Love for speed Part 2 (СИ)

Она стояла в длинной футболке отца, которой уже много лет.

- Стайлс, мог бы предупредить, что ты уже встал, - бубнит отец и берет в руки свой кофе.

- В следующий раз буду звонить, - говорю я, отпивая сок. - Или, может, мне колокольчик надеть? – спрашиваю я, отчего получаю подзатыльник.

- Не дерзи, - говорит отец и сердито смотрит на меня, но быстро смягчается, когда мама что-то шепчет ему на ухо.

- Я пошел, - говорю я и слышу, как по лестнице спускается моя сестра.

- С добрым утром, - говорит сестрица и, быстро поцеловав родителей, отпивает немного кофе из кружки отца.

- Могла бы встать пораньше и налить себе свой, - снова ворчит отец.

- Жадина, - говорит она отцу и, еще раз поцеловав его в щеку, уходит в прихожую одеваться. Я следую за ней.

Из кухни снова доноситься мамин смех и недовольное «Гарри».

- Пока, - кричим мы с сестрой из коридора и уходим поскорее из дома, чтобы не быть свидетелями родительских шалостей.

Фу, это было бы ужасно.

Пока шел по коридору школы на урок, по привычке посмотрел на застекленный шкаф с призами и, как назло, увидел фотографию, которую никогда не видел здесь или просто не хотел видеть….

К горлу сразу же подступил ужасный ком, который напугал меня, ведь этого не должно было случиться, никогда…

Первый урок прошел более-менее сносно, я просто слушал музыку. Мне было ужасно скучно. На второй перемене встретился с друзьями, но сегодня я еще не видел Брэнду, странно. Иду по коридору, взгляд снова падает на ту фотографию, и злость на самого себя появляется неоткуда. Я не должен быть слабым, это никому не нравится, слабых не любят. Быстро проглотив надоедливый ком в горле, я ушел с уроков и, сев в машину, уехал кататься по городу, попутно закуривая сигарету, пачка которых валялась в бардачке моей машины уже несколько месяцев.

Folly And The Hunter – Travelling

Среда - это третья ночь, которую я не спал. Просто не мог. Закрывая глаза, я сразу вижу их. Так не должно быть. Почему такое состояние наступает за три дня до этой даты на протяжении трех лет? Почему? Мне больно. Мне очень больно от этого. Почему они не могут этого понять? Всю ночь я не снимал наушники и не выпускал из рук блокнот - это подарок. Особенный подарок, который я не имею права терять. Никогда.

"Никогда" - такое особенное слово - обещание, но почему-то его все нарушают, ведь «Никогда» оно и значит «Никогда».

Тот вчерашний ком в горле все-таки дал о себе знать ночью. Ночью, почему все воспоминания обостряются в это время суток? На небе была полная луна. Я помню, как мы ездили на озеро, в полнолуние и помню, почему я сделал свою первую татуировку. «Never»- гласила она. Это особенное слово, дурацкое слово, которое никогда не обозначает никогда. «Никогда», это то же самое что «Всегда», такое же лживое…

Этой ночью мои мысли были так далеко, что я не заметил, как наступил рассвет. И я смотрел на него. Он был такой красивый, потрясающий, как… Неважно, это все неважно. Потому «Никогда» всегда останется со мной.

На часах было пятнадцать минут восьмого. Одиннадцатое ноября было на календаре. Именно в этот день на протяжении трех лет я не живу, а просто существую и пытаюсь до существовать до следующего дня.

Моя голова ужасно болит. Иду в ванную и умываюсь, протираю зеркало от пара. Мои глаза опухли от слез, из-за этого дурацкого кома в горле, который ночью дал о себе знать. К горлу подступает новый ком. Выключаю горячую воду и включаю холодную, ополаскиваю лицо и вытираюсь сухим полотенцем, снова смотрю в зеркало. Но это все не помогло. Открываю дверцу шкафчика и достаю глазные капли. Возможно, они хотя бы раз помогут. Выхожу из комнаты и одеваюсь. Беру сумку, надеваю шапку и черные очки, спускаюсь вниз. Родителей нет - это мне на руку, не хочу никого видеть. Беру ключи от машины и квартиры, и, закрыв дверь, еду на лифте на подземную стоянку.

Мустанг не просто машина. Она особенная. И не только потому, что я сделал его сам, но еще и потому, что…

«Стой Айзек, прекрати. Нельзя», – кричало на меня мое подсознание.

Сажусь в свою машину и, закурив сигарету, выезжаю с парковки.

(The xx – Together);

Я сижу на той самой лавочке, где мы впервые поцеловались. «Я помню, что это случилось еще до того, как мы начали встречаться. Помню, как мне было стыдно смотреть в глаза твоего брата. Но я любил тебя, люблю тебя всем сердцем, которое ты мне разбила. Я ненавижу тебя за это. Ты сломала меня», - говорю я в никуда. Встаю с лавочки и иду к своей машине. Сегодня трудный день для наших семей, трудный для всех. Не хочу домой. Сажусь в машину и еду, сам не зная куда, но через некоторое время я осознаю, что стою около дома Брэнды. Ставлю машину на сигнализацию и иду к ней. Через несколько минут уже стучусь к ней в квартиру, и меньше чем через две минуты она открывает дверь.

- Привет, - мой голос охрип, сам не знаю почему.

- Привет, - говорит она и, немного подвинувшись, дает мне пройти в квартиру.

- Ты одна? – спросил я ее, когда она закрыла входную дверь на все замки.

- Да, мама только что уехала на работу, - отвечает она и потирает глаза, будто я ее разбудил.

Смотрю на наручные часы и прихожу немного в шок - время первый час ночи.

- Я тебя разбудил? – спрашиваю ее и оглядываю девушку с ног до головы.

На ней надеты короткие шортики и майка, а сверху большая серая кофта, что и в прошлый раз.

- Да. То есть, нет, я уснула на диване, - говорит она и проходит в гостиную.

- Прости, я не знал, сколько времени, - виновато оправдываюсь я и следую за ней.

- Ничего страшного, даже хорошо, - говорит она и выключает телевизор.

Слежу за ее действиями.

- Пошли спать, завтра в школу, - она берет меня за руку, и мы идем в ее спальню.

(Nara - Alt-J);

Ее спальня очень уютная. Она снимает носочки и кофту, подходит к кровати и ложится.

- Ты идешь? – все так же сонным голосом спрашивает она.

Раздеваюсь и, оставшись в одних боксерах, ложусь рядом с ней.

- Я знаю, какой сегодня день и что он значит для вас, - тихо говорит она.

Я притягиваю Брэнду к себе, задираю майку и обнимаю за талию . Ее кожа теплая и пахнет шоколадом. Придвигаюсь к ней вплотную.

- Мне правда жаль твоих друзей и прости, если донимала тебя эти три дня, - шепчет она.

Будто боясь заплакать, целую ее в шею. Я понял, что скучал по ее телу, по запаху, по ее голосу.

- Не бери в голову, потому что это слишком тяжело для нас для всех, – хриплю я.

Брэнда смотрит на меня, а я на нее. Я скучал по ее глазам, ее губам. Целую ее. Да, я скучал по ней. Мне мало простого поцелуя. Языком упираюсь в ее губы, и она раскрывает их, давая мне пространство. Я скучал по ее вкусу. Наши языки сплетаются. Мои руки гладят ее тело. Я скучал по нему. Не хватает воздуха, я перехожу от губ к ее щекам, скулам, шее. Моя рука ложится ей под грудь, и я чувствую, что она в одном топике. Прикусываю ее шею и облизываю это же местечко, немного посасывая. Слышу, как тихий стон слетает с ее губ.

***

Парень поднимает руку, кладет поверх груди девушки и нежно сжимает ее . Брэнда чувствует желание и начинает ерзать под ним. Она не сопротивляется, она скучала по нему, скучала по его прикосновениям, по его теплу. Айзек целует ее губы, снимает с нее топ и кидает куда-то. Он смотрит на нее, затем припадает к ее шее, медленно спускаясь к ее груди, его руки поглаживают ее талию, бедра так равномерно, вверх-вниз. Брэнда тяжело дышит, а узел в животе все нарастает. Парень целует и кусает ее грудь, девушка начинает постанывать чуть громче, и он возбуждается еще сильнее, ведь у него не было близости уже неделю. Девушка запускает руки в его волосы и чуть потягивает их, парень стонет от удовольствия и снова целует ее в губы. Он снимает с девушки шорты вместе с трусиками. Айзек нежно сжимает ее бедра и, еле касаясь кожи, двигает рукой к ее особому месту. Он проводит пальцем по чувствительным складкам, и девушка стонет. Айзек чувствует, насколько она уже мокрая. Парень чувствует, как Барби цепляет резинку его боксеров и отстраняется от ее губ.