«Молчи» (СИ)

— Эй! Мам! Кто-нибудь! Эй! — вновь прерываюсь на вопль, чувствуя, как сейчас порву себе голосовые связки. Силы заканчиваются, и мне тяжело кричать. От скачка давления в голову бьет боль, поэтому громко дышу, прижав ладонь к правой части лба. Болит. Моя грудь быстро двигается. Глотаю кислород, понимая, что если сейчас не сяду, то рухну на пол от бессилия, поэтому сжимаю веки, вытирая свободной рукой слезы, что продолжают без конца рваться наружу, и хватаюсь за край комода, опускаясь на пол. Вытягиваю ноги, спиной опираясь на стену, и прислушиваюсь к биению своего сердца. Оно скачет, как сумасшедшее, не позволяя мне прийти в себя.

Вибрация. Теперь я сама, как обезумевшая начинаю рыться в рюкзаке, кашляя и шмыгая носом. Нахожу телефон, но вместо номера вижу какой-то неизвестный, поэтому отвечаю неуверенно, поднося его аппарат к уху:

— Д-да? — уже запинаюсь, сдерживая громкие вздохи, которые вырываются из глотки, когда слышу знакомое:

— Здравствуй.

Лили.

Весь мой организм замирает. Смотрю куда-то перед собой, обессилено шевеля губами:

— Да, — повторяю, осторожно сглатываю, ведь боль в глотке мешает сосредоточить мысли.

— Как ты? — странный вопрос, но нахожу необходимым ответить, так что нервно киваю головой, будто разговариваю с человеком напрямую:

— Я в порядке, — нервно улыбаюсь, шепча. — Ты как?

— Да вот дерьмово, — кажется, она так же нервно смеется, поэтому подхватываю, не веря, что вообще говорю с кем-то сейчас. — Я просто… Хотела поболтать, знаешь, как это делают друзья, или типа того. Ты не занята? — ей явно неловко, поэтому я качаю головой, сгибая колени к груди:

— Нет, нет, я… Ам… — теряюсь всего на секунду. — Я не занята.

— Хорошо, — думаю, она выдыхает. Мы замолкаем. Начинаю дергать локоны своих волос, вытирая нос и глаза о ткань майки, пока Лили собирается с силами заговорить вновь:

— На самом деле, я звоню, чтобы сказать кое-что важное, — прерывается, чтобы вздохнуть всей грудью, а я от нервов начинаю опять грызть ногти. — Я… Я не злюсь, Мэй, — говорит тихо, словно знает, что кто-то может подслушивать под её дверью. — Я давно простила тебя.

Не могу. Просто не могу.

Убираю телефон от уха, накрыв одной ладонью лицо, и громко всхлипываю, не слушая эхо голоса девушки из трубки. Снова начинаю не справляться со слезами, и прижимаю аппарат к уху, качая головой:

— Я не хотела, Лили, я… — задыхаюсь.

— Мэй, я простила тебя, слышишь? — кажется, в её голосе можно различить тревогу. — Я не злюсь.

— Прости, я правда, не хотела… — плачу, сгибаясь, и лбом бьюсь о колени, кашляя. — Тогда… В тот день, я не хотела. Прости меня.

— Мэй… — она начинает, но перебиваю плачем:

— Пожалуйста, прости меня, — рыдаю, опуская телефон на пол, и рукой скрываю горячее лицо, но голос Роуз вынуждает вернуть трубку на место.

— Можем встретиться? — девушка настроена решительно, а вот я — нет, но… Но я так не хочу сидеть одна. Я сойду с гребаного ума, Господи, я уже сошла.

— Да, — активно киваю. — У-у меня никого нет дома, так что…

— Какой адрес? — резко реагирует Лили, и мне приходится по памяти продиктовать ей свой адрес, пару раз исправляясь и начиная с начала.

— Я приеду, — обещает, и мне остается только кивать головой с жалким мычанием, что карябает глотку.

***

Дейв ведет машину, не торопясь. Дилан сидит рядом, вертя баночку с лекарствами пальцами. Молчание. ОʼБрайен иногда поглядывает на друга, который выглядит… Не уставшим, но замученным чем-то. Его явно что-то волнует, поэтому Дилан берет на себя ответственность заговорить:

— Как ты? — задает вопрос, который не давал ему нормально существовать всё это время.

— Нормально, — Фардж быстро отвечает, не поворачивая головы. ОʼБрайен ерзает на сидении, откашливаясь, и сжимает ладонями баночку, выдавливая:

— Я не хотел навредить тебе, я правда…

— Забей, — Дейв прерывает его, качнув головой.

