд на телевизор. Я знала, что он пытался сдержаться.

— Мне кажется, тебе следует с кем-то поговорить. Я просто знаю, что нужно что-то менять, Пенелопа. Мы не можем продолжать так жить.

Мне следует с кем-то поговорить.

— Ты прав. Не можем. Думаю, мы просто должны развестись и разойтись в разные стороны.

Дерек повернул голову и напряженно уставился в мои глаза, но я не отводила взгляда.

— Не трахай мне мозги, Пенни. Я понял. Я облажался. Сделал тебе больно. Но ты, черт возьми, прекрасно знаешь, что не хочешь развода.

Я не знала, что больше разозлило меня — его высокомерие или доля истины в его словах. Как бы сильно он ни сделал мне больно, я все еще боялась его потерять. Я и так уже многое потеряла. Я стала такой противоречивой, что с трудом выносила жизнь в собственной шкуре. Я сжала зубы так сильно, что челюсть заболела от напряжения.

Мне нужен «Ксанакс». Мне нужно забыться.

Дерек непреклонно изучал мои глаза, но я не могла смотреть на него в ответ. Я лишь ощущала вес осуждения, которое нес его взгляд. Стены сжимались вокруг меня, воздух уплотнялся, а его взгляд обжигал.

— Мне нужно выбраться отсюда, — огрызнулась я.

У меня дрожали руки, я встала и быстро пошла в нашу спальню. Дерек последовал за мной. Я зашла в гардеробную и схватила чемодан. Бросив его на нашу расправленную кровать, я зашагала к комоду и начала вытаскивать из него одежду. Я запихивала ее в чемодан, не заботясь о том, что попадалось. Мне просто нужно было убраться отсюда — от него.