Подумай дважды (СИ)

— Восхитительное место! Я бы хотела здесь жить!

Кеша расхохотался, а Сима улыбнулась подобной непосредственности.

— Можете погостить при случае. Здесь постоянно обитает садовник с женой, так что комнаты и еда всегда готовы. Правда, дорогой?

— Конечно. В любое время.

Кеша говорил что-то еще, но она почти не слышала.

Он рядом, совсем близко. Она чувствует запах его одеколона, но не может позволить себе смотреть на него. Боже, прости слабую женщину. Позволь порадоваться присутствию этого мужчины. А потом она снова вернется домой и окунется в будни. До следующей встречи.

Егор любовался милым лицом. Кажется, она совсем не ревнует его к Веронике, несмотря на то, что даже Кеша смотрит на любовницу друга с видимым удовольствием. Делает вид, что не замечает, или абсолютно уверена в себе? Нет, скорее искренно любит мужа и мирится с его слабостями. Почему это волнует его, Егора? Вместо того чтобы ревновать Нику, он беспокоится о чувствах Серафимы. Совсем запутался.

Вероника оправдывалась, раз за разом повторяя, что лишь хотела для себя что-то подобное, и у нее нет времени на отпуск, а Кеша шутил по этому поводу. Лишь Сима молчала, продолжая улыбаться, а затем перевела взгляд на Егора. Мимолетный, но ему стало легче дышать. Он перестал ощущать себя в этом месте лишним.

Егор не мог уехать, пока Сима живет в этом городе. И компания здесь не при чем.

Аркадий Крамарь приехал последним и очень долго извинялся, что задержал всех. Заболела его жена, и он ждал, пока приедет врач. Сима не понимала, как можно оставить дома больную жену и уехать на праздник, но промолчала. Вероятно, она тоже отправила бы мужа в гости, и, возможно, он бы поехал. Как знать?

Все расселись за столом и начали поздравлять хозяев с годовщиной свадьбы. Иннокентий хохотал в ответ на иногда не слишком пристойные тосты и прижимал к себе Серафиму, изредка целуя и тихонько спрашивая:

— Все хорошо?

— Да, конечно. Не беспокойся.

— Тогда улыбнись, а то все подумают, что ты не рада.

— Я рада.

Сима честно пыталась, но вряд ли ее улыбка могла обмануть самых близких. Во всяком случае, Лора смотрела на нее с сочувствием. Серафима даже себе не могла объяснить причину собственной грусти. Наверное, не стоило в такой день вспоминать начало их с Кешей совместной жизни. Да еще Егор тут. Со своей женщиной. В отличии от нее, Вероника радуется.

Сима послушно подставляла губы в ответ на возгласы «Горько!», и каждый раз невольно вспоминала свадьбу. Семь лет прошло. Кажется, именно в это время бывает кризис в семейных отношениях. Если так, то это скоро пройдет. Тогда почему ее гложет непонятная тревога?

Ей захотелось уйти, спрятаться от всеобщего веселья. Она извинилась, сообщила, что должна дать кое-какие распоряжения и покинула гостей. Зайдя в дом, она проверила, готов ли десерт, похвалила кухарку и вышла в сад через заднюю дверь.

Здесь все дышало покоем. Ветер едва шевелил ветви многолетних деревьев. Первые желтые листья делали краски старого сада ярче.

Сима вдохнула полной грудью и закрыла глаза.

Зря она волнуется. Все хорошо. Рядом с ней — дорогие люди. У нее замечательная семья. А все остальное — ерунда, результат ее богатого воображения.

Открыв глаза, Сима протянула руку к бутону поздних роз, погладила бархатистые желтые лепестки.

Мужская рука накрыла ее ладонь вместе с цветком. Сима вздрогнула всем телом и повернулась.

— Ты напугал меня.

Она попыталась отдернуть руку. Он выпустил бутон, но ее пальцы остались в его ладони.

— Извини. Я беспокоился. Все хорошо?

И этот туда же.

— Замечательно. Лучше всех.

— Ну да, оно и видно.

— Ты… Тебе что-то нужно?

Да, ему нужно. И очень многое. Только он не знает, говорить ли об этом ей.

— Я оставил для тебя подарок в офисе журнала.

— Почему именно там?

— Увидишь — поймешь.

— Загадки?

Он видел замешательство на ее лице, периодические взгляды за его спину, но не хотел уходить. И руку отпускать тоже.

— Я весь, как на ладони.

— Ты? Смешно. — Но она не улыбалась. Впрочем, и за столом — тоже. — Почему ты купил наши акции?

— Хотел быть ближе к этому городу. К тебе.

Ее глаза полыхнули, но она тут же отвернулась.

— Не нужно так говорить. Нельзя. Ты… вы живете в гостинице?

Он позволил ей сменить тему.

— Да, но я купил квартиру. Дом с витражами в центре знаешь?

— Шехтеля?

— Да, он. Моя квартира на третьем этаже. Там сейчас ремонт, но я буду рад, если ты зайдешь.

— Зачем?

Нежные губы дрогнули, и ему нестерпимо захотелось прижаться к ним.

— По той же причине, по какой я все еще здесь.

— Егор…

— Сима, оставь его. — Она снова попыталась выдернуть свою руку. Несчастные, мечущиеся глаза молили его, но он не отпускал. — Давай начнем все сначала.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. А что потом? И вообще, это неслыханно? Сегодня годовщина нашей с Кешей свадьбы!

— Но ты не любишь его.

— Ты не можешь этого знать. Это мои чувства. А Вероника? Ты забыл о ней?

— Нет. Она не имеет к нам никакого отношения. Все просто. Только решись.

— Это для тебя просто. У меня есть обязательства. Я… не могу.

На нее было больно смотреть. В серых глазах застыли слезы, но она настаивала на своем. Егор же не мог отступиться — особенно теперь, когда увидел ее в таком состоянии. Если бы она не чувствовала к нему ничего, то лишь рассмеялась бы в лицо в ответ на провокационное предложение.

— Сима, дорогая, нельзя так мучить себя.

— Это ты меня мучаешь. Зачем ты приехал? Все же было хорошо!

Он хотел сказать, что это не так, когда за его спиной зашуршала галька. Он с сожалением отпустил ее руку.

— О чем речь? Секретничаете?

Напряженно улыбаясь, Кеша подошел к Симе и обнял ее за плечи, но в его взгляде отсутствовало веселье. Егору захотелось тут же решить давний спор, но умоляющий взгляд Симы удержал его.

— Ничего такого, о чем бы ты не знал. Серафима интересовалась, почему я купил акции компании.

— Интересный вопрос. Зачем же?

— Мы уже говорили с тобой об этом.

— Да, было дело. Непонятно другое. Зачем ты продолжаешь скупать их? Тайно.

— Тайно? — Сима уже пришла в себя, отгородившись от всех неприступным видом. — Егор, это правда?

— Да, Бритт, дружище, ответь нам.

— Это не я. — Тяжело игнорировать две пары недоверчивых глаз. Если это не Кеша, а Егор его подозревал, значит, он может поделиться информацией. — Мне тоже об этом известно. С недавних пор. Мой юрист заметил движение акций. Я молчал только потому, что ждал хоть каких-то результатов расследования. Пока ничего выяснить не удалось.

— Это точно не твоя работа?

— Гриб, к чему мне прятаться? Как только я купил свой червонец, сразу сообщил тебе.

— Тогда кто?

— Я не понимаю, зачем это нужно? — Сима поежилась. — Ведь контрольный пакет у нас. Правда, Кеша?

— Да, конечно.

— Тогда нужно выяснить, зачем и кому. — Егор засунул руки в карманы брюк и, размышляя, посмотрел на носки туфель. — Какой у нас расклад? У меня — десять, у Симаковых — пятьдесят один. Верно?

— Правильно, — поморщился Грибов. Егор понял, что Кеша не доволен тем, что его причисляют к Симаковым, и он ничего не может с этим поделать.

— Дальше. Гребешков — пять, Крамарь — столько же, Леднев…

— Три. Еще у Хмары шесть, но он сейчас живет за границей.

— Нужно будет с ним связаться. И узнать насчет остальных акционеров. Значит, двадцать процентов — в свободном плавании и, возможно, в одних руках?

— Да, возможно.

— Вы оба считаете, что это настолько серьезно? — Сима переводила недоумевающий взгляд с него на Кешу и обратно. — Но деревообрабатывающая компания — не что-то сверхъестественное. Она не связана с нефтью и компьютерными технологиями. Понятно, она дает кусок хлеба и многое кроме него, но неужели стоит таких тайных операций?