— Мне нет оправданий, и я…

— Дилан.

— Уж тем более я не хотел вредить той девушке, просто…

— Это не имеет значения, — Дейв, наконец, поворачивает голову, взглянув на друга, который смотрит в ответ, хмуря брови. Фардж моргает, вновь уставившись на дорогу, и шепотом повторяет:

— Это не имеет значение, — роется в кармане одной рукой, чтобы достать сигарету. — Лучше думай о том, что уже как несколько недель нас никто не трогает, — и без конкретики ОʼБрайен понимает, что речь идет о банде — уличной группировке, в которой они состоят. Да. Затишье — это настоящая проблема. Никогда не знаешь, что оно может означать. Возможно, они оба больше не нужны, следовательно, от них должны избавиться. Либо это затишье касается всех участников банды. Перед сильным ударом.

Грядет буря. И Дилан с Дейвом должны держаться вместе.

***

Через час, может, чуть больше Лили уже стояла на пороге моего дома, и вела она себя довольно-таки спокойно. Девушка с открытым интересом изучила весь первый этаж, не забывая упомянуть о том, мечта моей матери сбылась — практически все вокруг сделано из дуба в темных тонах. Я успела привести себя в порядок к её приходу, правда, глаза такие красные, а лицо усталое, но всё равно натянуто улыбаюсь, стараясь поддерживать с ней разговор. Выходит неплохо, я думаю.

Как только Лили спрашивает о моей комнате, приходится переключиться:

— Не хочешь чаю? — первое, что приходит в голову. — На улице холодно. Лучше согреться, — нервно потираю ладони, отворачиваясь, чтобы вернуться на кухню, но Роуз зовет меня по имени, заставляя остановиться:

— Мэй.

Оглядываюсь, установив с ней зрительный контакт, и слегка мнусь, видя, как девушка широко улыбается, подскочив ко мне. И обнимает. Удивительно, как крепко она может сжать меня своими тонкими руками. Стою без движений, часто моргая, чтобы избавиться от боли и давления в глазах. Роуз выпрямляется, потирая ладонями мои плечи, и смотрит мне в глаза, своей детской открытой улыбкой заставляет меня так же растягивать губы, но мои глаза всё равно предательски покрываются соленой пеленой.

— Идем, чайник вскипел, — оповещаю, опуская голову, чтобы скрыть слезы, и переступаю порог кухни, жестом приглашая девушку за собой. Лили следует, осматриваясь:

— Мне нравится, как твоя мать оформила кухню. Здесь довольно светло.

— И нет розовых рюшечек на занавесках и салфетках, — шучу, ведь её мать обожает всё это, поэтому Лили хихикает, встав рядом со мной, пока я наливаю нам кипяток в кружки:

— Верно подмечено. Один ноль, играем дальше.

Улыбаюсь, взглянув на неё:

— Кстати, — немного свожу брови к переносице. — Что ты сказала маме? Ты ведь не…

— Нет. Вообще, она думает, что я поехала в поездку с друзьями. Ну, знаешь, палатки и песни у костра, — Роуз отвечает с вздохом, а я кладу пакетики чая в кружки, спрашивая:

— А почему ты здесь?

— Поссорилась с одним кретином и… Желание ехать отпало, — кажется, она ничего от меня не скрывает.

Сжимаю губы, качнув головой:

— Твой парень? — протягиваю ей кружку.

— Типа того, — принимает, благодарит кивком головы и тут же отпивает, промычав от удовольствия. — Вкуснее ягодного чая может быть только зеленый, — смотрит на меня, и я улыбаюсь, решая сохранить возможность спокойно разговаривать, не затрагивая тему моей комнаты:

— Расстраиваешься из-за него?

— Вовсе нет, — пожимает плечами, опираясь копчиком на стол, после чего садится на него, а я внимательно слушаю её, подняв брови:

— Нет?

— Он был… Как бы так сказать мягче… — девушка задумывается, ненадолго опуская взгляд. — Куском дерьмеца он был, Мэй.

Смеюсь, и девушка тоже улыбается, продолжая:

— Он слишком часто бесил меня, демонстрируя свой низкий IQ.

— Тогда, почему ты была с ним? — не понимаю, грея ладони о кружку. Роуз отпивает, вздохнув, и пожимает плечами, честно признаваясь:

— Просто хотелось кого-нибудь сильного рядом, вот и всё. Знаешь, некую опору.

Хмурю брови, усмехаясь: