Любящие сестры

– Ну? И какое это все имеет значение?

– Никакого. Просто я думал, что я тоже был тогда ребенком, но я должен был заботиться о тебе. И, знаешь, потом это вошло в привычку. – Он облизнул свои почему-то сухие, как картон, губы. – Понимаешь, когда я впервые обнаружил Энни и Лорел, я должен был сказать тебе. Клянусь Богом, я вначале так и думал. Потому, что я всегда за тобой присматривал. – Он замолчал, чтобы посмотреть на реакцию Вэла. – Но затем Лорел сказала мне, что если я когда-нибудь скажу тебе об этом и ты попытаешься забрать ее, то Энни убьет тебя. Она говорила так убедительно, что я поверил ей.

– Сука. Жаль, что я не выбил из нее всю дурь. – Вэл вдруг сделал взмах рукой и ударил ею по мокрой кафельной стене, в нескольких дюймах от головы Руди.

– Поэтому, как ты видишь, я был вынужден это сделать. Я, как и прежде, старался защитить тебя. Ну, возможно, мне не всегда это удавалось. Возможно, мне надо было сказать тебе… но ты ведь знаешь, как все обычно происходит, как снежный ком, а затем раз, и все. Послушай, Вэл, я пришел сказать тебе, что я очень обо всем сожалею.

– Почему же ты никогда не говорил мне об этом раньше?

– Ты бы не позволил мне это сделать.

По лицу Вэла было видно, что у него внутри происходит борьба: с одной стороны, глубоко засевшая подозрительность, с другой стороны, желание помириться со своим более умным, более богатым старшим братом. Наконец он сел на скамью рядом с Руди. Руди почувствовал, как у него внутри растет радость одержанной победы.

– Ну, хорошо. – Он устало посмотрел на Руди. – Ты действительно настолько болен?

Руди пожал плечами:

– Я избавлю тебя от подробностей.

– У них есть такие клиники в Мехико.

– Да, Лаэтрил, я слышал о них. Может быть, я поеду туда. Я считаю, что все надо попробовать. – Он дотронулся до руки Вэла. – Послушай, они говорят, что, когда человек умирает, его жизнь проносится перед его глазами. Только когда человек прыгает со скалы или получает нож в живот, он не успевает ничего увидеть. В этом смысле мне повезло… У меня есть время кое-что изменить. Я начал с тебя.

– Я очень тронут.

Но он сказал это так, что Руди не мог понять, действительно ли он так думает или нет. Он чувствовал, что вот-вот упадет в обморок. Руди посмотрел на свои ноги и увидел, что они блестящие и красные, как вареные креветки. Если он сейчас же не выйдет отсюда, он упадет в обморок.

– Лорел, – сказал он и замолчал. Даже только от того, что он произнес ее имя, он начал задыхаться. Он попытался глубоко вздохнуть, но у него было ощущение, что в горле у него сомкнулись стенки. Наконец он произнес: – Мне надо ее видеть. Но я не хочу, чтобы она знала… вот об этом. – Он дотронулся до живота.

Вэл покачал головой.

– Забудь об этом. Она никогда на это не согласится. Почему бы тебе не сказать ей, что ты болен? Она добрая… я думаю, если бы она узнала… она простила бы тебе все.

О, Боже, неужели Вэл не понял его? Руди не хотел, чтобы Лорел жалела его? Ему просто хотелось увидеть ее в последний раз и все объяснить.

– У меня есть свои причины, – сказал он.

– Ну да, я знаю, у тебя всегда были какие-то свои причины. – В его голосе появилась горечь.

– Ты сделаешь это? Ты поговоришь с ней? – Он старался произносить это не очень жалобно, чтобы Вэл не подумал, что он просит его, но на самом деле ему очень хотелось этого.

– Я не знаю, – уклончиво сказал Вэл. – Послушай, у меня с ней сейчас хорошие отношения, и мне не хочется портить их. Она может неправильно понять, если я начну втягивать тебя в ее жизнь.

Другими словами, он не хотел, чтобы этот колодец высох. Руди знал этот бегающий взгляд. Вэл выклянчивал у Лорел деньги. Ему не надо было заглядывать в бумажник Вэла, чтобы понять, почему он так сомневается.

Вдруг Руди ясно увидел, что произойдет в будущем, как будто это было написано на доске прямо перед ним. Сейчас Вэл просто тянет из нее деньги, но его положение становится все хуже и хуже. Через много лет, когда он станет несчастным стариком, будет полностью разорен и слишком слаб, чтобы где-нибудь работать, тогда он действительно начнет мучить ее. Он начнет нажимать на все нужные рычаги, пока не заставит ее пожалеть его, начать заботиться о нем. Но Руди уже не будет, и он не сможет ничего с этим поделать.

Руди старался подавить гнев.

– Сколько? – прорычал он. – Сколько ты возьмешь? Я заплачу тебе.

– Боже, как ты плохо обо мне думаешь. Неужели ты считаешь, что я какой-то негодяй, который старается выжать деньги из своего больного брата? – Вэл попытался прикинуться обиженным, но Руди почти видел, в каком направлении шевелились серые клетки в его голове.

– Я ничего плохого не говорил, – сказал Руди, почувствовав вдруг, что очень устал, так устал, что не хочет реагировать на ту чушь, которую нес Вэл. – Послушай, считай, что я оставляю тебе наследство. После того как я умру, все достанется Лорел и ребенку. Но таким путем я обеспечу и тебя тоже. – «И тем самым я надеюсь избавить Лорел от тебя».

– Руди…

– Как насчет трехсот тысяч долларов? Казалось, Вэл сейчас упадет со скамьи:

– Ты обманываешь меня. Триста штук? – Сквозь облако пара Руди увидел, что глаза его брата расширились от жадности и недоверия.

– Конечно, ты не получишь все эти деньги сразу. Они вложены в дело, но они будут давать приличный доход.

– Сколько?

– Приблизительно где-то около трех тысяч в месяц. Конечно, не очень много, но, если не играть на скачках и в рулетку, ты сможешь жить очень прилично.

Вэл встал и начал ходить взад и вперед, шлепая голыми пятками по мокрому полу, но было ясно, что он уже принял решение.

– Я думаю, что она не согласится встретиться с тобой в своем доме, она будет нервничать, что ты окажешься рядом с ребенком. Но когда я на днях звонил ей, она сказала, что в конце недели собирается на какой-то грандиозный прием в отеле «Плаза». Я могу позвонить… и постараться поговорить с ней… а потом попросить ее встретиться с тобой в холле или, может быть, в баре.

– Отлично. Спасибо, Вэл. – Произнеся эти слова, он чувствовал себя так, как будто у него рот был полон стекла, но Руди знал, что без помощи своего брата он не сможет добиться свидания с Лорел.

И какое значение имеет Вэл? Мысли Руди устремились вперед. Он думал о Лорел, представлял, что он ей скажет… и надеялся, что на этот раз она его выслушает. Она должна его выслушать. Ему это было совершенно необходимо.

– Тебе достаточно? – Сквозь клубы пара, которые, казалось, проникли ему в голову, Руди увидел, что Вэл встал и направился к двери, обмотав полотенце вокруг бедер.

Он фыркнул от смеха, но этот звук был похож на звук ссыпающегося гравия. Ему не хотелось, чтобы его брат увидел, как сильно и безнадежно он был болен. Он скорее умрет прямо здесь, чем доставит Вэлу удовольствие видеть себя больным и несчастным.

– Да, пошли. Достаточно. – Он поднялся, встал на ноги, которые были неустойчивыми, как лапки резинового цыпленка.