Маленький скандал

— Это кто кого уложил? Как бы там ни было, ты обещал быть нем, как могила. Я до сих пор холодею при мысли, что позволила тебе вот так меня соблазнить.

— Эй, не надо холодеть, Кили, — сказал Эй-Джи, целуя меня в плечо. — Это воспоминание, которое я всегда буду лелеять, дорогая. Ты на этой стремянке, в моей спальне…

— И ты, заглядывающий мне прямо под юбку, — захихикала я, стряхивая его руку, легшую ко мне на грудь. — Слушай, — сказала я, вставая. — Кажется, я поняла, из-за чего у меня разболелась голова — я ведь целый день ничего не ела.

— Ничего? Мясо было отменное.

— Я не съела ни крошки, — сказала я.

— Давай посмотрим, что там у Джи-Джи на кухне. Мы можем опустошить ее холодильник. Как в тот первый раз, когда остались тут на ночь.

— Ты обещал не напоминать мне об этом.

— Я не про секс, я про набег на холодильник, — сказал Эй-Джи.

Мы сели за стол, на котором была самая странная комбинация продуктов, которую мне доводилось видеть: фаршированные оливки, кусок холодной лазаньи и несколько зеленых слив. Но под еще одну бутылку шардонне все это пошло на ура.

Когда все было съедено, мы снова вышли в патио и стали смотреть на звезды. На этот раз Эй-Джи втиснулся рядом со мной в шезлонг.

— Я все еще голоден, — сказал он спустя какое-то время. — Давай вернемся в дом и посмотрим, что у нас есть на десерт.

Он вернулся из буфетной с широкой улыбкой на лице и картонной коробкой в руке.

— Сухая смесь для шоколадного пирога, — проворковал он. — Помнишь?

— О нет, — сказала я, пятясь. — Только не это.

— Ладно тебе, — сказал Эй-Джи. — Тебе будет хорошо.

Мы высыпали сухую смесь в миску и добавили туда пару яиц и немного растительного масла и опять вышли в патио, поедая сырую смесь деревянной ложкой.

— Ммм, — сказал Эй-Джи, слизывая остатки шоколада с моих пальцев. — Помнишь то шоколадное печенье, что мы ели в ту ночь?

— Нет, — сказала я.

— Обманщица. — Он поцеловал меня в шею и нарочно капнул шоколадом на мою блузку. — О, — сказал Эй-Джи. — Прости, пожалуйста, давай я это уберу.

Я оттолкнула его, но он был настойчив, как всегда. Я сделала слабую попытку удержать ситуацию под контролем и не дать ему расстегнуть бюстгальтер, но, если честно, старалась я не от всей души.

— Давай, малышка, — прошептал Эй-Джи, пытаясь достать через блузку мой бюстгальтер. — Это последняя летняя ночь года. Самого плохого лета в моей жизни. И она должна стать лучшей. Я думал об этом в Провансе, с этой мартышкой Ником. Господи, я почти там не просыхал.

— По крайней мере, тебе удалось уехать из города, — напомнила я ему, — а вот я торчала в Мэдисоне. Твой папаша так разозлился, что попытался поставить точку на моем бизнесе. Мамаша Пейдж пыталась привлечь меня к суду за клевету, а моего папу выгнали из клуба. Плюс я стала посмешищем для всего города.

— Тсс, — сказал Эй-Джи, закрывая мне рот поцелуем. — Это ведь все позади, не так ли? — Он развернул кисть так, чтобы увидеть время на часах в лунном свете. Послушай, уже почти полночь. Я думаю, нам надо это дело отпраздновать. Прямо в полночь. Начать снова с нуля.

— И как мы будем праздновать? — тревожно спросила я. Эй-Джи засмеялся и потянулся к застежке моей блузки.

— Как в старые добрые времена, — пообещал он. — До того, как все пошло к чертям. Просто ты и я, и лунный свет. Помнишь, как мы убегали в ту хижину? Я возбуждаюсь при одной мысли об этом.

— Я заметила, — сказала я, со смехом отталкивая Эй-Джи.

— Ты знаешь, Кайл окончательно уговорил отца и Винса Баскомба выставить наши дома на продажу. Учитывая определенные обстоятельства, мама просто счастлива.

Воспоминания о заброшенной хижине Баскомба всплыли в памяти, и я зябко поежилась.

Эй-Джи почувствовал мою дрожь и привлек меня к себе поближе.

— В прошлом месяце я была неподалеку от хижины Баскомба, — сказала я. — Она совершенно разрушена. Почему он так долго ее не продавал?

Эй-Джи сумел просунуть колено у меня между ногами, и голос его звучал приглушенно:

— Не знаю. Кайл давно уговаривал их двоих продать эти дома, но Баскомб не хотел ничего предпринимать от лени, а папа считал, что можно получить за участок больше денег, если продать два сразу как один лот. Поэтому пришлось ждать решения Баскомба. Сказать по правде, я думаю, старина очень плох. Он разорился, и ему нужны деньги.

— Да, я слышала, что артрит его здорово подкосил, — сказала я.

Эй-Джи жадно меня поцеловал. Он завелся не на шутку.

— И не только артрит, — сказал он спустя какое-то время. Он уже успел снять с меня бюстгальтер, и руки его шарили по поясу моих шорт. — У него рак мозга. Неоперабельный. Бедный ублюдок.

Внезапно я живо увидела перед собой Винса Баскомба, но не таким, каким он, должно быть, выглядит сейчас, но таким, каким он был двадцать пять лет назад. Я увидела, как они вместе с Соней Уайрик пробираются к этому охотничьему домику в лесу. И еще я увидела Дрю Джернигана с Лорной Пламмер. И, о да, мою маму с Дарвисом Кейном.

Я сознательно гнала прочь эти мысли после того, как мы уехали из кафе в Каннаполисе. Но теперь эти образы вернулись. Вернулись внезапно, непрошено. Я почувствовала, как все мое тело покрывается мурашками.

— Давай же, малышка, — шептал Эй-Джи. — Я не могу добраться до этой твоей застежки. Помоги своему мальчику.

Я так внезапно выпрямилась, что Эй-Джи чуть не упал с шезлонга.

— Ты что?! — завопил он. — Что на тебя нашло, Кили? Я торопливо застегнула блузку.

— О Господи! Я не могу. Прости. Я не хотела раздразнить тебя и бросить.

Эй-Джи со стоном запустил пальцы в волосы.

— Куда ты собралась? Ты ведь не бросишь меня вот так? Я думал, у нас все начинается сначала. Я думал, мы поняли друг друга.

Я влезла в туфли и оправила одежду. Глазами я искала свою сумку.

— Прости, — сказала я. — На этот раз я виновата, не ты. — Я чмокнула его в щеку и опрометью помчалась прочь.