Ожерелье из ласковых слов

– Конечно, не деньги, – проговорил Дики.

Дэниелл вспыхнула – опять эти намеки. Она закусила губу и попыталась успокоиться.

– Это не моя вина, что «Веселая вдова» снова вернулась к нам. Но, впрочем, мы ведь говорили не о «Веселой вдове».

– Я все думал, когда ты вспомнишь об этом.

– Тогда мы можем продолжить обсуждение вопросов, связанных с музеем?

– Ну, конечно. Только сначала, может быть, ты поделишься с нами, почему тебя этот вопрос так интересует, Дэниелл. Насколько я знаю, ты даже не член попечительского совета. Или я чего-то не знаю?

В пылу спора она чуть не выдала себя. А ведь меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Дики узнал истинную причину. Он был прав – у нее не было никакого официального статуса, чтобы вмешиваться в дела музея.

Она процедила сквозь зубы:

– Я хотела узнать, куда это можно с такой фантастической выгодой вложить деньги. Может, открыли золотоносную жилу?

– Надеюсь, ты не станешь требовать, чтобы я публично раскрыл тебе все свои профессиональные секреты, дорогая? – Голос у него был низким и интимным, но Дэниелл знала, как Дики умеет управлять им. – Но если ты хочешь присоединиться к игре…

Он поднес руку к ее лицу, откинул волосы назад и слегка потеребил мочку ее уха. Кругом была такая толчея, что Дэниелл не могла даже отодвинуться.

У Норы, правда, глаза сузились, и Дэниелл почти физически чувствовала злобный яд в ее взгляде.

Голос у Дики стал еще тише:

– Только дай знать, и я буду счастлив нашептать все мои секреты в твое маленькое ушко.

Нора что-то сказала ему, и он предложил ей руку. Она взяла ее, бросив на Дэниелл торжествующий взгляд, и они вышли во внутренний дворик.

Пэм покачала головой.

– Хотела бы я посмотреть на скандал, который разразится на попечительском совете, когда они обо всем узнают. Наверное, предложат сместить Марту с ее поста.

– Если конечно, не выдадут ей индульгенцию в силу ее великих финансовых способностей, – мрачно сказала Дэниелл. – Уверяю тебя, попечители в финансах понимают столько же, сколько и Марта. Я знаю, как она попалась на этот крючок. Она даже нужных вопросов не может задать. А Дики просто воспользовался ее неопытностью в этих делах…

Дэниелл упрекнула себя, что все еще питала иллюзии в отношении Дики.

Сейчас же у нее осталось лишь ощущение пустоты.

Чувствуя безумную усталость, Дэниелл решила уйти домой.

Когда к ней подошел Кевин и обнял за плечи, она вздрогнула от неожиданности.

– Извини, – сказал он, – ты когда пришла? Я почти целый час не сводил глаз со входной двери, выглядывая тебя. Вдруг поднимаю глаза и вижу, как ты делаешь отбивную из Дики Оливера.

Дэниелл вначале засмеялась, затем поняла, что в голосе у Кевина не было ни капли иронии.

– Спасибо, это льстит моему самолюбию, Кевин, – ответила она. – Но я не думаю, что вышла победительницей из этой дуэли.

– Ты так считаешь? А мне ты понравилась. Это он оставил поле боя и слинял с этой крашеной блондинкой! Она ведь новенькая?

– Не совсем. Нора здесь выросла, потом уехала, вышла замуж, развелась, приехала домой залечивать раны при помощи немалого содержания, которое ей удалось получить от бывшего супруга.

– А, так вот что его интересует. Смотри, Грег показывает, что гамбургеры готовы. Дай-ка я подкормлю не только твое самолюбие, но и все остальное.

Дэниелл колебалась, стоит ли оставаться, но лицо у Кевина выражало лишь дружеские чувства и ничего более. А в прикосновениях его не было ни требовательности, ни собственничества, скорее поддержка и утешение. Дэниелл подумала, что он, наконец, понял, что она ценит его дружбу, но на большее ему рассчитывать не стоит.

И все же осторожность заставила ее спросить:

– Только гамбургер, да? Ничего более? Кевин поморщился.

– Ну, разве еще соленый огурчик да салат с макаронами. Это будет не слишком?

Она увидела озорные искорки у него в глазах и рассмеялась. Как здорово расслабиться – подшучивать, болтать, танцевать, наслаждаться обществом друзей – и ни о чем больше не думать. Ни о Кевине… и уж конечно, не о Дики.

Ее решение остаться и веселиться никак не связано с Дики. Она вовсе не пытается ему что-нибудь доказывать.

И слава Богу, подумала она, когда, следуя за Кевином во дворик, увидела Дики на другой стороне лужайки; Нора по-прежнему цеплялась за его руку.

Глава 6

В бунгало было почти темно, когда Дэниелл на цыпочках вошла туда. После нескольких ночей, которые она провела вне дома, она почувствовала себя здесь чужой, хотя выросла в этом доме. Наверное, потому, что она теперь живет в другом месте. Когда Гэрри поправится, она вернется в университет. Эти слова стали похожи на заклинание.

Она занесла ногу над ступенькой, когда раздался хрипловатый голос Гэрри.

– Совсем как в старые добрые времена, – сказал он, – когда ты не успевала вернуться домой до «комендантского» часа и тайком пыталась прокрасться мимо мамы.

Дэниелл склонилась над ним и поцеловала в щеку.

– А ты всегда приходил мне на помощь, – нежно напомнила она. – Этого ты не забыл? Гэрри не улыбнулся.

– Мне не хватает ее, Дэнни.

Низкие печальные ноты в его голосе болью отозвались в ней. Прошло уже почти десять лет, как они похоронили маму. Хотя Гэрри редко говорил о ней, Дэниелл знала, что в мыслях она почти всегда с ним. Они были единым целым, настоящей командой, которой удалось превратить «Ивы» из заурядного кафе в первоклассный ресторан.

Она обняла его за плечи.

– Мне тоже, папа.

Гэрри попытался улыбнуться.

– Как прошла вечеринка?

– Как все вечеринки у Пэм – хаотичная, шумная и очень веселая.

– А кто-то с тобой приехал?

– Нет, а что?

– Я уверен, что слышал звук еще одной машины. Я подумал, что, может быть, ты кого-нибудь привела домой?

– Кого это? – недовольно проговорила Дэниелл. – Кевина, что ли? Чтобы он опять вообразил себе невесть что?

Кевин хотел отвезти ее домой, на вечере он вел себя исключительно по-дружески. Дэниелл тем не менее была рада от него избавиться, сославшись на то, что сама на машине. Веселиться с ним на вечеринке – это одно, а вот подвозить ее домой после вечеринки – это уже похоже на свидание.

Гэрри задумчиво спросил:

– Тебе больше не нравится Элмвуд?

– Да нет, что ты.

– Из-за меня ты не смогла закончить учебу, – покачал головой Хэрри.

– Папа, я учусь на заочных курсах и не так уж много пропустила. Семья гораздо важнее.

В слабом свете лампочки Дэниелл заметила, как у отца на глазах блеснули слезы. Она поспешила сменить тему, пока он до конца не расчувствовался:

– Пап, а ты что-нибудь знаешь о том, чем занимается Дики? Как у него идут дела? Гэрри задумался.

– Некоторые парни говорили, что проиграли деньги на бирже, после того как последовали советам Дики.

Дэниелл нахмурилась.

– Никто, конечно, не может гарантировать, что всякая инвестиция будет удачной, но…

– Я думаю, что он просто сказал что-то во время беседы, а они приняли это за руководство к действию. Но это единственное, что я слышал не в его пользу. У него, по-моему, немного клиентов, или его клиенты не очень распространяются об этом. Он, безусловно, выглядит очень успешным бизнесменом. Каждый год новая машина, и, кажется, он всем здесь нравится.

Дэниелл подумала, что Дики мало рассказывал о себе. Она только знала, что родители его давно развелись и что он вырос на Восточном побережье, но ничего больше. Да и эту информацию она не помнит, откуда узнала. Явно не от Дики. Откровения не были ему свойственны.

Однако если было бы малейшее сомнение в его порядочности, то об этом знал бы уже весь Элмвуд. Это, конечно, не значит, что он абсолютно безупречен. Пока таким людям, как Марта, удача улыбается, они будут полностью удовлетворены. И даже если им перестанет везти, они не станут винить Дики, а уж тем более задаваться вопросом, не наживается ли он на их потерях.